Найденная

И Алена вновь в роскошной барыниной спальне. Но не в барыне. Она под потолком, как паутина – без тела, скопление тени. А барыня – та внизу. Стоит на стуле и вешает на крюк люстры веревку. Ее лицо так близко – бледное, сосредоточенное. Отчего-то оно другое, не то, что Алена еще сегодня видела в зеркале. То, что внутри, делает его старше и наполняет страданием.

«Нет!» – хочет крикнуть Алена, но теперь и крикнуть-то нечем.

А барыня, подвернув ловчее рукав, крутит узел. Спускается, достает из ящика стола у окна бумагу, перо и что-то пишет. Можно спуститься пониже и посмотреть на влажные от чернил строки. «Дорогой Сережа, прости. Я не могу объяснить, что со мной происходит, но поверь, сейчас я в здравом уме…»

– Не надо! – мысленно протестует Алена.

А барыня снова встает на стул, кладет голову в петлю. Но та не успела затянуться: заглянувший в спальню управляющий бросился на подмогу. Ухватив барыню, он что есть мочи кричит:

– Фрося! Неси топор!

Кухарка спешит. Острием перерублена веревка. Падает стул, затем барыня, а вместе с ней управляющий.

Тело барынино, но как же больно! Алена снова в нем. Села. Морщась, потерла зашибленную поясницу, ощупала саднящую шею. На ее глазах еще не высохли барынины слезы.

Глава 10. Дом за деревней

Визит к тем женщинам, живущим в лесу за пределами деревни, вышел куда менее впечатляющим, чем ожидала Брайс. По разговорам в дороге она поняла, что это и есть те ведьмы, о которых тут так часто говорят, и, нащупав в кармане уцелевшие в дневном происшествии четки, сжала их покрепче.