Солнечный луч. Между сердцем и мечтой

– Найти сторонников, – улыбнулся маг. – Если это уже партия со своей позицией, то шансов на успех может быть немало. Только вот, опасаюсь, даже если вы и обратите в свою веру достаточно людей, а главное, мужчин, то вас не станут принимать всерьез, потому что вы женщина. Или же вам придется остаться в тени, и славу реформатора сыщет тот, кто будет представлять ваши интересы. Если, конечно, дело будет иметь успех. Но это годы, дорогая, долгие годы, много сил, труда, финансов, а в итоге может ожидать крах. Вы положите свою жизнь на алтарь, но прослывете безумицей. Вам решать, Шанриз, только вам. Впрочем, – он взял меня за плечо, – сейчас не время и не место для подобных разговоров. Скоро мы будем лицезреть вашу сестрицу, и не стоит омрачать ей праздника нашими задумчивыми лицами.

– Этого делать я вовсе не собираюсь, – ответила я. – Праздник Амберли станет лучшим событием этого сезона, а может, и не только этого.

– Я в вас ни минуты не сомневался, – рассмеялся магистр.

– О чем вы секретничаете?

Мы с магистром дружно обернулись и встретились взглядом с… графом Дренгом. Я изумленно хмыкнула, но искренне улыбнулась:

– Ваше сиятельство! Вот уж неожиданность, но весьма приятная, – произнесла я.

– Меня прислал государь с его поздравлением и подарком, – ответил граф. – И я не стал отказываться от этой чести, заведомо зная, с кем тут встречусь. Ваша милость, позвольте вас заверить – для меня вы по-прежнему первая красавица Камерата, – он широко улыбнулся. – Но позволите ли мне уже не кричать об этом?

– Я настаиваю, чтобы вы промолчали, – ответила я. – Сегодня в этом доме только одна красавица, и вот это я требую признать.

Дренг прижал ладонь к груди и склонил голову:

– Пусть я еще не имел чести видеть ее милость баронессу Мадести-Доло, но заведомо уверен, что она очаровательна. А знаете, что меня несказанно радует? – мы с магистром ответили вопросительными взглядами, и сиятельный плут доверительно сообщил: – Сегодня я могу пригласить на танец нашу милую баронессу Тенерис-Доло раз сто, и никто не прожжет мне спину взглядом. О-о, это восхитительное чувство вседозволенности! – и он мечтательно прикрыл глаза.

– Смею напомнить о своем присутствии, ваше сиятельство, – усмехнулся магистр.

– А я напомню о своем, – к нам приблизился дядюшка. – Пожалуй, стоит установить рамки вашей вседозволенности.

– Умеете же вы испортить удовольствие, – фыркнул Дренг, адресуя упрек разом магу и главе моего рода. После приставил к губам ладонь и шепнул, глядя на меня: – Но вы хоть на моей стороне, ваша милость?

– Я скована правилами и этикетом, ваше сиятельство, – я с фальшивым вздохом развела руками.

– Пусть горят все правила с этикетом вместе, – возразил «вольнодумец», и магистр рассмеялся:

– А вот вам и первый сторонник, ваша милость.

– Готов на всё за пару танцев с вами, баронесса, – браво ответствовал Дренг. – К моему прискорбию, девяносто восемь танцев мне ограничили, но на два я точно претендую… а может, и на три.

Между тем гости продолжали прибывать. К сожалению, время года, несмотря на установившуюся солнечную погоду, не позволяло устроить праздник в парке, как это было на мой день рождения, приходилось довольствоваться особняком. Приглашенных было намного меньше, чем в конце весны, но всё равно гостей было немало. Здесь присутствовал почти весь цвет столицы. Матушка с батюшкой пригласили всех, кого посчитали важными персонами, а главное, семейства, где имелись молодые люди, которые могли стать выгодной партией для их воспитанницы.

Посмотрев на Дренга, я подумала, что он не женат. А еще был любимцем короля, богат и выгоден со всех сторон. К тому же приятен внешне и веселого нрава… слишком веселого. Да и дам обожал, насколько я была наслышана о нем. Пожалуй… нет. Для нашей скромницы и хорошей девочки требовался мужчина иного склада. Она была мечтательницей, а граф мог лишить Амбер иллюзий. Да и не хотелось, чтобы сестрицу испортила придворная жизнь. Чтобы она следовала моде на выгул книг или словоблудию на тему коневодства и конных прогулок, не имея к этому склонности. Или еще что-нибудь в этом роде, а она последует, потому что придерживается общих убеждений. И его сиятельство был мною окончательно отвергнут.

– Магистр, я чувствую вашу руку, – произнес граф негромко. – Позвольте принести вам свое восхищение, работа, как всегда, великолепна.

И это было так. Маг украсил дом на славу. Здесь были и картины, вдруг напитавшиеся жизнью настолько, что на пейзажах деревья покачивались от ветра, игравшего в их кронах, а лица на портретах были полны эмоций. Кто-то раскланивался с гостями и желал приятно провести время, а кто-то заводил беседу о погоде или вспоминал старые времена. Разумеется, всё это было иллюзией, и люди на картинах повторяли набор одних и тех же фраз, иногда с маленькими вариациями, чтобы создать видимость живого общения. И все-таки это была всего лишь иллюзия беседы.

Колонны были увиты гирляндами цветов. Цветы были настоящими, но средь них порхали бабочки, сыпавшие со своих крылышек искрящуюся пыльцу. А чтобы хоть немного смягчить меланхоличное настроение осени, потолок превратился в ясное летнее небо, по которому ползли редкие облака и летали птицы. Еще были большая столовая и бальная зала, где магистр тоже успел побывать. Я точно знала, что во время первого танца, в котором глава рода будет вести Амберли, над их головами разольется сияние и засверкают искры фейерверка, созданного магически, а потому бесшумного и безопасного. По стенам бальной залы должны скользить тени танцующих пар – очередное детище Элькоса.

