Желание

– Я думала, что он планирует развязать войну, – говорю я. – Об этом говорят все.

– Ты же не думаешь, что Сайрус просто возьмет и явится в сопровождении армии своих верных человековолков и обращенных вампиров?

Я думаю обо всем, что слышала после турнира – не только от Джексона и Хадсона, но и от дяди Финна, и Мэйси, и Флинта… в общем, от всех.

– Мне казалось, что именно к этому мы и готовимся.

– Так оно и есть. Но он не станет атаковать в лоб. Пока нет. Ведь тогда ему пришлось бы иметь дело с Хадсоном, тобой и мной, а также со множеством других сильных сверхъестественных существ.

– Тогда что же он, по-твоему, задумал? – спрашиваю я, хотя я не уверена, что мне хочется знать ответ.

– Он попытается одним выстрелом убить двух зайцев. – От выражения его лица у меня по коже бегут мурашки. – Если ты думаешь, что он собирается забить на то, что Хадсон сотворил с ним на арене, то ты явно не понимаешь, насколько огромно его эго. А каков лучший способ прищучить Хадсона и, возможно, уравнять шансы на победу в предстоящей войне? Правильно – уничтожить его пару.

– Меня? – верещу я. – Ты думаешь, он хочет добраться до меня?

– Не думаю, а знаю, – говорит он, и его голос звучит так убийственно, что я невольно отступаю назад, хотя и знаю, что Джексон никогда не причинит мне вреда. – Но я этого не допущу.

На этот раз, когда наши взгляды встречаются, в его глазах есть нечто такое, чего в них не было прежде. Что-то необузданное, настоящее и мощное. И я понимаю, что я все еще ему дорога. Хотя бы немного.

Возможно, он и не хочет этого, но так оно и есть. Более того, он полон решимости позаботиться обо мне – позаботиться по-своему, – а это означает, что он собирается самоустраниться, чтобы мы с Хадсоном могли быть вместе, и в то же время защитить меня от этого социопата, своего отца.

У меня болит сердце за него, за нас – за то, что было и что не сбылось. За то, что все еще может сбыться, если мы все сумеем разыграть наши карты правильно.

И, поскольку я знаю, что мне его не отговорить, я обнимаю его и шепчу:

– Будь осторожен.

Он обнимает меня, пока я вдыхаю и выдыхаю: один раз, два, три, затем отстраняется.

– Мне пора. Меня ждет Орден.

Взяв свою спортивную сумку, он спускается по лестнице. Я следую за ним. Мне нужно столько всего ему сказать. И есть столько всего, что я больше не вправе ему говорить. Все это жжет мне язык, но в конце концов я решаю сказать только одно:

– Пожалуйста, Джексон, не делай глупостей.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и в этот миг я вижу в его глазах все: любовь, ненависть, горе, радость. И боль. Всю его боль. И все же он улыбается мне своей кривой улыбкой, в которую я влюбилась много месяцев назад. И шепчет:

– Я уверен, что я их уже сделал.

Я закрываю глаза, чувствуя, как у меня снова разрывается сердце, а когда открываю их, его уже нет.

Я спускаюсь по лестнице, иду в мою комнату, и мне кажется, что это был последний раз, когда Джексон посмотрел на меня, будто я что-то для него значу. Как и все вообще.

Глава 22. Жажда странствий

Мой будильник звонит в четыре часа, но я уже успела встать и изучаю карту Аляски. К сожалению, на ней не обозначено крестиком точное местонахождение пещеры Кровопускательницы, так что мне придется искать дорогу по памяти, что мне совсем не улыбается, ведь в прошлый раз Джексон доставил нас туда, а я участвовала в этом только в качестве пассажира.

Я рассчитывала, что он будет нас направлять, но из этого ничего не выйдет, ведь он сейчас в Лондоне. А поскольку Хадсон никогда не бывал там, так сказать, физически, находясь в своем собственном теле, мне придется полагаться на свою память и на эту вот карту, чтобы снова отыскать пещеру Кровопускательницы. Проще простого.

Я знаю, что до этой пещеры несколько сотен миль и что вначале мы двигались на северо-восток, но потом где-то сделали поворот. Вот бы вспомнить, где именно… и сколько времени у нас ушло на дорогу.

Мой телефон вибрирует, и я беру его, готовая написать Хадсону, чтобы он не вставал, поскольку мы не тронемся в путь, пока я не смогу решить эту проблему. Но сообщение не от Хадсона.

