Бессмертие

– Я думал, ты расстроена, хотел с тобой поговорить, – продолжил Ивар. – Но раз ты в порядке, я пойду, мне нужно еще кое-что успеть закончить.

– Да, конечно. Мне тоже нужно кое-что закончить.

Хотя она и не рассчитывала на заступничество перед вышестоящим начальством, отказ в поддержке оказался болезненным. Мэри-Энн знала, что это именно вежливый отказ, хотя и не понимала, почему. Больших материалов о станции давно не было, а сейчас там и эти мантии, и ученые делают вакцину от насморка, в общем, можно найти много интересного. Что с того, что приглашают военные? У них тут вот прямо указано: освещать, как они обеспечивают безопасность ученых. Значит, общаться с исследователями не запретят. И у них условие – не меньше десяти материалов. А Ивар отказал в эфирном времени.

Мэри-Энн вздохнула и взяла себя в руки. Значит, придется сделать по-другому, только и всего. У девушки, как и у всякого журналиста, был свой канал, где она выкладывала свои материалы, а порой добавляла к ним комментарии, как эти материалы готовились. Или давала расширенную версию – то, что не вошло в эфирный вариант из-за ограничений по времени, но тоже было интересно. Скажем прямо, звездой она не была, ее материалы смотрело не так уж много людей, но, может, звезды и не будут подавать заявки на конкурс? Мэри-Энн добавила в портфолио ссылку на свой канал и отметила в заявке, что может подготовить и разместить на нем столько материалов, сколько будет нужно. По крайней мере, подумала она, сделано все, что от нее зависело, а дальше – как повезет.

Репортажи из космоса

Мэри-Энн в который раз подумала, как ей повезло. Все складывалось на удивление гладко. Через несколько дней после отправки заявки ей назначили собеседование, а еще через неделю – второе. У нее прямо спросили, готова ли она работать на станции, где умерли несколько человек. Девушка, не задумываясь, ответила, что люди, к сожалению, умирают везде, а новости это новости.

– То есть вы согласны? – уточнил мрачный тип. Как позже узнала Мэри-Энн, это был генерал Адриан.

– Да, согласна.

– И вы сможете работать с людьми, у которых погибли товарищи? – продолжил он.

– Да, смогу. Мне приходилось освещать трагические события, например, метеоритный дождь в Инн-Хаусе, – подтвердила девушка. Конечно, тот материал дался ей нелегко, но в итоге все вышло хорошо, она точно знала. И потом, лучше такая работа, чем никакой.

– Хорошо. Мы вас ждем.

Итак, она получила свой контракт! Мистер Гафт без лишних вопросов подписал ей отпуск за свой счет, а Ивар пожелал успехов. Все отведенное на сборы время она старательно учила знаки различия военных, поскольку знала, что они очень щепетильны в этом вопросе. Когда девушка прилетела на станцию, она могла без проблем определить звание любого человека. Но самый большой сюрприз ждал ее во время беседы с генералом. После дежурных приветственных фраз ее начальник на ближайшие два месяца рассказал, где можно ходить без ограничений, а где – исключительно с его ведома. В общем, это было похоже на инструктаж по технике безопасности. Когда же Мэри-Энн спросила, с кем ей нужно согласовывать план работы и сами материалы, ее ждал сюрприз. Очень приятный сюрприз. Генерал оставлял все материалы на ее усмотрение, с ним нужно было согласовать лишь общение с военными, если это понадобится. Во всем остальном он вообще не собирался вмешиваться в ее работу! Контракт оказался мечтой – ты снимаешь то, что хочешь, а тебе платят за это деньги.

Не откладывая дела в долгий ящик, Мэри-Энн сразу же договорилась об интервью с генералом. Она разместила на своем канале видео обзорной экскурсии по станции, беседу с генералом, с солдатами, охраняющими базу, репортаж о том, как устроен быт на станции. Девушка размещала видео не больше 10 минут и давала коротенький анонс следующей передачи. И – еще одна удача – аудитория канала постепенно росла, людям было интересно смотреть, что происходит на исследовательской станции.

К этому моменту журналистка уже знала, что контракт достался ей, потому что другой претендент отказался лететь. Но ее это совершенно не смущало и не мешало работать. По плану у нее была передача о мантиях, и она пошла договариваться, чтоб зоопсихолог рассказал о них. Он был нелюдимым, мало с кем разговаривал, насколько девушка могла судить. А друзей, кажется, у него не было вовсе. Но все это, как считала Мэри-Энн, к делу не относилось. Сначала надо спросить, а потом уж, при необходимости, искать пути обхода. Впрочем, никакие хитрости не понадобились. Зоопсихолога практически не пришлось уговаривать. Определившись с датой и временем, она попрощалась и ушла. Нужно ведь было еще договориться насчет беседы с ученым, который разрабатывал вакцину.

