Бессмертие

– Я буду благодарен вам за помощь, – согласился ученый. – Только нужно дождаться разрешения генерала Адриана, он ведь запретил пока что все работы.

– Не волнуйтесь, думаю, скоро он все разрешит, – заверил его врач. – С соблюдением повышенных мер безопасности, естественно.

Доктор Спелси совершенно ничем не рисковал, давая такие обещания от имени генерала. Раз компьютер выдает сообщение о восстановлении базы данных, значит, к нему никто не подходил со времени трагедии. А раз пришлось восстанавливать базу, значит, он получил непростую задачу. И если во всем этом как следует покопаться, есть шанс, что можно будет что-то найти. Теперь появился кончик ниточки, и стоило попробовать размотать весь клубок.

После выхода материала о прести Макгрегору долго не давали покоя слова журналистки. В итоге он все же решился поговорить с Аланом Петерсоном.

– Добрый вечер, – зоопсихолог подошел к нему в кафе, как раз после съемок в лаборатории.

– Добрый, – не слишком дружелюбно отозвался Петерсон, он недолюбливал Макгрегора. – Должен сказать, вы теперь – не единственная звезда телевидения. Только что мисс Стокс закончила съемки со мной. Мы ходили в лаборатории!

– Это очень интересно, с нетерпением буду ждать выхода передачи, – ответил Макгрегор к полному удивлению Петерсона. – А я как раз хотел поговорить с вами о ваших исследованиях. Вам удобно беседовать здесь?

– Хм. А о чем вы хотели поговорить?

– Вы брали на исследования слюну прести?

– Ну, конечно, брали! А почему вас это интересует?

– Сейчас поясню. А в ней ничего необычного не было?

– Насколько я помню, ничего. Но чем вызван ваш интерес?

– Видите ли, один из прести меня укусил.

– Ну, слюна у них явно не ядовита – вы же выжили. И, наверное, даже не болели.

– Вот именно, доктор, я выжил, – вздохнул зоопсихолог. – Я общался с вашими коллегами незадолго до их смерти. Потом прести меня укусил. Они погибли, а я выжил.

Где искать ответы

После съемок в лаборатории комиссия заработала в новом направлении. Благодаря восстановлению базы данных стало ясно, что Ларсен и Хасли работали не только над вакциной. Другие исследователи использовали синтетическое вещество, похожее по характеристикам на С1084. А Берт искал катализатор на основе оригинала.

Доктор Спелси полагал, что такую важную информацию он не захотел бы передать в руки посторонних. Однако он не подтвердил восстановление базы данных, вообще было похоже, что к компьютеру после той задачи никто не подходил. Видимо, потому, что попасть в лабораторию исследователь не мог. Доктору не составило труда выяснить, что перед ЧП на станции был еще один инцидент. Конечно, по важности не идущий ни в какое сравнение с гибелью ученых, но все-таки. Была радиационная опасность, о которой не предупредили заранее. Людям пришлось срочно оставлять свои занятия и бежать в комнаты, где всегда максимально безопасно. Естественно, в такой ситуации даже очень важная информация отступает на второй план. Но раз Хасли срочно уходил из лаборатории, то, вероятно, и Ларсен тоже – из своей. Вполне возможно, и он оставил работу незаконченной. Доктору Спелси срочно понадобился еще один визит в лаборатории.

У Петерсона тоже появились новые идеи. Сначала он был склонен отмахнуться от слов зоопсихолога. Однако в его словах была логика – другие умерли, а он выжил. Так откуда им знать, что дело не в укусе? Конечно, слюну прести проверяли и ничего особенного не нашли. Но ведь и яд С1084 обнаружили не сразу. Может быть, слюна меняется как раз после заражения? Или что-то происходит при попадании слюны в зараженный организм? Петерсону срочно требовался эксперимент.

Макгрегору было тяжело решиться рассказать все разработчику вакцины, гнетущее ощущение не оставляло его. Даже положительные отзывы на статью о прести не поднимали настроения. Но он не жалел о случившемся, и когда Петерсон стал говорить об эксперименте, сам вызвался добровольцем. Он не хотел, чтобы Пятныш рисковал один. Да, конечно, для него риск минимален, скорее всего, ничего с ним не случится. Но ведь нужен еще и человек, Петерсон особо подчеркивал это. А с другим человеком это могло и не сработать. С тяжелым сердцем он шел к Пятнышу, а в кармане у него было две герметичных ампулы. Их готовили Петерсон, доктор Спелси и кто-то еще.

– Извини, друг, сегодня мы не будем играть в мяч, – сказал зоопсихолог, обращаясь к животному. – Сегодня у нас совсем другая задача. Вот, смотри. Одна тебе, одна мне, все по-честному.

Пятныш не проявлял ни малейшего недовольства, не говоря уже об агрессии. Он спокойно позволил сделать себе укол, а потом спокойно смотрел, как ученый делает укол себе.