– Жаль, я изрядно израсходовал свои накопители за лето, потому не смог сделать что-то более грандиозное, – услышала я ответ мага. – Но я старался и из своих скромных ныне запасов сотворить нечто удивительное.

– И вам это удалось, – улыбнулся дядюшка.

– Всё чудесно, – заверила я магистра. – Мы все в восторге.

– Согласен, – кивнул Дренг и шепнул мне: – Четыре танца. Вы ведь не откажете мне, ваша милость?

Я перевела на него удивленный взор.

– Дам на празднике много, неужто опасаетесь, что вам может не хватить пары?

– Я опасаюсь, что выбора у меня будет в избытке, – ответил граф. – Посмотрите, сколько здесь повзрослевших девиц, которые, будьте в этом уверены, желают выйти замуж. А их родители желают, чтобы замужество было выгодным. Я – приближенный Его Величества, я очень выгоден. К тому же я прекрасен, как сам Годбит, они меня на части порвут.

– Вы сравнили себя с самым красивым из богов? – полюбопытствовал Элькос. – Успокойтесь, ваше сиятельство, самое большое, на что вы можете рассчитывать, это на некую отдаленную схожесть со Смедом.

– С Великим кузнецом? Но позвольте, он же совершенно непропорционален: худ и с огромными руками, – возмутился Дренг. – К тому же одноглаз!

– Я же сказал – отдаленно, – напомнил маг. – До Смеда вы немного не дотягиваете даже с двумя глазами.

– Ваша милость! – воскликнул уязвленный дворцовый хлыщ. – Я требую защитить меня от этого злого и ядовитого колдуна. Иначе я не отойду от вас весь вечер.

– Хорошо, – пожала я плечами. – Неженатых молодых людей с жаждой выгодно жениться здесь тоже немало.

– Хвала Хэллу! – воздел руки к потолку-небу неугомонный граф.

– Ваш Покровитель – Хэлл? – я посмотрела на него с интересом.

– Нет, но он ваш покровитель, и я возношу ему хвалу, чтобы не позволил вам переменить свои намерения. Но, – поспешил заверить меня Дренг, – я всегда был большим почитателем Бога Счастливчика.

– Тихо, – одернул его граф Доло. – Сейчас появится Амберли. Барон и баронесса Тенерис только что подошли. Значит, последние гости прибыли. Идемте.

Прекратив всякие разговоры, мы направились туда, где остановились мои родители. Пройдя сквозь столпотворение, мы с дядюшкой встали в первом ряду, где уже были его сыновья со своими женами. Приветственно кивнув им и получив ответный поклон, я замерла в ожидании. Магистр Элькос устроился за моей спиной, граф Дренг остановился рядом со мной. Он был личным посланцем короля и должен был стоять среди родственников.

– Боги, я волнуюсь, – прошептала я. – Будто это я сейчас предстану перед гостями.

– Как-то очень запоздало, – едва слышно усмехнулся дядюшка. – Вам стоило волноваться на собственном представлении свету, о чем вы тогда явно забыли.

– Я волновалась, – возразила я.

– Пока охотились? – шепнул из-за спины магистр.

Дренг хмыкнул, губы дядюшки скривила ухмылка. Я полуобернулась, бросила возмущенный взгляд на Элькоса, он только в недоумении приподнял брови. А потом заиграл оркестр, сидевший на балконе большой залы, где мы ждали появления Амберли, и я больше не крутила головой, потому что час настал. Двери в залу открылись, и все наши взгляды устремились на нее.

Румяная от смущения, Амберли вплыла в залу, опустив сияющие глаза. Она была необычайно хороша в эту минуту. Этакое воздушное видение, полное чистоты и нежности. Черные, будто ночная мгла, волосы струились по плечами подвитыми локонами, а в них звездами сияли бриллиантовые цветы с жемчужной сердцевинкой. Тонкую длинную шею украшало изящное колье, и оно выгодно контрастировало с чуть смугловатой кожей моей сестрицы. Ее нежно-голубое платье с белым удачно подчеркивало синеву глаз, прикрытых длинными черными ресницами. Матушка знала, что выбрать, в этом она была настоящим мастером. О-о, она была прекрасна, моя Амберли!

Прижав к груди ладони с переплетенными пальцами, я в великом умилении смотрела на сестрицу и искренне радовалась тому, насколько она сейчас хороша, как мила и грациозна. Я гордилась ею, будто это было мое собственное дитя! И когда Амбер присела в заученном до зубовного скрежета реверансе, взор мой заволокло пеленой, и слезинки побежали по щекам, до того я была растрогана. Спешно стерев их, я улыбнулась и вновь устремила взгляд на сестрицу.

– Дамы и господа, высокородное собрание, позвольте представить вам нашу воспитанницу, ставшую дочерью – ее милость баронесса Амберли Мадести-Доло, – представил сестрицу батюшка, и я захлопала в ладоши, даря ей аплодисменты.

Звук аплодисментов заполнил залу, и Амбер присела в реверансе во второй раз. После барон Тенерис подал ей руку, и дебютантку повели знакомиться со светским обществом. Начали с Дренга, который не пожалел слов восхищения, после поздравил от имени государя и присоединил свои пожелания. И как только он закончил, я поймала взгляд Амбер и шепнула:

– Я так рада за тебя, сестрица.

– Ох, Шанни, – шепнула она, смущенно потупившись.