Ночь девы

Но признаюсь, мамины платья поражают красотой. Она любила яркие цвета, я не увидела там платьев двух одинаковых тонов: синие, зеленые, алые, одно было сшито из пестрых лоскутов, само по себе напоминая витраж. Только два платья выделялись среди прочих – белое и черное. К белому я побоялась притронуться, оно напоминало сказочный цветок, а вот черное… оно идеально подходило к тому, что мне предстояло.

Строгое, с высоким воротом, украшенным черным кружевом. Корсет крепко держит мою талию и грудь, не давая возможности расслабиться или передумать. Черные и сверкающие, как звездное небо, юбки расходятся книзу.

Церемония станет моим спасением. Меня нужно посадить в эту проклятую Башню, с необычайной ясностью понимаю я.

Я больше ничего не хочу знать ни о силомантах, ни о том, что я увидела в апотеке, ни о себе.

Смотрю на все происходящее словно со стороны. Стара и Молли помогают мне подготовиться, но и они сторонятся меня. Возможно, считают больной, заразной. Или просто сумасшедшей.

Невеста Сотмира. Дева в черном. Безмолвная.

Но единственный путь – спрятаться от всех в башне навсегда.

Молли подставляет мне новые туфли. Сегодня она серьезна, как и все послушницы, – после того, как я стану Безмолвной, Марциан выберет себе послушницу-видию на первую ночь, и так продлится все соцветие, все двадцать семь дней. До первого зачатия. Будет хуже, если признаки проявятся у нескольких: послушницы перестанут быть подругами. Я вижу, какими подозрительными взглядами обмениваются Стара и Молли. Кто, кто станет первой? Кто-то из них? Кеззалия? Ее овальное лицо без единого изъяна может понравиться принцу, но только не ее высокомерный нрав.

Ступаю в туфли, как в новую себя. У которой больше нет мыслей о свободе. Я оставила их на пустых ночных улицах, когда, дрожа от слез, плелась к Сколастике. Я сделаю то, что велел отец. Он знал, он все знал.

Но где же он, когда он мне так нужен?

Мои волосы уложены в две косы, идущие по обе стороны и сливающиеся в одну. На голову и плечи ложится длинное серое покрывало до самых пят. Оно сшито из тяжелой плотной ткани. Такое ощущение, что мне на спину положили каменную плиту.

Послушницы выводят меня из кельи, серой гусеницей ползут к капелле под колокольный звон. Мне кажется, мы так и будем идти и идти, до самого утра, пока я не упаду замертво.

В капелле поют – множество голосов отражается от высоких сводов, от узких разноцветных окон. Двери распахиваются, вперед уходит дорога, усыпанная белыми лепестками. Я рада, что цветы уже мертвы и что это не я убила их. Головы оборачиваются, когда заходит первая послушница – вереницей девушки проходят по центральному ряду к алтарю. Я слышу шуршание их юбок, стук каблуков. В голове останавливаются все мысли. Меня захватывает этот момент. Сердце сжато терновой лозой. Иду, опустив голову, слежу, как выглядывают из-под черных юбок носки туфель. Просто иди, Ирис, переставляй ноги, иди.

Сдерживаю слезы.

Невеста Сотмира. Безмолвная. Она будет освещать молитвами беззаботные дни всех жителей. Она будет заперта в Башне ради них. Она…

Она – это я.

Послушницы расходятся в стороны, выстраиваясь полукругом, я поднимаю голову – чего не должна делать – и встречаюсь взглядом с мачехой. Моя кровь. Моя тетка. Но не мать. Моя мать – Сирин, напоминаю себе я, страшась забыть ее имя, как уже сделала однажды.

Магистри Селестина вытягивает губы в линию, смотрит на меня с вечным неодобрением. Но я чувствую на себе множество взглядов. Возле алтаря меня ждет принцесса Витриция с серебряной чашей в руках. На этой чаше округлые вмятины, которые могли бы сложиться в узор, но так и не складываются в моей голове. Картинка, в которой чего-то не хватает.

Я мысленно прокручивала сцену множество раз. И в каждой исход был другим.

По правую руку появляется Марциан, смеющийся принц. Он сопроводит меня по последнему пути до Башни Тишины, а после выберет счастливицу на сегодняшнюю ночь. Ночь моей скорби, ночь их радости. По его лицу невозможно ничего прочесть. Он улыбается, подчеркивая ямочки на щеках. Золотые лилии сверкают на зеленом камзоле, его плащ сияет, словно солнце.

Король Марек и королева Патриция стоят позади алтаря. Они величественны, как им и полагается, в церемониальных красных мантиях, отороченных черным мехом.

Принцесса Витриция настоящее украшение капеллы: в небесно-голубом платье, васильки вплетены в забранные наверх каштановые волосы. На ее шее искрится тонкая серебряная цепочка с медальоном. Чуть поодаль, с левой стороны, я замечаю рядом с алтарем высокую тень. Там стоит светловолосый мужчина в доспехах. У него невероятное лицо – красивое и вместе с тем отталкивающее. Я уже видела его в той карете, что пронеслась мимо: это приезжий король, что сватается к принцессе. Правой рукой он опирается на невысокую колонну с подставкой для свечей, а на сгибе локтя сидит хищная птица, возможно ястреб или сокол. Птица пристально следит за всем происходящим.

