Наш друг человек

Они оказались в светлой, чисто убранной комнате, пол в которой был устлан светлым паласом. Посреди комнаты стояла детская кроватка, похожая на маленький вольер, но только под кружевным пологом.

– Это твой хозяин. Ну же, посмотри на него.

Не веря своим ушам, пес поднялся на задние лапы и, опершись передними на кроватку, потянул носом воздух. Тот, кого Титов назвал хозяином, пах молоком и домашним уютом, нежными щенячьими снами, которые Верный видел, будучи еще ребенком и живя вместе с братом и сестренкой под маминым боком.

Все это было прекрасно, но только как он мог быть хозяином? Какой из него хозяин? Или Титов пошутил?

«Хозяин?» – подумал Верный, с сомнением переводя взгляд с малыша на стоящего тут же капитана.

– Хозяин. Твой новый хозяин, – шепотом подтвердил тот и в подтверждение слов повесил поводок в изголовье кровати.

И тут произошло то, чего Верный ждал все это время. Малыш открыл голубые глазки, моргнул, без страха глядя на уставившуюся на него морду, а потом вдруг схватил ручкой поводок и, с силой потянув на себя, прижал к груди.

«Хозяин!»

Верный сглотнул и посмотрел на Титова. Хозяин признал своего пса. Но только как теперь быть? Хозяин еще слишком мал. Он не поведет Верного на прогулку, не покормит и не отругает своего пса. Хозяин не знает ни одной собачьей команды, а он, Верный, никогда прежде не имел дела с младенцами.

– Ну, долго вы там? Аркадий, хочешь, чтобы все остыло? И зачем ты дал Пашке этот грязный ремень?

Они вернулись на кухню. Люди весело болтали между собой. Верный быстро умял обед и, устроившись прямо на полу, размышлял о превратностях своей собачьей судьбы.

Вот же прожил пес Верный семь лет, что по человеческим меркам соответствует почти пятидесяти годам. Солидный, если подумать, возраст. Хотя для чего солидный? Из армии его комиссовали по состоянию здоровья, здесь же, на гражданской службе, его навыки еще вполне могут пригодиться. Станет охранять Олю и хозяина Пашку – чем не ответственная служба? Конечно, он привык к опытным кинологам, отлично знающим собачью натуру, а теперь… И тут Верного осенило: до сих пор у него были старые хозяева, а сегодня ему впервые достался хозяин новый.

А ведь он и сам когда-то был новеньким, неопытным щенком, и тогда первый хозяин обучал его командам, учил и берег. Теперь Верный должен воспитывать нового хозяина, с самых азов обучая того и постепенно, шаг за шагом, вводя маленького человека в собачий мир.

Теперь Верный понимал, что значит «важная служба»: что может быть важнее, чем научить человека понимать собаку?!

Не просто произносить команду, а знать, как то или иное сочетание звуков и жестов должны отозваться в собачьем сердце.

Вечером Титов, Оля, Паша (младенец ехал в коляске) и Верный отправились на их первую совместную прогулку. Титов объяснял Ольге, как следует держать поводок и как разговаривать с Верным. И несколько раз Оля строго произносила «сесть», «лечь», «ползти», «рядом», а Верный тщательно выполнял эти команды. Конечно, Оля еще неопытный кинолог, да и не хозяин, но Верному было приятно лишний раз попрактиковаться. Оля же, вместо того чтобы быть строгой и собранной и вырабатывать командный голос, то и дело восторженно хлопала в ладоши, смеялась и бросалась целовать и тормошить своего нового питомца.

Верный решил по первости не делать ей замечаний, все-таки Оля была в этом деле еще новичок, к тому же жена капитана явно не военнообязанная. Выполняя поданные Олей команды, пес не упускал из виду коляску с хозяином. В то время, когда они развлекались на полянке в небольшом парке, Пашка мирно спал в тени какого-то дерева, но когда Верный приметил силуэт другой собаки, он моментально встал между непрошеным гостем и коляской и ощерился. Чем вызвал новый прилив восхищения со стороны Оли.

Титов пробыл со своим семейством две недели, после чего отправился на службу. За это время Верный хорошо изучил район, в котором Оля любила гулять с маленьким хозяином.

