Кошки-мышки

– Дементьев наглый беспринципный тип! – Обрезала я её страдания громким возгласом. – И с такими людьми надо вести себя соответственно. – Выждала время, пока Валентина Степановна восстановила дыхание. – Я не собираюсь полжизни потратить на то, чтобы найти к нему подход и её остаток на то, чтобы наслаждаться той частью его судьбы, в которую меня вежливо допустили в награду за упорство и старания. – Склонила голову набок, пытаясь понять, для чего был затеян весь этот разговор. – Я возьму от него всё, что захочу. – Громко ткнула пальцем в столешницу. – И распоряжусь полученным, по собственному желанию.

– Но так нельзя…

– Я не уступлю его. Ни-ко-му. – Произнесла тихо, но чрезмерно чётко. С неприятным хладнокровием. – И посоветую уяснить эту информацию уже сейчас. – Палец, который так и продолжал делать упор, сполз вперёд, а я вежливо и тактично улыбнулась.

– Ниночка, я очень надеюсь на то, что вы знаете, что делать.

– Не сомневайтесь. – Уверила и спрыгнула с высокого стула.

Даниил Алексеевич пришёл часам к семи. Взяла на заметку. Видимо, Валентина Степановна в курсе его планов немного больше, чем я сама: ужин пришёлся как раз кстати.

Дементьев щедро угостился борщом, не поскупился на похвалы отведанного кролика, вздохнул при виде голубцов и перетащил один из них на тарелку. В сторону моего салата покосился с сомнением и… тяжко выдохнул, давая понять, что места не осталось. Я тоже церемоний разводить не стала. Демонстративно сгрузила содержимое салатника в мусорную корзину. Валентина Степановна прикрыла губы кончиками пальцев, Дементьев эмоции придержал и лишь проводил взглядом пустую посуду.

– Нина, если не занята, подойди в мой кабинет минут через десять. – В привычной манере, Дементьев окликнул меня, стоя в дверях.

Этой привычке вспоминать обо мне якобы между дел, возмутилась. Сделала несколько шагов, чтобы стать напротив.

– Десять минут – это время на то, чтобы убрать со стола? – Подбоченилась, зная, что сейчас напоминаю сварливую жену.

Дементьев, судя по первому суровому взгляду, подумал о том же, правда, практически сразу добродушно усмехнулся, покачивая головой из стороны в сторону. Ответить не пожелал, так и ушёл, загадочно улыбаясь.

Посуду я помыла, но только за собой. Одна тарелка, один салатник, набор использованных приборов. Валентина Степановна следила за моими действиями молча, боясь вмешиваться.

Для разговора с Дементьевым я переоделась в кричаще-красный балахон. Помада в тон и пара браслетов. Удушающий аромат духов решила не использовать, логично рассуждая, что находиться с Дементьевым в одной комнате придётся и мне. А я себе не враг.

Вошла без стука и засмотрелась на этого предводителя. Он метался по кабинету с телефоном в руках, словно лев в клетке. Красивый и опасный. Устроилась в одном из кресел за его рабочим столом. Снова забралась с ногами. Свободно откинулась на спинку и ожидала своего часа.

Бросив на меня несколько предостерегающих взглядов, Дементьев понял, что не уйду, и разговор предпочёл закончить. Дал себе несколько секунд на то, чтобы успокоиться и только тогда, игнорируя именное кресло, уселся на стол. Руки спрятал в карманах брюк, через несколько секунд ноги передвинул максимально близко к выбранному мной месту. Смотрел с вызовом, губы плотно сомкнуты, уголки рта стремятся книзу. Невероятным усилием воли Дементьев устрашающий взгляд отвёл, осторожно выдохнул.

– Десять минут – это время на то, чтобы я проконтролировал своих сотрудников, а ты запаслась хорошим настроением и порадовала меня улыбкой. – Проговорил в сторону и только после этого глянул исподлобья, будто исподтишка наблюдая. – За весь вечер я её так и не увидел. – Смотрел в упор.

По следующему за словами молчанию, поняла: дал мне время для того, чтобы вставить реплику, но я лишь придала взгляду больше требовательности. «Нет. Твой ответ меня не устроил!» – должен был прочесть Дементьев в этих глазах. Он что-то в них действительно прочёл и оттого печально вздохнул.