Тревоги и секреты

Эндрю Макгрегор с небольшим волнением готовился к интервью. Нет, собственно для разговора о прести ему никакая подготовка не нужна. Вряд ли кто-то знает о них больше, чем он сам. А вот определить, о чем надо сказать обязательно, а о чем – ни в коем случае, следовало заранее. Он боялся этого разговора с того самого дня. Потом он узнал о гибели почти всей группы, которая работала над вакциной, и ему стало еще тревожнее. Он ведь общался с ними, незадолго до трагедии он общался со всеми ними. Что, если они погибли из-за него? Эндрю не знал ответа на этот вопрос, и не был готов его узнать. Ведь если это из-за него… Страшно даже подумать о таком. Он знал, как проходит процедура, знал, что остаться в стороне, промолчать в такой ситуации не сможет. И знал, что генерал все сделает по инструкции и никого слушать не будет.

Эндрю достаточно благополучно пережил расспросы главного военного врача и комиссии с Земли. Он ответил на все их вопросы, почти на все – правдиво. Но сказать всю правду он не мог. На какое-то время угроза отступила, хоть он и подозревал, что врач ему не поверил. А теперь на станции появилась девушка, которая просит, чтобы он рассказал о прести для ее зрителей. Эндрю сразу заподозрил, что ее прислал генерал, и она это сразу же подтвердила, еще до его вопросов. Да, она приехала работать на станцию по приглашению генерала. Готовит материалы о работе станции и хочет рассказать о прести и его работе. Она даже знала, как они правильно называются! Он согласился, опасаясь, что отказ навредит ему и его секрету. И теперь предстояло продумать, как и о чем с ней говорить. Вряд ли она была каким-нибудь секретным дознавателем, для этого она была слишком молода. Скорее всего, эта беседа не окажется такой уж сложной. Но подготовиться все же следует.

В ходе подготовки Эндрю выяснил, что девушка действительно журналист, работает на новостном канале на Земле. Материалы о работе станции размещает на своем канале. И ведь это было интересно! Он не знал, как ему быть. Неужели все это затевалось, чтобы выведать его секрет? Или это все-таки совпадение? В совпадения ученый не верил. Но журналисты – это ведь не следователи? Конечно, им можно проболтаться, если не думать, что говорить. Но бывает такое не часто, только когда люди не контролируют себя. В любом случае, отказываться от беседы опасно, его и так подозревают. Самое главное – ничего не говорить о повязке на руке. Вообще ничего. Тогда, может быть, все пройдет благополучно.

Эндрю Макгрегор прилетел на станцию вскоре после того, как там появились прести. Собственно, ради них он и прилетел. Он был зоопсихологом, специальность не самая популярная, к изучению поведения инопланетных животных многие относились скептически. Соответственно, и больших денег тут не было. Но ученому его скромного заработка хватало, его вообще все устраивало. А когда ему предложили отправиться на станцию, да еще с увеличением зарплаты, его радости не было предела. Не из-за денег, нет. Эндрю Макгрегору понравились прести. Было в них что-то особенное, в их холодной манере держаться, в их нежелании проявлять эмоции, в том числе агрессию, в их отстраненности от внешнего мира. Он был счастлив с ними работать. Был счастлив вплоть до того инцидента. Теперь нужно было придумать, как это счастье сберечь, пусть даже оно уже не такое, как раньше.

История Пятныша

Все пошло совсем не так, как планировал Эндрю. С самого начала не так, с того момента, как он попросил девушку надеть защитный скафандр, когда они собрались идти к прести.

– А для чего это? Разве прести могут быть опасны?

– Нет, конечно, нет. Просто, понимаете, они могут укусить, – сказал Эндрю и тут же пожалел об этом.

– Укусить?! Как интересно, никогда не слышала об этом. Но зачем скафандр? У них что, слюна ядовита?

– Нет, конечно, нет, – зоопсихологу просто некуда было деваться от любопытных глаз журналистки. – Если бы они были ядовиты, я бы умер, ведь меня кусали. Просто укусы, понимаете, это очень неприятно.

– Хорошо, наденем скафандры, – согласилась девушка.

Сама беседа тоже пошла не так, как планировалось. Журналистка постоянно задавала вопросы, и из подготовленной лекции ничего не получилось. Ее интересовало, как он работал с прести, что удалось узнать, чем эти животные были похожи на земных, а чем отличались, были ли какие-то сложности в работе с ними, какие тесты им нравились, а какие – нет. Конечно, это была не лекция, как ее представлял Эндрю, но в целом этот разговор не слишком угрожал его секрету. И тут, когда он уже почти успокоился, она спросила о том, чего он так боялся.

– Расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах вас укусили?

Из-за шарообразного шлема ее глаза казались еще больше и еще любопытнее. Он не мог ответить, что его не кусали – ведь раньше он об этом уже сказал. Совершенно неожиданно для себя он выложил весь свой секрет.

