Вор-любитель. Избранные рассказы о Раффлсе

– Это правда, – согласился Раффлс, – мы позаботимся о вас как следует. Предоставьте все нам и не сидите тихо.

– Идет! – произнес Краушей. – Я посплю, пока вы не вернетесь. Только виски не нужно, пока еще нет. Спасибо! Дайте лишь мне вырваться на свободу и – Господь вас помилуй – я стану опять ходовым парнем.

Раффлс снял с вешалки свое пальто, как сейчас помню, длинное, легкое одеяние, и прежде чем он облекся в него, беглец уже беспечно развалился в кресле. Когда мы уходили, он неясно бормотал еще что-то, грея у камина свои босые ноги.

– А ведь не глупый малый этот профессор, – сказал Раффлс на лестнице, – он даже гений в своем роде, хотя его приемы и кажутся мне немного элементарными. Но техника ведь еще не все, а вылезти из Дартмура и в тот же день пробраться в Олбани – это в общем такая штука, что частности можно и извинить. О, Боже мой милосердый!

Двигаясь по двору, подернутому туманом, мы наткнулись на человека, при виде которого Раффлс тихонько сдавил мою руку.

– Кто это?

– Человек, которого я менее всего хотел бы встретить! Уповаю на силы небесные, что он не слышал моего разговора.

– Да кто же это, Раффлс?

– Наш старый приятель Мэкензи на этом дворе.

Я остолбенел от ужаса.

– Ты думаешь, что он напал на след Краушея?

– Не знаю. Я выясню это.

Не успел я опомниться, как Раффлс уже загородил меня собой, а когда я снова обрел голос, он лишь рассмеялся и шепнул, что смелость города берет.

– Но ведь это безумие…

– Нисколько. Молчи. Вас ли я вижу, мистер Мэкензи?

Сыщик обернулся, испытующе оглядывая нас. При тусклом газовом освещении я заметил, что его волосы подернуты па висках сединой, а лицо мертвенно-бледно, вследствие полученной им тогда раны, едва не сведшей его в могилу.

– У вас лучшая память, чем у меня, господа, – сказал он.

– Надеюсь, вы совершенно поправились, – продолжал мой спутник. – Меня зовут Раффлс, и мы встречались с вами в прошлом году в Мильчестере.

– В самом деле? – воскликнул шотландец, едва не подпрыгнув. – Да, теперь я припоминаю ваше лицо, и ваше также, сэр. Ах, это была скверная история, но она окончилась счастливо, вот что самое главное!

Затем его врожденная сдержанность снова вернулась к нему. Раффлс ущипнул меня за руку.

– Да, окончилась великолепно, хотя не для вас, – сказал он. – А скажите, что нового известно о бегстве главного коновода, того молодца Краушея? Что вы об этом думаете, а?

– У меня есть в руках нити, – отвечал шотландец.

– Вот как! – вскричал Раффлс. – Я того и боялся, что вам снова придется бегать за ним.

Мэкензи качнул головой с сухой усмешкой и пожелал нам доброго вечера в тот миг, когда раскрылось таинственное оконце, и легкий свист донесся до нас сквозь туман.

– Мы должны проследить до конца, – шепнул Раффлс. – Нет ничего естественнее некоторого любопытства с нашей стороны. Скорее за ним!

И мы последовали за сыщиком, но через другой вход с той же стороны, с которой мы вышли, слева от Пикадилли. Мы шли за ним, нимало не скрываясь, и внизу лестницы наскочили на одного из привратников того дома. Раффлс осведомился у него, что случилось.

– Ничего, сударь, – поспешно отвечал слуга.

– Вздор, – заявил Раффлс. – Тут был сейчас Мэкензи, сыщик. Я только что беседовал с ним. Зачем он здесь? Да не таись же, любезный, ведь мы тебя не выдадим, если уж дана такая инструкция молчать.

