Территория заблуждения

– Это моя дочь. – Выдержал необходимую паузу. – Я могу дать тебя время для ознакомления.

– Да ладно. Не в рабство же ты меня принимаешь. – Отмахнулась и черканула подпись, воспользовавшись прилагающейся к папке ручкой. – Этот четверг? – Уточнила, а Крайнов лишь согласно кивнул и глаза прикрыл, успокаиваясь.

– Праздник будет на свежем воздухе, если погода не внесёт свои коррективы.

– Уверена, ты даже с ней сможешь договориться. – Усмехнулась и постаралась оставить без внимания немой упрёк в его глазах. – Хочешь чего-то особенного? Плёнка, цифра?

– На твоё усмотрение. Девочка она общительная, думаю, вы найдёте общие темы, и тебе будет несложно её раскрепостить, ведь это в работе самое важное, если не брать во внимание профессионализм фотографа.

– Остаётся лишь удивляться вашей подкованности в вопросе.

– Чёрт, идея с ванной никак не идёт у меня из головы! – Взвинтился Крайнов. – Прошу тебя, милая, дорогая, когда ты придёшь в четверг – молчи! Не обращайся ко мне совсем. Не хочу даже твой голос слышать!

Не давая Ане шанса ни оправдаться, ни выдать очередной поток глупостей, Крайнов из-за стола встал и направился к выходу.

– Кирилл тебя подвезёт. – Крикнул из коридора и ушёл, оставляя Аню наедине с собой и рассуждениями, которые неприятным, болезненным клином вбивались в мозг, успешно пытаясь потеснить любые другие мысли.

Это был странный, неожиданный поворот, оставляющий внутри необъяснимую пустоту. Вот, казалось бы, шанс… Шанс приблизиться к желаемому. Пусть и столь витиеватым, долгим путём, но он настольно реален, что затмевает любые другие, простые и понятные.

Назначенный день порадовал Аню не только погодой, но и боевым настроем, решительным взглядом в зеркальном отражении, уверенно вздёрнутым подбородком. Дом Крайнова, как небольшой райский островок, был полностью адаптирован под ребёнка, что только подтверждало недавние громкие слова о смысле жизни. Яркий красочный фасад, огромный приусадебный участок, заполненный всем необходимым для маленькой принцессы. Иначе и не думалось. Беседка, декорированная цветами, напоминала уютный уголок времён персидских царей. Расставленные по углам куклы ручной работы лишь акцентировали внимание на том, что это излюбленный уголок наследницы. Цветочные клумбы, каменные дорожки, лабиринт из кустов в стороне – всё напоминало о сказке. Воздушные шары, клоуны и угощения больше говорили и подготовке к празднику и не вписывались в общую атмосферу. Слишком яркие, насыщенные акценты, которым не было места в этом гармоничном уголке.

Виновницу торжества Аня увидела практически сразу. Она как раз принимала подарки из рук такой же папиной дочки одного из приглашённых гостей. Девочка была чуть старше, чем казалось из эмоциональных упоминаний Крайнова. Почему-то представлялась малышка лет четырёх, а на самом деле юная красавица праздновала восьмой день рождения. Об этом кричали и надписи на плакатах, и композиции из заказных цветов. Тёмные упругие завитки волос вызывали умиление, а звонкий довольный голосок заставлял улыбаться. Пышное белое платье с насыщенным бордовым бантом, того же цвета бижутерия и живые цветы в волосах. У Ани в этом возрасте ничего подобного не было, что отнюдь не мешало радоваться за хорошенькую именинницу и мысленно посылать ей наилучшие пожелания.

Первые снимки, Аня была уверена, окажутся наиболее удачными. Пока она оставалась за кадром, пока девочка не приняла позу и не сдвинула брови в желании быть похожей на моделей из модных журналов. Истинные эмоции, детская непосредственность, очаровательный и трогательный возраст. Момент знакомства стал несколько неожиданным. Девочка просто повернула голову и помахала рукой, будто они были давно знакомы. С радостной улыбкой бегом пересекла огромную лужайку и остановилась напротив, затаив сбившееся дыхание.

– Ты мой лучший подарок! – Заявила она, придя в себя, и потащила Аню за руку в эпицентр праздника. – Тебя Аня зовут, ведь так? – Оглянулась, не сбавляя ход. – А меня Алиса. Дядя Кирилл сказал, что ты самая замечательная. Это правда?

– Не знаю… – Аня рассмеялась, действительно растерявшись от напора.