Вдруг мое внимание привлекает Эгирна. Она тоже стоит слева, среди других фрейлин, чуть опустив голову. Глубокое декольте сменилось платьем с закрытой шеей, более чопорным для сегодняшней церемонии. Темно-лиловое, под стать кругам под ее глазами. У нее усталый вид. Если бы не улыбка. От улыбки Эгирны у меня мурашки по коже.

Сердце вновь затягивается в тугой комок. Я не хочу думать о том, что с бабушкой, я оставила все позади. Ненавижу себя за то, что убегаю, но не могу поступить иначе.

Принц Марциан протягивает мне руку, и я чувствую странный укол в затылке. Будто кто-то смотрит на меня, следит. Я не касаюсь принца, держу руку над его распахнутой ладонью. Мы идем вперед.

Сердце бьется так часто, что я не успеваю за ним. Из ниоткуда в капеллу врываются угольные тени с яркими глазами, нашептывают незнакомые слова, пугая меня до смерти. Но я стараюсь не замечать их. Перед глазами пелена. Тени мелькают, словно птицы. Птицы с призрачными крыльями. Их темное, холодное прикосновение леденит внутренности и покрывает кожу мурашками. По телу пробегает дрожь, скапливается в кончиках пальцев, что безудержно трясутся. Льется голос магистри.

«Обрати на нас свои очи, о Сотмир Создатель, нечистых изгнавший. Пройди среди нас, как во времена старинные до варварства нелюдей. Будут прокляты они и обречены на муки вечные. Вернись, позволь нам радовать тебя деяниями своими…»

Внутри меня всю колотит.

«Уйдите прочь! – молча умоляю я. – Вас нет. Вы не существуете», – тихо бормочу я, прогоняя тени.

Слышу шипение. Серый туман застилает глаза, и я уже с трудом контролирую себя. Но удерживаюсь, чтобы не провалиться в пустоту. Мне нужно всего лишь немного времени. Пережить церемонию. А там…

Пестрые витражи отбрасывают яркие блики на лицах собравшихся людей. Желтые, синие, красные. Мой взгляд цепляется за серые стены и арки с каменным кружевом. Я столь же тусклая и холодная на фоне мужчин и женщин в изящных нарядах.

Мне все хуже. Я почти не осознаю происходящего. Меня снова поглощает всеобъемлющая пустота.

Я проваливаюсь в белое полотно пустыни и вижу Ее, ту женщину. Не могу пошевелиться. Она стоит спиной ко мне среди белого пространства, в окружении теней. Ее волосы всполохами пламени устремлены кверху. Среди них – черная прядь, словно отражение Ее души. Голоса становятся далеким эхом. Сейчас существуем только мы – я и эта женщина. Я должна узнать, кто Она, зачем Она мучает меня.

Ноги сами несут меня вперед. Я врезаюсь в поток теней. Расталкиваю их, чтобы дотянуться до Нее. Наконец-то я набралась храбрости. Вцепляюсь Ей в горло. Вихрь, вскрик, мою кожу царапают когти. Отмахиваюсь, перед глазами все плывет. Хватаю пестрый комок Ее волос, пытаясь выдрать из них черную прядь – эта женщина насмехается надо мной.

Все тает и рассеивается, словно дым. Я вижу туфли, обступившие меня со всех сторон. Кричит круглолицая принцесса: «Я не могу… дышать! Не могу!»

В моих руках замирает тело птицы. Я с ужасом отбрасываю ее в сторону, а на ладонях остаются кровь и перья.

– Покушение на принцессу! Задержать.

Приказ короля, беспощадный и бесповоротный.

Мне не быть видией. Я лишилась последнего шанса на покой, который ненавидела.

– Скорее, уведите отсюда принцессу, – слышу шипение принца Марциана. – И ее тоже…

С моей головы сдергивают церемониальное покрывало. Двое людей из королевской свиты подхватывают меня под руки и тащат назад по проходу, к дверям, прочь от алтаря, прочь от моего предназначения.

Вижу круглые глаза Кеззалии, когда магистри Селестина выдергивает ее из ряда послушниц, накидывает покрывало ей на голову. То нелепо сползает на спину, будто противится. Кеззалию подталкивают к принцу.

– Продолжаем, – велит король.

Меня волокут прочь. Ноги еле успевают зацепиться за пол. Стальные руки все крепче сдавливают мне плечи. Около дверей хватка усиливается – будто эти громилы в доспехах считают, что я могу сбежать. Но куда теперь?

Лучше бы им отпустить меня. Иначе… Иначе не знаю, что будет.

Перед глазами мутные пятна. Я перестаю осознавать происходящее. Только голос надо мной, среди пения хора.

– Эй, будьте повежливей с девушкой. – Какой знакомый голос. Я думала, что уже никогда его не услышу, ведь он парализовал меня в первый раз, заставляя совершить необдуманное. – Она вполне может идти сама.

Но я не могу. Понимаю, что больше не могу.

Глава 4. Кровь Эдны

…я видела яркий свет…