День восьмой

Мужчина оказался симпатичным, лет тридцати пяти и явно знал себе цену. Ему же через минуту стало ясно, что мадам неравнодушна к симпатичным молодым людям, и это качество может принимать форму язвительности или даже откровенной грубости. И мисс Дубкова его не разочаровала. На полу стопками лежало свежевыстиранное и выглаженное белье, и она приказала переложить его на стол, а сама продолжила копошиться в дальнем конце помещения. Наконец, закончив, она прикурила сигарету и обратилась к нему:

– Так что вы хотите?

– Для начала – предложить очень несложную работу за тридцать долларов в месяц.

– И?..

– И подсказать, как можно заработать еще несколько тысяч.

– Даже так?

– Я хочу поговорить с вами о Джоне Эшли.

– Но мне не известно о Джоне Эшли ни-че-го.

– Ну да, ну да… Четырнадцать месяцев о нем никто ничего не знает.

– Перестаньте ходить вокруг да около, а просто скажите, что вам нужно.

– Правду, мадам. Все, что нам нужно, – это знать правду.

– Так вы из полиции! От полковника Стоца!

– Полковник Стоц больше не прокурор штата. Я действительно служил в полиции, но теперь представляю интересы одного частного лица.

– Полковник Стоц – старый осел.

– Мы понимаем, что это дело его подчиненные провели не слишком… хорошо.

– Скажите прямо: они просто кретины!

– Ну…

– Идиоты! И не спорьте! Вы тратите мое время.

– Мисс Дубкова, вы можете дать мне три минуты и не прерывать меня?

– Ладно, но сначала посидите тихо и дайте мне три минуты.

Она опять заставила его ждать, сделав вид, что пересчитывает сложенные в стопки полотенца, но руки у нее при этом дрожали. Она ненавидела полицию, любую, где угодно. Точно так же полицейские наверняка досаждали в России после их отъезда соседям. Но ничего не поделаешь: если в воздухе повеяло запахом денег – что ж, придется ответить на вопросы этого… как его? Мисс Дубкова прикурила еще одну сигарету и, прислонившись спиной к полкам, повернулась к нему.

– Ладно, что у вас там?

– Спасибо, мэм. В офисе прокурора штата есть отдел, который занимается поиском пропавших людей, в частности – осужденных, но он не смог обнаружить следов ни самого Джона Эшли, ни шести человек, которые его освободили. За информацию о них назначена награда в четыре тысячи долларов.

– Три.

– Нет, уже четыре: сумму увеличили.

– Зачем вы все это говорите именно мне?

– Затем, что вы единственная имеете возможность посещать этот дом, а значит – наблюдать! Ответы на все вопросы находятся в самом доме. Миссис Эшли, как только накопит пятьдесят долларов, начнет расплачиваться с освободителями своего мужа. Уже скоро ей будут приходить письма и деньги от него. Вполне возможно также, что уже сейчас она получает их какими-то окольными путями.

– Ха! Так вот почему полиция вскрывает мои письма.

– Это было всего пару раз, мисс Дубкова. И я тут ни при чем, поскольку – повторюсь – представляю частное лицо. За домом очень тщательно следят. – Молодой человек встал и обошел стол и, остановившись напротив, посмотрел ей в глаза. – Эта информация скоро станет известна всем, и получить эти деньги захотят многие. Почему не вы? Я бы замолвил словечко…

– И пораскинув своим грязным умишком, вы решили, что я помогу вам отправить невиновного человека на эшафот?

– Не будьте ребенком, мисс Дубкова. Сейчас у нас новый губернатор. Вы думаете, он сунет голову в это осиное гнездо? Эшли помилуют, но лишь в том случае, если мы узнаем правду. Только это нам и нужно – факты!

– Почему так много в таком случае возни вокруг человека, которого вы собираетесь помиловать? Просто объявите об этом, и он сам явится к вам.

– Может, и так, мадам, но ни за что не скажет, кто его освободил. Мне кажется, что вы не понимаете, как много странностей кроется за этим делом. Кто, например, организовал похищение? Мы уверены, что сделать это из тюрьмы он не мог. Кто-то готов был заплатить тем людям кучу денег за то, что рисковали жизнью. Кто они – эти богатые и влиятельные друзья Эшли? Попытайтесь выяснить также, кто помог открыть пансион? Мы до последнего пенни знали, сколько денег имеется у миссис Эшли, как наперечет знали все предметы мебели, которые оставались в доме. Даже если бы миссис Эшли обладала незаурядными мозгами, ей бы не удалось в одиночку провернуть это дело, а она умом не блещет. Вы ей деньги не давали, и доктор Джиллис не давал, а у мисс Томс денег просто нет. Мы навестили и престарелых родителей супругов. Мать мистера Эшли уже умерла, а отец все еще жив: управляет небольшим банком на севере штата Нью-Йорк, – но говорить о сыне не захотел, просто выкинул нас из дома. Та же история и с родителями миссис Эшли. Повсюду загадки и тайны, и как только мы их раскроем, мистер Эшли сможет вернуться к своей семье.

Мисс Дубкова отошла в сторону и прикурила очередную сигарету, а молодой человек положил свою визитку на стол и тоном, не терпящим возражений, заявил:

– Вы будете отправлять мне письма в последний день каждого месяца. Пишите обо всем, что может иметь хоть какое-то отношение к данному делу. В свою очередь я буду писать вам и делиться последней информацией. Какой адрес у их сына в Чикаго? Кто их с миссис Эшли посредник? Как вы думаете, она получает весточки от мужа?

– Не знаю.

– У вас есть возможность выяснить это. И вот что еще. Вы ведь навещаете миссис Лансинг? Возможно, там и заработаете свои четыре тысячи.

– То есть?

– Вам никогда не приходило в голову, что побег Эшли могла организовать миссис Лансинг?

– Как это понимать?

– Мистер Эшли и миссис Лансинг могли быть – простите мою откровенность! – любовниками.

– Нет, никогда!

– Вы не можете быть в этом уверены. Вполне возможно, что именно на деньги миссис Лансинг был открыт пансион.

Мисс Дубкова презрительно рассмеялась и взглянула на его визитную карточку.

– Мистер… как вас там… Радж, вы ничего не знаете ни про Эшли, ни про Лансингов. И даже не понимаете, в чем ваша проблема. Вы блуждаете в потемках. Главное для вас – это найти того, кто убил Брекенриджа Лансинга.

– Вне всякого сомнения, Джон Эшли…

– Вы ведь детектив?

– Да.

– Тогда не говорите ерунды, а лучше начните наблюдать и слушать. Вы сколько пробудете в городе – день или два?

– Ну… могу и больше.