– Папа наверняка сказал, чтобы ты только меня снимала, но я хочу запомнить этот праздник, потому захватить нужно будет всех. У тебя получится?

– Конечно. Только давай обойдёмся без постановочных кадров, на которых все присутствующие с натянутыми улыбками будут смотреть на тебя красивую. Пусть всё будет по-настоящему.

– Очень в этом сомневаюсь. – Нахмурив лоб, Алиса скривилась. – Если папа сказал всем, чтобы меня любили, они будут любить, ты уж мне поверь.

– А папа так сказал?

– Что? Неужели тебя предупредить забыл? – Рассмеялась девочка. – У меня нет мамы. – Ту же заявила абсолютно серьёзно. – Она бросила нас, когда я была совсем маленькая и папа изо всех сил старается компенсировать во мне это чувство ущербности.

– Боже, какие слова. Где ты всего этого набралась?

– Так говорит Марина Генриховна, мой психолог.

– А зачем тебе психолог?

– Чтобы я справлялась с этим чувством ущербности грамотно, а не путалась в страхах и сомнениях. – Вновь рассмеялась девочка, будто издеваясь над Аней.

– А ты по этому поводу переживаешь?

– По правде говоря… – Алиса выдержала значительную паузу, будто прикидывая в уме, как ответить, но в реальности, только играла и ответ знала наверняка. – Нет. – Выдала ожидаемый вариант. – Марина Генриховна грешит любовными романами.

– Грешит?

– В её комнате их просто несчётное количество. Вот в одной книжке я и прочитала то, что не могла сформулировать сама. Суть примерно такая: один мальчик спрашивает у другого, у сироты, хотел бы он иметь родителей. А сирота ему и отвечает: у тебя была собака? Нет? Но ведь ты о ней мечтал. А как можно мечтать о том, чего у тебя никогда не было, как можно сожалеть о том, что это мечта не сбылась? Так и я. Просто не знаю, что такое мама. Меня папа любит и этого, кажется, достаточно. Я бы хотела больше внимания и больше уделённого времени, но мамы… она мне не нужна. Вот если бы она была и вдруг пропала, я бы знала разницу, а так мне не с чем сравнить. Считаешь, что мой ответ недостоин маленькой воспитанной девочки?

– Почему же…

– Марине Генриховне я никогда об этом не говорила. Мне нравится, как она каждый раз убеждает меня, что жизнь на этом не останавливается.

– Дай угадаю, концентрируя внимание на этой проблеме, она не замечает других?

– Если ты скажешь об этом папе, то я обижусь. – Пригрозила Алиса пальчиком и на секунду задумалась, а стоило ли незнакомке доверять такую тайну. Но легко справившись с сомнениями, вернулась к теме дня. – По плану праздник закончится примерно в семь часов. Не знаю, как я это выдержу, но потом, очень тебя прошу, не уходи сразу. Хочу показать тебе одно место, обязательно стоит сфотографироваться там. Ты поймёшь, если хоть что-то смыслишь в красоте. – Добавила тут же и глубоко вздохнула, приближаясь к толпе. Крепче сжала Анину руку и только тогда сообщила гостям о своём присутствии.

Дальше времени на осмысление откровений не осталось. Была работа. Много работы. Много улыбок и безграничное счастье. Крайнов с дочерью на руках… Сейчас он другим был. С новым лицом, с новыми эмоциями и совсем не походил на сурового незнакомца из поцарапанного авто или на недовольного и ворчащего наглеца в день рождения Кира. И дочь свою он действительно любил. И желание угодить было искренним, не наигранным, желание сделать свою девочку счастливой, пусть и таким странным способом вроде шумного веселья, ведь ей хватило бы и нескольких близких друзей семьи, родных. Поздравления были, улыбки, песни, пожелания. Что-то радовало больше, что-то меньше. Жирную черту праздника провела сама Алиса, вырвавшись из дружного хоровода гостей навстречу одному-единственному, опаздывающему, но, как стало понятно, тому, кого действительно ждала.

Глава 7. Восемь лет назад. 2003 год

– Дядя Олег, дядя Олег! – Закричала она, выскальзывая из заботливых отцовских объятий, и унеслась в сторону дома.

Аня резко обернулась, хотя точно знала, кому принадлежит это имя. Эффект неожиданности, верно, сыграл с ней злую шутку: когда долго ждёшь и, наконец, получаешь, просто не знаешь, что делать с подарком судьбы. Так и она сейчас, замерла, не зная, куда себя деть, чтобы никак не выдать волнения.

