До последнего удара сердца

Логунов, по Жениному разумению, был не просто бабником, но еще и образованным, компетентным, умелым руководителем. Он занимал высокий пост в крупной компании, а значит, был умен, энергичен, напорист и целеустремлен, а еще, судя по образу жизни и отсутствию семьи и детей, эгоистичен, избалован и самоуверен. Подобная комбинация качеств при определенных обстоятельствах вполне могла толкнуть его на убийство.

Например, если Логунову очень чего-то хотелось, а Кольцов мешал ему в достижении цели, Логунов вполне мог пойти на убийство. И неважно, о чем шла речь – о должности или о женщине. Последняя мысль показалась Жене весьма продуктивной, потому что перспектива разоблачения знойного красавца фармацевта представлялась ей весьма заманчивой. На лице даже появилась некая двусмысленная легкая улыбка, соблазнение соблазнителя, тонкая, полная страсти игра на лезвии бритвы. Ах, какой волнительный огонь пробежал по венам, как настороженно раздулись ноздри, сузились глаза, напряглись мышцы. Женя ощутила себя пантерой перед прыжком, гибкой и сильной, Клеопатрой, готовящейся завоевать Цезаря, Суламифью, Мессалиной, Мата Хари… Эти высокомерные, самонадеянные мысли были прерваны раздраженными сигналами стоящих позади машин. Оказывается, она так замечталась, что пропустила зеленый сигнал светофора. Женя встряхнулась и благополучно миновала перекресток.

«Так, – продолжила Женя, вновь взяв себя в руки. – Светлана Яновна говорила, что и Кольцов, и Логунов работали в фирме с момента ее основания, причем в тех же самых должностях. Но в таком случае, если у них и был производственный конфликт, с должностью он связан явно не был. Тогда с чем? Различные пути развития предприятия? Переоборудование производства? – фантазировала она. – Нет. Полная глупость. Скорее уж какая-то растрата, или, возможно, кто-то из соучредителей был недоволен Кольцовым и хотел сместить его с должности, и Логунов ему подыгрывал?»

Увы, она была не сильна в подобных вопросах, нужно будет найти толкового информатора в «Фармнексте».

Остаются личные мотивы. Учитывая, что Кольцов ушел от жены, таковые вполне могут быть. А что, если Кольцов отбил у Логунова женщину? Для такого уверенного в себе человека, как Логунов, это могло быть ощутимым ударом по самолюбию. Пожалуй, в этом направлении стоит покопаться, оживилась Женя. И кстати, надо обязательно выяснить, была ли у Кольцова любовница и кто она. Мужики так просто из семьи не уходят. Ну и остается промышленный шпионаж, вернулась она к давней версии.

«Кольцов был генеральным директором и наверняка лично никаких расследований не вел, на то имеется служба безопасности. А в таком случае, если в компании был выявлен шпион или утечка информации, об этом факте должен был знать не только Кольцов, но и глава отдела безопасности, значит, убийство одного Кольцова вопроса не решало, – нахмурив от мыслительных усилий лоб, размышляла Женя. – Если только этим засланным казачком не был кто-то из руководства и не сам Кольцов его вычислил. Но и в этом случае он не стал бы тихо шептать на ушко предателю «я тебя вычислил», а собрал бы, наверное, совет директоров и разоблачил мерзавца. Но раз так, никакого смыла в убийстве Кольцова не было. Похоже, версия со шпионажем совершенно не состоятельна».

«В любом случае, этот вопрос можно будет обсудить с Логуновым». – Так в качестве отвлеченных рассуждений Женя вновь вспомнила фармацевта-искусителя и испугалась, а сможет ли она вообще соображать в его присутствии. Вечер перед свиданием она посвятила аутотренингу, страстно надеясь, что он подействует.

В восемь вечера кавалер, как и обещал, ждал Женю у подъезда. Свежевыбритый, благоухающий дорогим парфюмом, с трогательным букетиком ландышей в крепких, мускулистых, но холеных и ухоженных руках. Женя едва сдержалась, чтобы не застонать. Какой мужик!

Бабник и искуситель, тут же строго напомнила она себе и, взяв букет, сдержанно поблагодарила.

Сама она тоже была ничего. В алом платье по фигуре, на сногсшибательных шпильках, в элегантном кашемировом жакете.

Поездка в роскошной машине до ресторана заняла не больше мгновения, она еле успела дыхание перевести.

Александр Прокофьевич прислушался к пожеланиям своей дамы и привез ее в роскошный китайский ресторан, с красно-золотой гаммой отделки, черной лаковой мебелью, резными драконами и прочей этнической атрибутикой. В зале было чисто, прохладно, играла негромкая китайская музыка. Женя в этом ресторане раньше не бывала.

Начало вечера, несмотря на старания красавца фармацевта, прошло в атмосфере некой натянутости. Женя ужасно нервничала, боялась попасть под чары неотразимого кавалера, а потому была скована, холодна и неприветлива, а в беседе строго придерживалась производственной тематики. Впрочем, после подачи блюд и их дегустации она немного оттаяла, и Александру Прокофьевичу удалось, наконец, растопить лед в сердце своей неприступной дамы, заслужив несколько одобрительных улыбок и даже комплимент выбранному им ресторану.

– А вы бывали когда-нибудь в Китае? – вел легкую непринужденную беседу Александр Прокофьевич.

– Нет. Не довелось. И если честно, я побаиваюсь азиатских стран. Мне отчего-то кажется, что там царит жуткая антисанитария и каждый приезжающий рискует подхватить какую-нибудь заразу вроде холеры или тифа. Скорее всего, это простая фобия, внушенная телевидением. Глупые предрассудки. И вообще, жителю нашего неидеального государства вряд ли пристало быть столь придирчивым. Думаю, что путешествие в нашу страну вызывает у жителей развитых стран не меньше опасений, чем поездка в Китай, – пожала она плечами, уплетая с аппетитом рыбу в кисло-сладком соусе.

– Вы правы. К тому же Китай большая страна, и, безусловно, там есть бедные, отсталые районы, но вот, например, в Пекине, или Шанхае, на мой взгляд, нечего опасаться, впрочем, как и на популярных курортах. Хотя, конечно, и там стоит проявлять бдительность и не отходить далеко от туристических маршрутов. Хотя и это вам ничем не грозит. На мой взгляд, китайцы вполне дружелюбны и гостеприимны.

– Вы были в Китае? – с интересом приподняла бровь Женя, которая уже немного привыкла к обществу Александра Прокофьевича и перестала болезненно реагировать на его взгляды и попытки ухаживания. Он все больше интересовал ее как личность.

– Да, несколько раз, – согласно кивнул кавалер, не забывая ухаживать за своей дамой. – Первый раз это была деловая поездка, мы изучали возможность переноса части производства в Китай, а два следующих раза я ездил просто на отдых.

– А что с производством? Вам удалось открыть там предприятие? – ухватилась за идеальную возможность перевода беседы в интересующее ее русло журналистка.

– Нет. Мы отказались от этой идеи. Слишком много минусов, – покачал головой Логунов.

– А большая делегация туда ездила? – забросила пробный шар Женя.

– Нет, только мы с генеральным и нанятый для этой цели референт, – не ожидая никакого подвоха, пояснил Александр Прокофьевич.

– Генеральный директор? Тот, которого недавно убили? – разыгрывая полнейшее простодушие, поинтересовалась девушка.

– Вам и об этом уже известно? – стрельнув в нее глазами на поражение, спросил Логунов. Если бы не важность цели, Женя после такого взгляда забыла бы на ближайшие сутки не только кто такой Кольцов, но даже имена собственных ближайших родственников. Кровь в ней забурлила и прилила к голове, потом, наоборот, резко отхлынув, заставила бешено биться сердце. А тут еще коварный фармацевт, искуситель, воспользовавшись полной потерей ориентации своей дамы, взял ее нежно за руку и, едва касаясь губами, поцеловал кончики ее пальцев, еще больше дезориентировав бедняжку.

– Какие у вас хрупкие, нежные пальчики, – томно вздохнул он, не спуская глаз с Жениной руки. – Словно у маленькой принцессы.

– Музыкой в детстве занималась, – хриплым от волнения голосом едва выговорила она, пытаясь прийти в себя.

«Боже мой, какие у него резкие виражи, голова просто кругом, – пытаясь дышать ровно, размышляла Женя. – И что это он так неожиданно темы меняет? Еще парочка таких поворотов, и я сама не замечу, как окажусь у него в койке».