– Никаких особых обстоятельств тогда не было, – рассказал ученый. – Я, как и днем раньше, принес для занятий мяч. Знаете, такие большие мячи, которые легко катятся от малейшего прикосновения? Почти все прести не проявили к нему интереса, они видели его раньше, а им не свойственно несколько раз исследовать один и тот же предмет. Только Пятныш подошел. Он обнюхал меня, как обычно, а потом укусил. Нет-нет, обычно он меня не кусал. И этот укус был совсем не сильным. Потом Пятныш занялся мячом, он толкал его ко мне, а я – к нему. Ему понравилась такая игра.

– Пятныш?

– Да, видите, вон тот прести, что стоит ближе всех к нам. У него еще узор на шкуре ярко выраженный.

– Вы можете предположить, почему он вас укусил?

– Нет, раньше такого ни с кем не происходило, по одному случаю нелегко предположить причину.

– Они периодически покусывают друг друга. Может, у них такое приветствие и он принял вас за своего?

– Интересная гипотеза, над ней стоит подумать.

Пока они говорили, тот самый прести подошел почти вплотную к ограде. Журналистка это заметила и тут же протянула микрофон в его сторону.

– Ну-ка, мистер Пятныш, расскажите, зачем вы укусили мистера Макгрегора?

Пятныш тщательно обнюхал микрофон, а потом громко фыркнул в него.

После интервью зоопсихолог не находил себе места. Он чувствовал себя предателем по отношению к прести. И из-за того, что рассказал об укусе, и из-за того, что ему нравилась журналистка, которая, конечно же, всем расскажет, что прести кусаются. Но он ничего не мог поделать – ни с тем, что рассказал, ни с тем, что ему нравилась эта девушка. Он с тревогой ждал, когда выйдет материал. Просить о том, чтоб журналистка не размещала информацию об укусе, он не стал – понимал, что это бесполезно. В итоге в сюжет вошла не вся их беседа, но уж историю про Пятныша она, конечно же, включила. Но, к огромному удивлению Эндрю, это не вызвало негативной реакции зрителей! Им понравились прести, хотя они и могут укусить. Кто-то просто писал, какие они милые – зоопсихолог даже поморщился, читая это. Кое-кто радовался, что удается больше узнать об окружающем мире. Некоторые строили гипотезы, почему Пятныш укусил Макгрегора, и тут были самые разные варианты, от предположения, что ученый просто надоел своими играми, до нежелания делиться мячиком. Но выводы у многих из них были одинаковые – мол, правильно сделал, что укусил!

В общем, зрителям понравились прести, хотя зоопсихолог этого совершенно не ожидал. Такой же, если не большей, неожиданностью, оказалось коротенькое письмо от его руководителя в исследовательском институте. “Браво, мальчик мой! – писал ученый. – Тебе удалось вывести из себя этих недотрог, молодец! При встрече хочу услышать все в подробностях. Ты обязательно должен выступить на Межпланетном форуме зоопсихологов. Как только об этом узнают, тебе сразу пришлют приглашение, так что садись и пиши статью для нашего журнала!” В общем, все получилось не так, как думал Эндрю. Совсем не так.

Самое таинственное место

Разработчик вакцины Алан Петерсон охотно согласился побеседовать с Мэри-Энн. Также охотно он согласился показать свою лабораторию – при условии, что генерал разрешит. Тот тоже не возражал – при условии, что с ними пойдут еще несколько специалистов, включая главного военного врача, все будут в скафандрах высшей защиты, а потом пройдут полную дезинфекцию. Камера Мэри-Энн не могла выдержать такой процедуры, тогда генерал предоставил свою – возможности военных были куда выше, чем у гражданских, а девушка прилетела на базу с собственным оборудованием. Перед посещением здание накрыли еще одним герметичным куполом.

Внутри было очень тихо, только едва слышно шелестели какие-то приборы. В своей лаборатории Петерсон рассказал, как шла работа над вакциной. При этом он отметил, что последних достижений своих коллег он не знает, поскольку ему пришлось пройти карантин. И высказал предположение, что никто этого и не узнает, поскольку вся группа, кроме него, погибла. Сам он высказал желание продолжить работу, как только это будет возможно, и будет только рад, если кто-то захочет к нему присоединиться.

Когда съемки в лаборатории были закончены, Мэри-Энн попросила разрешения заглянуть в другие лаборатории, если они не заперты. Это оказалось возможно. Там, где работал Берт, она обратила внимание на всплывающую надпись на компьютере: база восстановлена.

– Вот видите, не все достижения ваших коллег пропали – база восстановлена.

– О, база это еще не все, важно, к каким выводам они пришли, – возразил ей Петерсон. – А о какой базе вы говорите?

– Вот об этой, – указала девушка на вновь появившуюся надпись. – Конечно, о выводах других исследователей мы уже не узнаем, вы, к сожалению, правы. Но ведь доступ к данным, с которыми они работали, вы получить сможете?

– Да, пожалуй, это будет возможно, – задумчиво произнес Петерсон.

– Если вам нужна какая-то помощь, обращайтесь, я лично готов присоединиться к вашей работе, – вмешался в беседу главный военный врач. – Полагаю, исследования стоит продолжить как раз с изучения всей возможной информации о том, что удалось сделать вашим коллегам.