Мечтательница

Остальные не очень поняли, почему первый тост был скомкан, но не придали этому большого значения: в конце концов, какая разница, за что пить?

Часть группы оставалась ночевать в местной гостинице: завтра предстояло кое-что доснимать. Это Сергей доверил сделать Дэвиду, а сам собирался вернуться в Прагу. Он смутно помнил, что Полине скоро предстояло вернуться домой: кажется, дня через два. Звонок телефона отвлек его от размышлений. Мужчина посмотрел на экран и нахмурился: в такое время мама обычно не звонила, только утром или днем, а вечером занималась детьми.

– Сынок, ты только не волнуйся.

Голос Надежды Дмитриевны сразу выдавал все ее чувства: испуг, растерянность. Она почти плакала.

– Мама, успокойся, говори по порядку, что случилось?

Он вышел на улицу, подальше от гудящего полусотней голосов зала.

– Алиса в больнице, – трубку у взволнованной женщины забрал супруг, – врачи пока не могут определить, что с ней. Как скоро ты сможешь приехать?

– Я немедленно отправляюсь, позвоню из аэропорта, когда куплю билет. Если что-то изменится или прояснится – сообщайте сразу. А сейчас объясни мне, что все-таки произошло?

– Ей стало плохо в саду, вызвали нас, малышка разговаривала, только была немного вялой. А потом потеряла сознание и пока не пришла в себя. Мне в голову не приходит ни одной причины, почему это случилось: еще утром все было хорошо.

– Ладно, ждите меня.

Сергей сразу переключился на семью: работа и его личные переживания отступили даже не на второй план – просто перестали существовать. На время.

– Дэвид, все серьезно, моя дочь в больнице, и я немедленно выезжаю к ней. Прошу, подстрахуй меня здесь и свяжись с редакцией: надеюсь скоро вернуться, но точных сроков назначать не стану.

Он вызвал помощника на улицу. Несколько шагов от оживленного ресторана, и их укрыли тревожные грозовые сумерки. Это облегчало задачу Сергея, ведь следующее его поручение носило очень личный характер. Ключи от квартиры лежали в кармане – напоминание о долгожданном, но так и не состоявшемся разговоре с любимой. Отдав их, он будто отсекал от себя ту реальность, в которой мог бы стать счастливым.

– Отвези Полину в Прагу, скажи, я с ней обязательно свяжусь. Это все. – Он отвернулся и уверенно, не оглядываясь, поспешил в город, туда, где оставил свой автомобиль.

Дэвид хорошо знал семью своего коллеги, и ему было искренне жаль Алису. «Надо же, такая забавная девчушка, совсем как моя Шарлота, и вот заболела. Будем надеяться, что все обойдется, – подумал он, и уже больше не шутил и не веселился со всеми, – а ребятам знать пока не стоит, пусть отдыхают».

***

Я видела, как мужчины выходили на улицу, но решила, что они курят или обсуждают дальнейшие планы. И очень удивилась, когда в конце ужина так и не нашла глазами Сергея.

– Он уехал, – ко мне подошел Дэвид, – а я отвезу вас в Прагу.

– Уехал? Куда?

– Домой, во Францию – проблемы в семье, – как и все европейцы, он не стал вдаваться в детали: все верно, постороннему человеку не обязательно знать подробности.

– Понятно.

Я была настолько подавлена этими простыми словами, произнесенными обыденным тоном, что даже не нашла нужным спрашивать о чем-нибудь еще. Всю дорогу до машины, и потом по пути в чешскую столицу, молча, смотрела в окно. Только у подъезда попрощалась с любезным попутчиком, который, будто не замечая моего настроения, всю дорогу рассказывал какие-то истории, и поднялась в квартиру.

«Вот так, все просто, даже не стал со мной прощаться», – грустно думала я, прижимая к себе успевшего полюбиться медведя. Мне было как-то зябко и неуютно одной в опустевшем и сразу ставшем чужим жилище, а игрушка хоть немного согревала. – «Правильно, кто я для него: нечаянная знакомая, с которой не так скучно колесить по стране. Нас увидели вместе, и могли пойти ненужные слухи, сплетни. Отличное решение: стремительно ретироваться и вернуться, когда меня уже не будет. А значит, не будет и проблем».

Против воли в голове возникали картинки другого, хорошего продолжения нашей короткой попытки сблизиться. Если бы никто не помешал, как знать, чем бы все закончилось? Воображение рисовало романтический ужин вдвоем, при свечах, долгую ночную поездку в город, а потом… Я с трудом заставила себя вернуться в реальность. Нужно было собрать вещи и рано утром добраться в отель, откуда меня должен был забрать автобус. Самой в аэропорт было не попасть.

Я включила музыку, зажгла свет во всех комнатах. И в самом деле, не вечно же длиться празднику? Тем более не все так плохо: масса новых впечатлений, знакомств. А всего лишь через день в этот самый час я буду дома: рассказывать свою невероятную историю и обнимать не игрушку, а живого теплого пушистого Сёму. Как-то он без меня гостит у мамы? Скучает, наверное… Вот, кстати, неплохо бы сейчас позвонить брату: поздновато, но Димка еще не должен спать.