– А теперь мы будем складывать кубики, – продолжил Макгрегор. – Вот, один набор тебе, другой мне. Да, я знаю, кубики тебе нравятся меньше, чем мяч, но нужно подождать. Понимаешь? Очень нужно. А потом, если сильно повезет, милая девушка Мэри-Энн будет снимать, как мы играем в мяч.

После этого он разложил два комплекта кубиков и занялся работой. Недалеко от помещения с мантиями, которое на этот раз окружили герметичным куполом, собралась целая комиссия в скафандрах высшей защиты – Петерсон, Спелси и специалисты с Земли. Им пришлось ждать довольно долго. Но потом они увидели, как Пятныш стал покусывать себя. А потом подошел к зоопсихологу, обнюхал его и снова укусил.

Большая премия

Вручение одной из главных наград научного сообщества, как обычно, проходило в здании Оперы. Уже не один десяток лет церемония завершалась выступлением лучшего оркестра Земли и космических поселений. В этот раз также никто не собирался отступать от этой традиции. Но кое-что происходило впервые.

– Впервые Главная премия вручается посмертно, впервые победители не получат свой миллион, впервые на церемонии выступают не только номинантам, – обращалась к своим зрителям Мэри-Энн.

“И впервые мне приходится вести репортаж в вечернем платье”, – думала девушка. Она получила персональное приглашение на освещение церемонии, в котором четко были обозначены требования к дресс-коду. Впрочем, платье не мешало журналистке бесшумно перемещаться по залу вместе с аппаратурой, чтобы снять все интересное. В том числе речь Эндрю Макгрегора, который тоже получил персональное приглашение и предложение выступить на церемонии.

– Для меня возможность участвовать в исследованиях разработчиков иммунала – это большая честь, – говорил зоопсихолог. – Надеюсь, благодаря этому удастся не только защитить людей от многих болезней, но и больше узнать о взаимодействии с инопланетными формами жизни. Еще большая честь – выступить сегодня перед вами. Спасибо, что мне была предоставлена такая возможность!

И вот настало время официального чествования победителей. За открытие иммунала – препарата, защищающего от многих и многих вирусных инфекций – награду получили Рик Ларсен, Берт Хасли и Алан Петерсон. Благодаря первым двум был создан базовый состав препарата, а третьему удалось найти регулятор количества С1084. Он же предложил окончательную формулу средства, которое наделяло людей иммунитетом едва ли не ко всем известным на тот момент вирусам. На сцену за памятной статуэткой поднялся только Петерсон. Ларсен и Хасли не дожили до своей победы. По этой же причине в этот раз не вручался миллион. А статуэтки погибших после церемонии должны были храниться в зале почета – вместе с другими наградами после смерти их обладателей.

Конечно, некоторые говорили, что Ларсена и Хасли вообще можно было не учитывать, и сами погибли, и сколько еще людей с ними. Но те ученые, чье мнение имело вес, считали, что если бы Ларсен и Хасли не погибли – а случилось это не по их вине – они бы создали свой препарат. И Петерсон был только рад, что заслуги других исследователей признали на столь высоком уровне.

Мэри-Энн знала, как продвигалось расследование. Перед гибелью группы ученых на станции была радиационная опасность, о которой не предупредили заранее. Ученые спешно покинули лаборатории, оставив капсулу с образцами, в которой проверяли взаимодействие вируса “марсианского гриппа” и С1084 на столе. Из-за радиации капсула утратила герметичность, опасное соединение попало в организм одного из лаборантов, а потом он заразил остальных. По инструкции образцы следовало уничтожить, но он убрал их в герметичный отсек. Потом исследователи нашли эту капсулу, и на основе ее содержимого Петерсон разработал иммунал. А потом трое разработчиков были номинированы на Главную премию, а все причастные к исследованию получили пригласительные билеты на церемонию.

Мэри-Энн впервые освещала столь знаковое событие научного сообщества. А сразу после него ей предстояло впервые лететь на межпланетном лайнере в вечернем платье – у нее просто не было времени переодеться во что-то более подходящее путешествию. После работы с военными ей предложили годовой контракт от Межпланетного исследовательского общества. Интересная работа и хорошие деньги, что еще нужно? Так что она уволилась с новостного канала и теперь летала с одной планеты на другую вместе с учеными. Церемония вручения Главной премии оказалась как раз между такими перелетами.

Эндрю Макгрегор большую часть своего времени проводил на станции, где продолжал изучать поведение прести. А кроме того, он вел занятия у студентов в исследовательском институте. Алан Петерсон также оставался на станции – он надеялся, что удастся создать и препарат, защищающий от бактериальных угроз. А генерал Адриан добился того, чтобы ученые детально описывали свои исследования. Эти документы полагалось хранить в сейфе. Но в случае экстренной ситуации военные получали к ним доступ – вдруг опять будет непонятно, от чего умерли люди.