Тайны мертвецов, или Новая история

– Может быть, я и любила, – проговорила непорочная мисс Далтон, – только вот не прыгала в постель до свадьбы.

Розалия рыдала. Мисс Далтон же терпеть не может, когда льют слёзы. Слёзы – проявление слабости, а все слабые существа никогда не вызывали в этой женщине симпатии.

– Нечего реветь. Надо было думать раньше. А теперь убирайся. Я не желаю, чтобы ты находилась под одной крышей со мной.

– Но ведь я жду ребёнка. Кто возьмёт меня на работу?

– Это твои проблемы, – так непорочная мисс Далтон ответила Розалии.

– А отец… отец ведь просто убьёт меня! Он будет в ярости, когда узнает. Что если он меня выгонит из дома? Мама, может, меня пожалеет, да она отцу слова боится сказать. Куда мне тогда идти? Что делать?

– Не знаю и знать не хочу.

– Мисс Далтон…

Розалия бросилась к её ногам, но безгрешная мисс Далтон оттолкнула её.

– Ты уволена.

Родители Розалии Рассел тоже не захотели держать её под своей крышей.

***

Юный художник Джон Блер черноглазый и черноволосый. Лицо его, вытянутое, с узкими скулами, вполне можно счесть привлекательным. Над верхней губой у него ниточка чёрных усов.

Блер помнит Люсинду. Её прекрасное лицо вновь и вновь встаёт у него перед глазами. Дьявол! Он не должен думать о ней! Да, она была очаровательна. Волнистые длинные огненно рыжие волосы, лучистые зелёные глаза, мраморно-белая кожа…

Как же он любил её! Воспылал безумной страстью с той поры, как в первый раз увидел. Но только вот Люсинда так и не ответила ему взаимностью. Умерла, так и не став его. Люсинда была замужем, но однажды он пришёл к Ларкинсам, когда Питера не было, и наконец решился сказать о любви:

– Люсинда, я вам должен кое в чём признаться, – начал он.

– Да. Слушаю вас, Джон, – Люсинда, насколько он помнит, пристально взглянула на него.

На комоде в гостиной была фотография, где изображены она и Питер. Голубки, сладкая парочка. Они-то и сейчас вместе…

– Дело в том, что люблю вас, Люсинда. Ей-богу, как же вы прелестны. Как я хочу обнять, поцеловать вас… – он бросился к её ногам.

– Довольно. Встаньте. Вы с ума сошли.

Гордячка! Смела смотреть на него сурово и осуждающе!

– Да. Я без ума от вас. Ангел мой… – разве она не видела в его глазах обожания?

– Хватит, говорю вам! – подумать только, она ещё и рассердилась!

Люсинда отошла от него к окну с золотистыми шторами.

– Я совсем не нравлюсь вам, Люсинда? – каким жалким он, должно быть, выглядел! Самолюбие заставило его подняться с ковра. Тот, помнится, был песочного цвета.

Люсинда, как видно, любила мужа и, разумеется, даже помыслить не могла о том, чтоб изменить ему.

– Я не люблю вас, Джон. Простите, но я не люблю вас, – сказала она.

– И вам совсем не жаль меня?

– Ох, Джон, мне вас жаль, но поймите: не могу я ответить взаимностью на ваши чувства, – его страсть Люсинда, видите ли, считала порочной. – К тому же ведь Питер – ваш друг. Вы не должны вести себя подобным образом. Прошу, смирите чувства, ради себя самого постарайтесь забыть обо мне.

– Забыть вас? – нет, он не хотел бороться со страстью! – Люсинда, это невозможно.

– Возможно, – возразила она, – только сделайте над собой усилие.

Он не видел ничего дурного в том, что влюбился в замужнюю женщину. Что делать, сердцу не прикажешь. Разве он виноват, что какой-то мужчина, пусть даже его друг, раньше покорил сердце Люсинды и позвал её под венец?

Она, видите ли, непорочная, образец высокой нравственности и не может полюбить его! Неужели это плохо – добиваться женщины, которая тебе любезна? Он, во всяком случае, так не считал.

– А если я не хочу? – сказал он.

– Тогда мне придётся рассказать всё мужу.

– Вы правы, Люсинда. Я постараюсь забыть вас, – он сделал вид, что смирился, но в его душе кипел гнев.

– А сейчас прошу вас, удалитесь.

Блер был разъярён тем, что Люсинда отвергла его. Чтобы отомстить, он решил разрушить её брак, оклеветать гордячку перед мужем. Заявил Питеру Ларкинсу, что как-то раз зашёл без приглашения и увидел, как Люсинда целуется с любовником. «Ревности остерегайтесь, зеленоглазой ведьмы, генерал, которая смеётся над добычей».3 (https://word-edit.officeapps.live.com/we/wordeditorframe.aspx?ui=ru-RU&rs=ru-RU&hid=LrS%2BDY8xgEW%2FU%2BZHr53oDw.0&wopisrc=https%3A%2F%2Fwopi.onedrive.com%2Fwopi%2Ffiles%2F1E51EA28CCC89821!1587&wdorigin=OFFICECOM-WEB.START.MRU&wdo=2&wde=docx&sc=host%3D%26qt%3DFolders&mscc=1&wdp=0&uih=OneDrive&jsapi=1&newsession=1&corrid=8e11b787-49e6-4a85-8ca4-b3a192b3dc97&usid=8e11b787-49e6-4a85-8ca4-b3a192b3dc97&instantedit=1&wopicomplete=1&wdredirectionreason=Unified_SingleFlush) Поверив злобному навету, Ларкинс в тот же день зарезал верную жену.

Блер не думал, что получится вот так. И всё-таки ему не жаль её.

***

Розалия в очаровательном светло-зелёном платье и её возлюбленный Джордж Стивен сидели на диване в гостиной его дома. На одной из стен – зеркало в полный рост, так же, как и в других комнатах этого особняка. На стене напротив – изображенье Стивена. Порой он сожалел, что этот портрет не обладает свойством портрета Дориана Грея: с течением времени менялась картина, а сам Дориан выглядел так же, как прежде.

– Милый, – говорила Розалия любимому, – я должна тебе сказать…

– Что, моя радость? – спросил Стивен ласково.

Девушка опустила глаза. Вид у неё был смущённый и в то же время невероятно счастливый.

– Я беременна, милый, – произнесла она.

– Извини?

Ему казалось, будто он ослышался. Она беременна! Оглушённый этим будто безобидным словом словно бы ударом в голову, Стивен смотрел растерянно. Не знал, что сказать, как реагировать. Розалия же улыбнулась, видя, насколько он обескуражен:

– Что с тобой, Джордж? – сказала она. – Неужели эта новость до такой степени поразила тебя?

– Ну, – признался он, – да, поразила.

– У нас будет ребёнок, Джордж, – глаза её светились непритворной любовью и радостью.