– Что? И сейчас не улыбнёшься? – Дементьев хитро прищурился и облизнул губы. Ох, уж, мне эти ваши штучки… Даниил Алексеевич.

Я сменила позу. Села поперёк кресла и свесила ноги с одного из подлокотников. Дементьев улыбнулся, когда шарахнулась от щекочущего прикосновения пушистого ковра к кончикам босых пальцев.

– Если бы я знал, что именно ты приготовила салат, не стал бы его игнорировать. – Тихо добавил.

– О чём это вы? – Изогнула бровь, демонстрируя заинтересованность, но не более. Подпирала подбородок указательным пальцем, смотрела… не знаю, как смотрела, точно могу утверждать, что взгляд был направлен в сторону от него, а ещё старалась придать своему образу какой-то загадочности, налёт безразличия.

– И вчера. Если бы знал, что ты можешь уйти, никогда бы не выставил тебя за дверь.

Я показательно хмыкнула, перечеркнув этим звуком налёт безразличия жирной красной полосой.

– Зачем вам всё это нужно, Даниил Алексеевич? – Тихо уточнила, стараясь, чтобы степень обиды в голосе и на сотую долю не приблизилась к реальным цифрам после его слов.

Он, видите ли, не думал! А что он хотел? Чтобы повисла на шее? Или, лучше, чтобы зубами вцепилась в штанину брюк и волочилась следом, когда ему вздумается уйти?

– Ты о чём сейчас? – Видеть не могла, но показалось, что Дементьев нахмурился. Серьёзно так… точно бы задумался, а вопрос задал просто так, для отвлечения внимания.

– Извинения эти… пояснения… – Продолжила я так же тихо, при этом чувствовала себя какой-то жалкой. – Мы заключили сделку, и я не уйду. – Добавила твёрже и оттого в разы увереннее. – Пообижаюсь немножко и всё равно вернусь. – Наконец, соизволила в глаза его ясные посмотреть. – К ужину при любом раскладе села бы с вами за один стол.

– Даже если бы я за тобой не вернулся? – Нехорошо так хмыкнул Дементьев и угрожающе подался вперёд.

– При любом, – чётко выделила я губами каждый произнесённый звук, – Даниил Алексеевич. При лю-бом.

Дементьев набрал в грудь больше воздуха, чтобы возразить, но телефонный звонок высказаться помешал. Чтобы ответить, перегнулся через стол, а мне оставалось завидовать, с какой лёгкостью у него это вышло. На дисплее высветилось имя… а, может, просто номер. Тем не менее он достаточно долго размышлял, стоит ли ответить или лучше будет вызов сбросить и перезвонить позже, когда будет настроение… и не будет свидетелей. Одного косого взгляда хватило, чтобы признать во мне лицо доверенное, и всё же нажать на клавишу приёма вызова.

– Я слушаю.

Даже не отметив и одного слова в ответ, заметила, что Дементьев болезненно скривился и, будто от усталости потёр внутренние уголки глаз, помассировал переносицу, плавным увесистым движением стёр с лица следы недовольства.

Вот теперь был слышен голос на той стороне линии связи. Мужчина говорил много и быстро. Так, точно даёт отчёт. Понимая, что отделаться от звонившего парой дежурных фраз не получится, Дементьев, потягиваясь, разминая мышцы спины, встал, обошёл стол со стороны и устроился на именном кресле. В какой-то момент поймал мой неосторожный напористый взгляд и подмигнул. Я даже засмущаться не успела, как он вновь погрузился в детали разговора.

Дементьев всё больше молчал, изредка задавая уточняющие вопросы, собеседник же, казался неиссякаемым источником информации. Беседа затянулась. Минутная стрелка принялась отмерять второй десяток. Обо мне не знал один и успел забыть второй говоривший, но скучать не приходилось. Я рассматривала. Дементьева, разумеется. И то, что видела перед собой, приводило в неописуемый восторг.