Парень взглянул очень пристальным взглядом на блестевшее перед ним искушение. Дверь наверху стукнула, и он не устоял.

– Это было вот как, – прошептал он. – Сегодня после обеда пришел один господин нанимать комнату, и я послал его в контору. Один из лакеев отправился показывать ему незанятые помещения, и тот господин наткнулся на кучу медной посуды, которая и теперь еще тут. Тогда он послал лакея за управляющим, дескать, ему надо переговорить с ним кое о чем, а когда они пришли, того молодца уже и след простыл. Прошу извинения, сэр, но он прямо-таки пропал из глаз.

И привратник поглядел на нас блестящими глазами.

– Что же дальше? – спросил Раффлс.

– Так вот, сэр, посмотрели это они кругом, посмотрели да и махнули на него рукой, решили, что он раздумал, заперли комнату и ушли. Так все и оставалось до тех пор, пока с полчаса тому назад я не принес управляющему его любимейшую газету «Star». Минут так через десять управляющий прибежал бегом с записочкой в руках и послал меня с ней на извозчике в Скотланд-Ярд. Вот все, что я знаю, сэр, ей-ей. Теперь наверху медную посуду убрали, там сыщик и управляющий, они думают, что этот субъект спрятался где-нибудь тут недалеко. Я знаю, что они так думают, но кто он таков и чего им от него нужно, это мне невдомек.

– Очень интересно! – воскликнул Раффлс. – Я пойду спрошу сам. Идем, Банни, тут будет потеха!

– Прошу извинить меня, мистер Раффлс, но про меня вы ничего не скажете?

– Нет, не скажу, ты добрый малый! Я не забуду тебя, когда дело коснется спорта. Спорта! – прошептал Раффлс, когда мы ступили на лестницу. – Да ведь это бесценнейший спорт и для тебя, и для меня, Банни!

– Что ты намерен делать?

– Не знаю еще. Теперь не время думать. Надо приступать к делу.

И он постучался в закрытую дверь. Полисмен отворил ее. Раффлс прошел мимо него с видом такой значительной особы, что я успел проскользнуть за ним прежде, чем полицейский пришел в себя от недоумения. Ничем непокрытые половицы стучали под нашими ногами, в спальне мы застали нескольких офицеров, разглядывавших оконную раму с фонарем в руках. Мэкензи первый поднял голову и смерил нас взглядом.

– Могу я спросить, что вам угодно, господа? – сказал он.

– Нам угодно помочь вам, – весело отвечал Раффлс. – Мы уже имели однажды это удовольствие, и вот этот самый мой друг поймал молодца, ускользнувшего от всех остальных, и задержал его. Во всяком случае, это дает ему некоторое право посмотреть на происходящую забаву. Что же касается меня, то, правда, я только помог вам добраться до дома, но я надеюсь, дорогой мистер Мэкензи, что вы ради старого знакомства позволите мне принять участие в предстоящей охоте. Я лично могу пробыть здесь в любом случае лишь несколько минут.

– Так вы немного увидите, – проворчал сыщик, – потому что виновника тут нет. Констебль, ступайте станьте внизу у лестницы и ни под каким видом не позволяйте никому больше подниматься наверх, ни под каким видом. Эти же господа могут в конце концов нам оказаться полезными.

– Как это мило с вашей стороны, Мэкензи! – с жаром воскликнул Раффлс. – Но что тут такое? Я расспрашивал привратника, прежде чем подняться к вам, но ничего не мог выжать из него, кроме рассказа, что кто-то пришел посмотреть комнаты и после того его больше не видали.

– Мы ищем одного человека, – сказал Мэкензи. – Он скрывается где-нибудь тут в закоулках, или я дал порядочного маху. Вы проживаете в Олбани, мистер Раффлс?

– Да.

– Ваши комнаты близко отсюда?

– Через один этаж.

– Вы сейчас оттуда?

– Да, только что.

– И весь день вы оставались дома?