Шло время, Верный был идеальным псом. Оля могла отправиться в магазин и оставить Верного стеречь Пашку, и пёс сидел и ждал, не испытывая ни скуки, ни желания пробежаться и размять косточки. Ему нравилось наблюдать за тем, как маленький хозяин ползает по расстеленному для него одеялу и как он трогает своими теплыми маленькими ручонками его морду. Однажды, заигравшись на полу, Пашка заснул, ткнувшись личиком в теплый живот своего нового друга.

В первый раз мальчик поднялся на ноги, опираясь на свою собаку, и вместе они сделали несколько шагов, после чего хозяин плюхнулся на попку, но не заплакал, а засмеялся.

Теперь Верный молился своим собачьим богам, чтобы они продлили его жизнь и дали ему возможность наблюдать, как растёт его маленький хозяин, как он будет ходить, бегать, играть, как станет общаться с другими собаками. Ему было интересно, каким человеком вырастет Пашка, мальчик, в которого старый пес вкладывал всю свою большую любящую душу.

Он понимал, что собачий век недолог. Сколько ему отмерено? Девять? Тринадцать? По всему выходило, что рядом с хозяином он сможет пробыть всего ничего, но Верного не пугала его участь. Он достиг главного собачьего счастья – он был со своим хозяином, которому верно служил и которого беззаветно любил. И еще он знал, знал каким-то своим собачьим чутьем, что Пашка вырастет и станет лучшим другом для любой собаки, самым желанным и верным хозяином, который будет понимать собачий язык и понимать своего четвероногого друга, как никто другой в целом мире.

Псу Верному, а также собакам, чистые сердца которых посвящены любви и служению своим хозяевам, посвящено это стихотворение.

О собаках

Собака воет: на покойника, на грозу,
потому что ей скучно,
грустно,
хочется, чтобы хозяин поскорее вернулся.
Собака лает, ветер носит.
Или она просто поет,
выражая этим свои чувства.
Собака лает: на людей, машины, поезда, на ветер
– слишком много он подчас на себя берет,

А иногда ветер приносит вой
или лай другой собаки.
Как тут не ответить?
Ветру? Другим собакам?
Или просто, чтобы сказать:
«Я здесь. Вы что, не понимаете?
Не хотите со мной поиграть
или просто побыть вместе?
Поговорить?
Вы просто не знаете,
Какой кайф общаться с собакой,
Просто сидеть рядом с собакой
и смотреть на огонь или на звезды».

Невидимый кот

У идеального друга должно быть не меньше четырех лап.

    Колетт

В девяностые – начале двухтысячных наша семья жила бедно. Не голодали, конечно, но случалось, что на завтрак на стол подавались черный хлеб и блюдечко подсолнечного масла с солью.

И такой еде были рады, даже находили ее по-своему вкусной и питательной.

В это время за зданием станции метро «Сенная» внезапно образовался бомжатский рынок. Название, понятное дело, неофициальное, но оно вполне соответствовало происходящему там.

Торговали на рынке разнообразной пищевой просрочкой, которую по низкой цене обыватели приобретали, что называется, на свой страх и риск.

Обойдя весь рынок, я так и не решилась закупиться ветчинной или сырной нарезкой в упаковке, не взяла и сластей. Зато присмотрелась к пачкам заварного кофе. Все знают, при упаковке из них выпускают весь воздух, так что они превращаются в такие твердые кирпичики.

Покупать в таком месте выпечку или фрукты с овощами я бы не решилась: кто его знает, вдруг ими до меня крысы лакомились. Но даже если и не кушали, а только потрогали, понюхали, все одно неприятно, да и заразу запросто можно подцепить. А кофе – здесь же сразу понятно: если проткнуть упаковку даже самым тонким коготочком, туда непременно попадет воздух, и тогда пачка из твердой сделается мягкой.

Мягкие пачки я, разумеется, игнорировала, следовательно, ничем и не рисковала.

Таким образом, наша семья была обеспечена качественным кофе за половину магазинной цены!

Однажды, подойдя к рынку, я решила рассмотреть стоящий на деревянных ящиках товар, когда вдруг заметила огромную (буквально вдвое крупнее обычной) кошачью лапу, которая на секунду вдруг появилась из-под ящика.

Мгновенное движение, хвать – и беззаботно клюющий крошки воробушек был сграбастан и затащен под ящик. Что называется, чирикнуть не успел. А еще говорят, у них же лапки!

– Кто у вас там? – Я ошарашенно смотрела то на дородную продавщицу, то на обычный с виду ящик, на котором стояли какие-то консервы. Судя по размеру лапы, это был не обычный кот.