Джексон: Напиши мне, если вы заблудитесь

Он также прислал кучу снимков из Google Earth и прочертил красную линию, обозначающую маршрут, по которому мы должны двигаться по горам и тающему снегу. На последнем снимке он изобразил большой красный косой крест там, где должна находиться пещера Кровопускательницы, и сопроводил его инструкциями относительно того, как снять защитные заклинания.

Я: Спасибо, спасибо, СПАСИБО

Джексон: Не делай глупостей

Я: Я их уже сделала.

Я трачу пару минут на то, чтобы перенести маршрут на бумажную карту на тот случай, если мой телефон разрядится, пока мы будем переноситься по здешним диким местам. Затем я начинаю одеваться, и это, как всегда, целое действо.

Сейчас апрель, так что температура, слава богу, по большей части бывает выше нуля[4 - 0 градусов по Фаренгейту = ок. – 17,8 градуса по Цельсию.] – но не намного. А значит, мне надо надеть колготки, лосины, лыжные штаны, несколько слоев рубашек и носков, а также толстый ярко-розовый пуховик. Я подумывала о том, чтобы заказать новый, но решила, что не стоит – ведь это может обидеть Мэйси. А она и без того страдает.

Взяв свой рюкзак – тоже ярко-розовый и тоже подаренный мне Мэйси, – я засовываю в него несколько бутылок воды, пару батончиков мюсли и пачек смеси из орехов и сухофруктов. После чего укладываю большой термос с кровью, который накануне взяла в кафетерии для Хадсона.

Я знаю, что он, возможно, смог бы подкрепиться в пещере Кровопускательницы, но, когда эти двое встретились в прошлый раз, они не очень-то понравились друг другу, так что я не уверена ни в том, что она угостит его, ни в том, что он примет ее угощение. Поэтому термос с кровью кажется мне наилучшим вариантом, если я не собираюсь предлагать Хадсону собственную кровь.

От этой мысли меня пробирает легкая дрожь. Я не могу понять, приятная это дрожь или нет, но я погрешила бы против истины, если бы сказала, что не помню тот вечер, когда Хадсон провел по моему горлу воображаемым клыком. В то время я испытала ужас, но теперь… теперь это кажется мне куда более интригующим, чем тогда.

Я уверена, что дело просто в узах сопряжения, которые действуют, как положено таким узам. Но я не могу не гадать, что бы почувствовала при этом. Нет, не может быть, чтобы мои ощущения оказались такими же яркими, как с Джексоном – я не могу представить себе ничего более яркого, – но это не значит, что я не испытываю любопытства.

Когда я застегиваю молнию рюкзака, слышится тихий стук в дверь, который вырывает меня из моих неподобающих размышлений о Хадсоне. Мэйси знает, куда я направляюсь, так что мне не нужно писать ей сообщение, к тому же она наконец-то смогла крепко заснуть, так что я стараюсь выйти из комнаты как можно более беззвучно.

Хадсон стоит в коридоре с рюкзаком на плече, очень похожим на мой собственный – если не считать того, что он темно-синий и от «Армани». Что не удивляет меня. Вся его экипировка от «Армани», кроме зимних ботинок, предназначенных специально для Аляски. Но если бы дом «Армани» производил и их, на нем наверняка были бы сейчас именно такие ботинки.

– Тебя что-то взволновало? – спрашивает он, когда мы начинаем идти по коридору.

– Нет, с чего ты взял?

– Да так. Просто щеки у тебя сейчас такого же цвета, как и твой пуховик.

От этих слов я краснею еще гуще – в основном потому, что боюсь, что мои предыдущие мысли написаны у меня на лице. Хорошо, что телепатия не входит в число сверхъестественных способностей, которыми обладает Хадсон.

– Я не… Это не… – Я заставляю себя перестать мямлить, затем делаю глубокий вдох и пытаюсь опять. – Просто я… делала зарядку. Мои щеки всегда краснеют, когда я даю себе физическую нагрузку.

Он бросает на меня странный взгляд.

– Разве мы сейчас не получим более чем достаточно физических нагрузок?

– Э-э, да. – Мне хочется удариться головой об стену, но от этого все стало бы только хуже. Я всегда знала, что не умею врать, но, похоже, в том, что касается вранья, я менее талантлива, чем хотелось бы. Однако теперь пути назад нет. – Я просто хотела немного размяться, вот и все.

– Размяться? – повторяет он с абсолютно серьезным выражением лица. – Ага, как же. Тебе не кажется, что это ты слишком вольно обращаешься с истиной?

Мне нечего на это сказать, поэтому я меняю тему и бросаю через плечо: