Человек с фасеточными глазами

Человек с фасеточными глазами
У Мин-и

Лучшая проза Тайваня
Когда цунами обрушивает огромный остров из мусора на побережье Тайваня два очень разных человека – изгой из мифической страны и женщина на грани самоубийства – оказываются связаны так, как они никогда не могли себе представить. С историей их дружбы переплетаются жизни других людей, пострадавших от цунами, – от защитников окружающей среды до коренных народов Тайваня – и, конечно же, таинственного человека с фасеточными глазами. Это произведение лирической красоты, сочетающее в себе фантастику, реальность и антиутопическую сагу об окружающей среде.

У Мин-и

Человек с фасеточными глазами

Wu Ming-Yi

The man with the compound eyes

© Wu Ming-Yi, 2011

© В. Андреев, перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Wing above wing, flame above flame

‹…крыло к крылу, сияние к сиянью…›[1 - Перевод В. А. Савина приводится с изменениями.]

To Some I Have Talked with by the Fire.

    W. B. Yeats
Тому, с кем я говорил у огня.

    У. Б. Йейтс

Тому, с кем я говорил у огня, – читателю русского издания

У Мин-и

Когда я узнал от своего агента о предложении издательства АСТ перевести «Человека с фасеточными глазами», то в глубине души испытал легкое удивление и радостное волнение.

Пожалуй, среди людей пишущих и читающих вряд ли найдется хоть один человек, на которого не повлияла бы русская литература. В моей молодости многие книги были запрещены властями, но все-таки можно было читать Федора Михайловича Достоевского, Льва Николаевича Толстого и Антона Павловича Чехова. Во всех тайваньских книжных магазинах их переводы (видимо, об авторских правах и речи не шло) стояли на полках с надписью «Великие произведения». Для меня эти русские писатели золотого века, несомненно, составили благодатную среду, питавшую мои скудные представления о литературе.

Среди них Чехов до сих пор продолжает вдохновлять меня. Когда в университете я преподавал писательское мастерство, его тексты служили мне самой главной Книгой Истоков.

«Человека с фасеточными глазами» я начал писать в 2005 году. В интернете я наткнулся на одну интересную новость на английском языке. В ней говорилось о том, что в Тихом океане образовался неслыханных размеров мусорный водоворот, который медленно смещается, однако ученые так и не придумали, как решить эту проблему. Иногда на лоне природы, иногда в каких-нибудь маленьких городках, иногда на берегу моря, не знаю, почему, но этот никогда не виденный мной образ острова в Тихом океане, составленного из брошенных людьми вещей, не выходил у меня из головы. Постепенно на острове, который я стал себе представлять, появился юноша, и я дал ему имя Ателей. Через некоторое время я решил, что он родился в дальнем уголке Тихого океана на острове, о котором практически никому ничего неизвестно.

В один прекрасный день я придумал название для острова, и он стал островом Ваю-Ваю. Таким образом роман и начался.

В отличие от прежних романов, извлеченных из закутков памяти в прошлом, никакие персонажи в этом романе не были определены заранее, и никакие события не принадлежали исключительно моей собственной памяти. Когда я заканчивал ту или иную часть, то история останавливалась до тех пор, пока не возникал другой персонаж и не говорил мне, в каком направлении будет развиваться сюжет. У меня не было намерения вплетать реальность в ткань повествования романа. Когда я писал, то просто использовал все, что было у меня в голове, чтобы найти путь для продолжения истории.

Вот так роман с перерывами писался три года. Позднее я занялся научной работой и по этой причине поехал на западное побережье, где и завершил эту историю о восточном побережье Тайваня и острове в Тихом океане.

Когда я начинал писать роман, то принимал активное участие в экологическом движении, поэтому у меня была возможность каждый день достаточно глубоко размышлять над тем, как маленький остров оказывается один на один с «природой», особенно такой остров, как Тайвань, чьи ресурсы весьма ограниченны. На мой взгляд, если этот остров потеряет свою красоту, это, быть может, обогатит его жителей, но духовно они сделаются сиротами, потому что многие воспоминания и культурный опыт на острове берут свое начало в природном ландшафте, совсем как культура России связана с русской природой.

Несколько лет назад на проходящем во Франции литературном фестивале «Атлантида» у меня состоялся диалог с российским писателем Михаилом Тарковским. В ходе дискуссии выяснилось, что его дядя – великий русский режиссер Андрей Тарковский.

Передо мной предстал господин Тарковский: в джинсах и удобной куртке, рослый человек, от которого веяло дыханием леса. Когда его представляли, то упомянули, что он охотник, рыбак и зоолог, писатель и поэт, а большинство его произведений написаны в отчетливо реалистической манере. В них он рассказывает о своем опыте охоты в холодной Сибири.

В тот раз был задан вопрос о вымысле и реальности, о том, можно ли сравнить писателя с чародеем? Он ответил, что реальность природы превосходит действительность, и то, что являет нам мир природы, – не магия, а сила. В этом мы, не сговариваясь, пришли к единому мнению. Я упомянул, что Тихий океан или высокие горы на Тайване вообще не имеют индивидуальности. Они не поддаются никакой характеризации. Попытки описать природный ландшафт, который не обладает фиксированным образом, но при этом вскармливает и забирает жизни людей, – такие попытки и составляют очарование литературы.

Сидя по другую сторону от ведущего, он в ответ поднял в полусгибе руку, сжатую в кулак, – «но пасаран!».

Для первого издания романа в 2011 году я написал послесловие, уподобив эту книгу тем историям, которые рассказывают, сидя у затухающего камина, для небольшого круга собравшихся у огня слушателей. Огонь отражается в глазах у одних, у других по щекам скользят красноватые отблески, кто-то уже задремал, прислонившись к стене, у кого-то на глаза медленно наворачиваются слезы с кончик булавки, а кто-то, в конце концов, в определенный момент встает, открывает дверь и уходит. За дверью накрапывает не большой и не маленький дождь, такой, как на гравюрах в японском стиле укиё-э – прямые линии дождя.

Надеюсь, что этот роман сможет донести до тех, кто будет читать его по-русски, культурный опыт «далеких островных стран», оказавшихся перед лицом сил природы.

И наконец, мне хотелось бы поблагодарить издательство АСТ, а также Виталия Андреева, взявшегося за перевод романа. Он серьезно подошел к делу, не поленившись обсудить со мной некоторые вопросы по электронной почте. Это переводчик, влюбленный в горы и культуру коренных народов Тайваня. Благодарю также Отдел культуры тайваньского представительства в России и работающих в нем сотрудников Министерства культуры Китайской Республики за их усилия по продвижению тайваньской литературы.

Часть первая

Глава 1

Пещера

Посреди шума воды, журчащей в расщелинах, гора вдруг издала чудовищный, но как будто отдаленный звук.

Все затихли.

Последовал громкий крик Ли Жун-сяна. Это были не потоки воды, нет; и даже близко не напоминало катящиеся камни или разломы глубинной породы, звук был другой. Это было не эхо. Скорее было похоже на то, как будто совершенно ровная стена из стекла испытала какой-то внезапный удар, на первый взгляд не вызвавший видимых повреждений, но, на самом деле, уже доносится еле слышимый шорох расходящихся во все стороны крохотных трещин. Правда, тот звук в одно мгновение пропал, и все, кто были ниже под землей или в диспетчерской, теперь слышали лишь дыхание друг друга, да еще «ш-ш-ш-ш-ш-ш» – шипение рации.

Детлеф Болдт протяжно выдохнул и произнес по-английски с сильным акцентом: – Вы только что слышали какой-то звук?

Никто не ответил, хотя все слышали, но только не знали, как объяснить. И тут полностью отключилась система электроснабжения, и пещера, скрытая в глубине горного массива, вдруг погрузилась во тьму. Никто не видел перед собой ничего, кроме непроглядной мглы. В следующее мгновение тот звук возник вновь, словно внутри горы было какое-то исполинское существо, и оно то ли приближалось, то ли удалялось.

– Тихо! Тихо все! – Ли Жун-сян намеренно понизил голос, чтобы звуковая волна не вызвала вибрацию и не привела к обвалу. Но, вообще-то, все уже и так смолкли.

Глава 2

Ночь Ателея

Островитяне на Ваю-Ваю полагают, что мир – это остров.

Остров лежит посреди безбрежного моря, так далеко от большой земли, что в памяти островитян никто из соплеменников, однажды покинувших остров, больше никогда не возвращался с известиями о материке, хотя прежде и появлялись белые люди. Ваювайцы верят, что в начале было море, а Кабан (что означает «бог» на ваювайском языке) сотворил этот остров для них, словно положил малюсенькую пустую раковину в огромную чашу с водой. Остров Ваю-Ваю дрейфует в море по воле приливов и отливов, и всю пищу ваювайцы добывают в море. Но есть пища, в которую воплотился сам Кабан, например, в асаму, рыбу с черными и белыми полосками, которую Кабан посылает, чтобы, когда нужно, высматривать и испытывать людей. Так они пришли к выводу, что эту рыбу нельзя употреблять в пищу.

«Если по неосторожности съешь эту рыбу, то вокруг пупка вырастет чешуя, и всей жизни не хватит, чтобы ее содрать». Подпрыгивающей походкой, опираясь на служащую посохом китовую кость, Кудесник моря каждый вечер усаживается под деревом и принимается пересказывать детям истории о море, какие только есть на острове Ваю-Ваю: и как солнце тонет в море, и о том, как дети, становясь девушками и юношами, проходят обряд совершеннолетия. Все его слова пропитаны морем, и дыхание источает солоноватый аромат.

– А что делать, если чешуя вырастет? – спрашивает кто-то из ребят. Здешние дети с огромными, как у ночных животных, глазами.

– Эх, дитя мое, люди не могут обрасти чешуей, как морские черепахи не могут спать брюхом кверху.

На другой день Кудесник моря ведет детей туда, где в низине между двух выступов растет акаба, что значит «похожее на ладонь растение». На острове совсем мало растений, дающих крахмал, и акаба как раз одно из них, его заросли точно бесчисленное количество рук, обращенных к небу в молитве. Так как остров слишком маленький, а никаких орудий труда на нем нет, островитяне просто обкладывают землю камнями, защищая высаженные растения от ветра и поддерживая влажность почвы. «Надо с любовью возделывать землю, земля – самое дорогое, что есть на Ваю-Ваю, совсем как дождевая вода и женское сердце». Кудесник моря учит детей, как выкладывать камни, его кожа похожа на растрескавшуюся глину, спина выгнута, как холм: «На свете, дети, следует доверять только Кабану, морю и земле».

На юго-востоке от острова расположена лагуна, окруженная атоллоподобным рифом. Это удобное место, где островитяне ловят рыбу маленькими сетями и собирают ракушки.