Естественно, я соврала, сказав, что Дементьев мне подходит. Точнее, это была лишь часть правды. Он был не «достойный», не «подходящий», нет. Это не те слова. Он был желанный. Такой, как подарок на Новый год, который ты просишь именно у Деда Мороза, потому что родители не осилят. Или потому, что помочь этому желанию сбыться может лишь чудо, иначе никак. Так вот, Дементьев был именно таким подарком. И здесь вовсе ни при чём его материальное положение. Я уже говорила, что верю в сказки, да? Так вот, то, что птица его полёта могла достаться простушке-Золушке, я вполне могу себе представить. Да и сколько подобных случаев?.. Встреча в ресторане, где «она» работает ни больше, ни меньше, официанткой. Или, допустим, флорист из цветочного магазина, которая помогла выбрать букет на юбилей его любимой маме?.. Почему нет?..

Так вот с Дементьевым всё обстояло гораздо сложнее. Он был закрыт для людей. Он не искал, не ждал и не мечтал. Он просто жил, подминая под себя встречные препятствия. Иногда эти препятствия имели весьма смазливую внешность, иногда видели его как путь к достижению цели. Для меня же, целью стал он сам. Неприступной целью.

Как-то назвала его идеальным… Глупости! Идеальным, конечно же, Дементьев не был. Его образ: да. Он – нет. И даже близко нет. А сейчас я смотрю и не могу оторвать взгляд. Как хмурится, если в ответе его что-то не устраивает, тут же обратным концом карандаша, удерживаемого в руке, эту морщину разглаживает, в голове складывая определённые схемы решения вопроса. Расстегнул две верхние пуговицы сорочки, потому что не любил границ, пределов. Они ему мешали. В этих рамках он чувствовал себя слоном в посудной лавке.

Я помню первую встречу с ним. Давно. Тогда ещё студенткой сидела и по крупицам вбирала в себя непрекращающиеся потоки информации. Однажды за нашей трибуной оказался и Дементьев. Он был другом одного из профессоров, который каждую лекцию повторял, что ни в одном институте нас не научат зарабатывать деньги. Но есть бесценный опыт, которым могут поделиться те, кто умеет это делать. И потому его лекции всегда были самыми посещаемыми. И слушали мы, открыв рты. Я, так точно. Так вот, Дементьеву было мало трибуны. Да что там трибуны… ему было мало аудитории. И мы толпой отправились в институтский парк. Все заглядывали ему в рот, а он… он не видел перед собой никого. Улыбался, отвечал на вопросы, но так и оставался одной личностью среди огромной толпы. Я не хотела быть похожей на него. Я просто наслаждалась. Тем, что могу прикоснуться к истории.

Кроме своеобразной замкнутости, присутствовало в нём и желание подавить окружающих. Возможно, это не было целью, возможно… Но вот эта его особенность… неподверженность общественному мнению… она заставляла с неимоверной силой тянуться, пытаться стать ближе, и, пусть сгоришь, оказавшись слишком близко, пусть, но ты сгоришь в его огне! Это значило очень много!

Задумавшись о своём, не сразу заметила, что разговор Дементьев окончил и теперь изучал меня с тем же пристрастием, что и я его. Только, в отличие от меня, едва ли загадочно улыбался. Смотрел пристально и предельно серьёзно. Можно было бы порассуждать на тему способности некоторых людей взглядом говорить намного больше, чем словами, но как-то не получалось. Особенно если сердце, как по приказу, билось всё быстрее и быстрее, а ладони вспотели, хотя такой особенности за собой не наблюдала последние лет двадцать… Ох, уж, эти ваши взгляды, Даниил Алексеевич… Впрочем, я их вполне заслуживала.

– Нина, почему ты развелась? – Спросил он вроде вполне логично после этого настойчивого взгляда, но я всё равно не ожидала и от резко прозвучавшего голоса вздрогнула. Дементьев нахмурился сильнее.

– Кажется, до телефонного звонка, мы говорили о другом.

– Разве? – Дементьев казался не на шутку заинтересованным последним заявлением. Приподнял брови. Во взгляде проявилась требовательность.

– Да. Мы говорили о том, что вы постепенно начинаете привыкать.

– Привыкать к чему?

– Ко мне! Вы беспокоитесь, проявляете интерес. Это похвально.

На его лице расплывалась ироничная улыбка. И она мне не нравилась.

– Нет, дорогая моя. Мы говорили о тебе. И прервали нас как раз на том моменте, когда ты заявила, что очень настойчива и идёшь к цели до конца. Мой вопрос вполне логичен: почему ты развелась?

– Я уже отвечала на этот вопрос и не хочу повторяться.

– Так, не повторяйся! Ответь правду.