Он посмотрел на Аню всего один раз и этот взгляд нельзя было назвать удивлённым. Этот человек, вообще, не умел удивляться, умел только констатировать факт. Сейчас этим фактом была Аня и её присутствие в непозволительной близости.

К тому времени, как Аня всё же взяла себя в руки, мимо метнулся Павел.

– Никаких снимков. – Кивнул в сторону гостя и поторопился поприветствовать того лично.

Алиса, успевшая получить подарок и хвалебные слова, отходить от гостя не торопилась и нежилась в его внимании даже в присутствии отца. Все втроём о чём-то переговаривались, девочка, как и положено в подобных ситуациях, смущалась, Павел прижимал чадо к себе ближе, а гость только и успевал выдавать поздравления, пожелания и короткие советы по уходу за питомцем: он подарил Алисе щенка. Вскоре Алиса отделилась, чтобы познакомиться с новым другом поближе, а мужчины отправились в сторону дома с целью пообщаться наедине.

– Не нужно так на них смотреть. – Прилетело со стороны, и Аня всем телом дёрнулась, опомнившись. Раскраснелась, бешеный ритм разнёс кровь по телу, разливая по своему ходу жар и какой-то неуместный стыд.

Прежде чем Кириллу ответить, Аня с мыслями собралась, но выдать ничего вразумительного не получилось, да и не хотелось произносить пустых слов. Обратила внимание к камере, будто её настраивая.

– Прости, что напугал. – Прижался он к её спине, обнимая, упрямо пробираясь носом к шее. – Никогда не видел тебя в работе. – Прошёлся чередой лёгких поцелуев по коже шеи вверх, к подбородку. – Даже приблизиться было страшно. Ты отвлеклась и я дерзнул, иначе, казалось, не добьюсь внимания. – Волнующими воображение движениями рук прошёлся по бокам, пробираясь под майку. Аня сжалась, пытаясь от навязчивого внимания избавиться.

– Перестань! Здесь дети и… И я на работе. – Головой замотала, отказываясь от прикосновений.

– Расслабься. Ты тоже гость, хоть и с камерой в руках.

– Твой брат подсунул мне контракт и я обязана его отработать, иначе, боюсь, Крайнов-старший сровняет меня с землёй. Кто это был? Лицо знакомое. – Проговорила с замиранием сердца. На самом деле знала ответ, но услышать другую сторону, иную версию, было жизненно необходимым.

Поняла, почему Кир напрягся, но не стала акцентировать на этом его собственное внимание, сделала вид, что изменений в настрое не уловила.

– Знакомое, говоришь? – Кирилл недобро улыбнулся и задумчиво потёр подбородок. – Вряд ли. Едва ли он мог хоть когда-нибудь оказаться под прицелом твоей камеры, да и вообще, не относится к медийным личностям, нуждающимся в особом представлении. Давыдов. Олег Николаевич. – Пояснил парень и усмехнулся, опомнившись. – С его лёгкой руки наш Павлуша стал тем, кем стал. Без преувеличения. Талантливых, знаешь… их много. Удачливых… баловней судьбы единицы.

Кирилл руками развёл и шумно втянул в себя воздух, будто слова с трудом даются, а Аня так и вовсе не дышала.

– Несмотря на то что ещё пацаном был, отчётливо помню появление Давыдова на горизонте нашей семьи. Они вроде как с отцом знакомы, но Пашка явно приглянулся ему больше. Тогда только институт закончил, женился, в городской коллегии адвокатов прописался. Только ему со своим характером сложно было. Паша всегда к верхушкам стремился, а ему доверяли дела по ограблению хлебной лавки. Утрирую, конечно, но суть сводилась именно к этому. Вот он и грызся с начальством при любом удобном и неудобном случае. И вот этот момент: когда Пашка, бельмо на глазу всей конторы, превращается в личность, с которой начинают считаться. Сегодня он ещё в списке неугодных, а всего через год открывает собственное адвокатское бюро и лично набирает сотрудников в штат. Параллельно и бизнес открыл. Для меня, как говорил тогда. По сути, так и случилось. Сама понимаешь, Давыдова лично мне, пятнадцатилетнему подростку, никто не представлял. Я и без того понял, что к чему. С тех пор он периодически мелькает на вот таких значимых датах. Вроде как друг семьи и не более того. Версия вполне правдоподобная, но не соответствует действительности.