Но что-то вдруг заставило ее забыть о жарких перспективах и сосредоточиться на предыдущей мысли. А что это у него такие резкие повороты? Именно! Стоило ей коснуться покойного Кольцова, как он тут же перешел в атаку. И ведь наверняка прекрасно осведомлен о производимом им на женщин эффекте!

Женя внутренне собралась, но руки у Александра Прокофьевича отнимать не стала. А сделав вид, что все еще находится под действием его чар, спросила томным голосом, взглянув на визави затуманенными взором:

– А вы в детстве чем увлекались? У вас такие сильные, красивые руки, с такими руками можно стать хирургом или музыкантом, – мечтательно проговорила она, словно неосознанно гладя пальчиками его ладонь.

– В детстве я увлекался фехтованием. Даже участвовал в юношеских международных турнирах, – переплетя собственные пальцы с Жениными и нежно сжимая их, произнес Логунов, умышленно не глядя на собеседницу, а продолжая рассматривать ее руки.

Опаньки! А Кольцова-то, между прочим, зарезали ножом. Не рапира, конечно, и не шпага, но все же холодное оружие. Женя едва не подпрыгнула на стуле, но сумела совладать с собой и почти прошептала:

– О, настоящий Le Chevalier suns peur et sans reproche[4 - Рыцарь без страха и упрека (фр.).].

– Вы знаете французский? – тут же откликнулся на ее замечание Логунов.

Жене в эти минуты казалось, что их столик отделен от остального зала искрящейся, пощелкивающей от сексуального магнетизма завесой, зыбкой и непреодолимой. А потому сильно удивилась, увидев подошедшего к столику официанта с каким-то блюдом в руках.

– Утка по-пекински, – безучастно проговорил официант, устанавливая на столе блюдо.

Женя тут же воспользовалась моментом, разыграла выход из транса и проговорила обычным, может, слегка смущенным голосом:

– Так что же случилось с господином Кольцовым? Хулиганское нападение или бандитская пуля? – И без всякого аппетита отправила в рот кусок утки.

На лицо Логунова легли легкие тени досады и разочарования.

– Женечка, что вам этот Кольцов? Лучше расскажите о себе, – просительно протянул Александр Прокофьевич, пытаясь вновь создать интимную атмосферу, но Женя ему этого не позволила.

– Разумеется, мне это интересно, и как женщине и как журналистке. Так что с ним стряслось? Происки конкурентов, передел рынка? – подкладывая себе баклажанов, бодро сыпала вопросами она, продумывая дальнейшую тактику ведения допроса.

Логунов протяжно вздохнул, потом улыбнулся и ответил:

– Никаких конкурентов. Все очень банально. Убийство на бытовой почве. – И он тоже вернулся к еде.

– Убийства на бытовой почве случаются, как правило, в коммунальных квартирах, многочисленных семьях, проживающих на тесной жилплощади, и в пьяных компаниях, – назидательно проговорила Женя с легкой усмешкой, мол, не держите меня за дурочку. – Сомневаюсь, чтобы ваш Кольцов проживал в коммуналке с многочисленными родственниками и воевал с подвыпившими соседями.

– А вы, Женечка, тонкая штучка, – заметил с улыбкой Александр Прокофьевич. – И кстати, давайте без отчеств, мы с вами не на официальной деловой встрече, к чему нам этот официоз?

– Принимается, – милостиво кивнула она. – Так что с Кольцовым?

– О, женское любопытство! – благодушно усмехнулся Логунов. – Хорошо. По большому секрету и не для печати. – Он картинно строго нахмурил брови. – Полиция подозревает в убийстве жену, кажется, у них в последнее время не ладились отношения, и вроде бы даже все шло к разводу.

– Ну, если так, в этой истории, несомненно, должна быть и третья сторона. Сherchez la femme[5 - Ищите женщину (фр.).], как говорят французы.

– Вы оканчивали французскую школу? – еще раз полюбопытствовал Александр Прокофьевич.

– Не все, кто цитирует латынь, ее изучали, – досадуя на провал в собственном образовании и склонность к расхожим цитатам, попыталась отшутиться Женя. – Так женщина была?