– Привет! Не разбудила? – я как раз запихивала в чемодан фотоальбом с видами Праги, подарок для него.

– Нет. Кино смотрю. «Сияние» Стивена Кинга с Джеком Николсоном. Жутко, но интересно.

– И не надоел он тебе?

– Глупый вопрос, ты же знаешь, что нет. Тем более, это классическая версия.

– Все ясно, можешь не продолжать. Надеюсь, ты меня встретишь – я тут набрала столько всего, что даже не знаю, как довезу.

– Вези, вези, в хозяйстве сгодится, – пошутил Дима. – Конечно, встречу, куда я денусь?

– Ладно, маме привет, завтра приземлюсь – позвоню.

Услышала родной голос, и сразу стало легче. «В самом деле, пора расставаться с иллюзиями и грезами: ишь, размечталась, с дворянами романы крутить», – невесело пошутила над собой.

Рано утром я вышла из полюбившейся квартирки в центре Праги. Сегодняшний день обещал быть солнечным – а мне уезжать! Дверь захлопывалась без ключа: удачно, одной проблемой меньше. Последняя ночь в Чехии была тревожной: сон не шел, одолевали мысли. Я все никак не могла решить, оставлять или нет записку для Сергея. Он точно должен был вернуться – его вещи попадались мне повсюду: куртка на вешалке, бритвенные принадлежности, обувь. Не нужно было входить в его комнату, чтобы понять: во Францию он направился сразу, даже не заглянув сюда.

Аргументы находились и за, и против. С одной стороны, больше недели Сергей был верным другом в чужой стране, выручил в сложной ситуации. Он обещал выслать диск: чем не повод черкнуть пару строк, адрес, телефон? С другой стороны, навязываться я не собиралась. В конце концов, он мог и сам как-то проявить инициативу. Другая сторона победила – я ушла по-английски, сжигая мосты.

Когда задремала под утро, приснился Фархад. Он смотрел очень грустно через огромное стекло во весь рост и что-то говорил на непонятном языке. А я плакала навзрыд, но не слышала себя. Проснулась, а щеки мокрые от слез…

В гостинице я поймала удивленные взгляды соотечественников, с которыми прилетела в Чехию неделю назад. Как давно это было! «Конечно, все выглядит более чем странно: не явилась ни на одну экскурсию, в холл пришла с улицы, а не спустилась из номера, как все. Да ладно, думайте, что хотите! Репутация моя испорчена навсегда», – последняя мысль оказалась столь книжной, что я чуть не рассмеялась вслух.

Автобус прибыл вовремя. Поискав глазами, я обрадовалась, заметив Ирину, попутчицу, с которой летела из Москвы, и, приветливо помахав ей, заняла место рядом.

– Ну, как, понравилась Чехия? – соседка явно хотела обсудить заграничный тур, и я не стала ей мешать: легкая болтовня помогала не думать о Сергее.

– Еще как! Хочется вернуться снова.

– Зачем же ездить в одну страну? Искренне удивилась она. – Вот я теперь планирую отправиться во Францию: Лувр, Эйфелева башня, Париж…

Я даже вздрогнула, когда услышала «Франция», но потом успокоилась и дальше не стала вникать в смысл речи соседки, лишь изредка кивала, чтобы не обидеть ее.

Сказка быстро заканчивалась, и я почти уже не верила, что недавние события произошли со мной. Пещеры, замки, принцессы, водяные – а было ли все это? Теперь единственным желанием стало скорейшее возвращение к семье. Задержка рейса вызывала опасение: в Москве мне предстояла пересадка на автобус.

В Домодедово приземлились около девяти. И аэропорт, который всего десять дней назад казался таким интересным и гостеприимным, больше не вызывал положительных эмоций. Мне пришлось чуть ли не бегом пересечь его огромный зал – я опаздывала!

Реальность затягивала с невероятной скоростью в свои скучные объятия: старенький грязный автобус, в который я влетела за пять минут до отправления, вез каких-то сомнительных людей. Скорее всего, рабочих, возвращавшихся с очередной трудовой вахты. Неужели всего несколько часов назад я была в чистенькой уютной Европе? Я замерзла и оттого не могла уснуть. На экране монитора, что не выключался всю ночь, с переменным успехом показывали старые советские фильмы: то и дело исчезал звук или картинка. Хотелось плакать, но я постаралась взять себя в руки. «Не здесь, не сейчас», – твердила себе еле слышным шепотом.

Димка ждал на вокзале: я помахала брату в окошко и на время забыла о своих печалях. «Хорошо все-таки приезжать туда, где тебя ждут и где знакомы каждая улица, каждый дом».

– Ты чего молчишь? – время от времени дергал меня Димка, которому было непонятно, как его разговорчивая сестра не начала сходу выкладывать все детали путешествия.

– Дома, все дома, – отстраненно отвечала я.

Мама и Сёмочка смотрели в окно – я улыбнулась им и облегченно вздохнула. Хватит киснуть – здесь все настоящее, и оно не исчезнет из-за каких-то пустяков. Нужно жить дальше.

Часть 5. Что случилось в Париже