Шкатулка с муравьями

– Да. Что, как правило, не происходило ранее.

– Ну… Дайте вспомнить, – повар устремила свой взгляд в левый бок, а после повернулась на Геннадия и заявила: – Капитан Констанций выгнал одного из обедающих. Он громко кричал, покраснел. Я, если честно, не знаю, из-за чего всё началось, но когда капитан повысил голос – все вздрогнули и наблюдали за ним. Я очень сильно напугалась в тот момент. Извините меня, конечно, но порой Констанций бывает слишком нервный, – чуть сбавила голос повариха.

– Ничего… Ничего… Это всё?

– Да.

Жрец сделал вдох и завершил разговор:

– Что ж, спасибо вам за информацию.

– Не за что, Геннадий Папа.

Он легонько качнул головой, встал и отправился в кабинет Констанция. Его шаг был широким и уверенным, будто человек спешил получить награду. Жрец создал для себя точку в длинном коридоре и не сводил с неё глаз. Страшно представить, что случилось бы с любым, кто попался бы ему под ноги. Дикой лошадью он мчался вдаль.

В бункере было больше 40 помещений. Почти в каждом присутствовало огромнейшее пространство. Исключениями являлись комнаты секций: меньший размер, тоньше стены, двери, ниже потолки.

Геннадий прибыл к своей родной секции, куда его без вопросов впустил сторож. Тут же он постучался в дверь капитана и вошёл в его кабинет.

– Какая честь, великий жрец, – всполошился Лидер, сидя за столом.

– Пустое, дорогой Констанций. Я ненадолго. Лишь хочу кое-что уточнить.

– И что же вы хотите уточнить?

– Мне желанно знать имя того, с кем у вас сегодня случилось некое недопонимание. Я твержу о человеке, на которого вами был пролит гнев на обеде.

– Если вы пришли, чтобы укорить меня за это, то уж извините, но вам следует покинуть кабинет. Об этом не может быть и речи.

– Так! – Установил паузу жрец. – Однако я даже не сказал про это. Мне лишь нужно имя.

– К чему вам оно?

– Боюсь, что больше мне не следует ничего говорить. Будем считать, что это дурное любопытство.

– Лишь из уважения к вам, Папа, я назову имя этого человека, но спроси меня об этом кто-то другой – его тут уже бы не было… А мальчишку, чьё воспитание ужасно, чьи слова порочны, а мысли глупы, зовут Каин.

– Каин… Очень интересно. Спасибо большое, капитан, – Геннадий засобирался.

– Не за что. Вы даже не поделитесь тем, к чему вам это?

– Констанций, просто любопытство.

– Что ж… ладно, – Шпинель опустил глаза обратно в бумаги. Теперь ему было абсолютно безразлично происходящее вокруг, ведь он вернулся в процесс своей работы.

7

Командующий спал. Он лежал в своей уютной комнате и видел, наверное, уже десятый сон; делал протяжные вдохи, тяжёлые выдохи. Его маленький кабинет зашумел, но Алексей продолжал спать. Странные шорохи раздались по помещению. Резко всё стихло.

Алексей дёрнулся и схватил руками кого-то нависающего над ним. Некто прокрался в комнату командующего, чтобы причинить ему вред.

Секвойя встал с кровати и заломал руки покушавшемуся.

– Кто ты?

– Азраил.

– И что, позволь спросить, я тебе сделал?

– Ничего, но ты должен умереть.

– Конечно-конечно. Но только не сегодня. – Алексей сдавил сильнее руки Азраила. – Пытался задушить меня? Поверь, провальный метод.

В это время к Алексею вошли Хельго Фельетон и Ольга Ямб.

– Так, ребята, вы вовремя! Бегите за всем Младшим звеном: Александром Беляком, Анной Флис и Милицей Мак. Если найдёте вождя и генерала, то прихватите и их.

– А капитан? – спросил Хельго.

– Только не капитана! – усилил голос командующий. – Он же уничтожит этого идиота.

Ожидание каких-то слов, действий. Но на деле – неловкое молчание.

– Бегите! Бегите!!!

Фельетон и Ямб пулей рванули за людьми.

– Оля, я попробую найти «Феникса» и Надю Ферзь, а ты беги за Младшим звеном.

– Хорошо, Олег!

Верхний и нижний подруки разделились. Их охватила одышка. Скорее всего, она появилась от волнения. Тем временем Секвойя выбивал информацию из пойманного.

– Что ж, Азраил. Будь добр, ответь на мой вопрос.

– Нет!

– Я другого мнения. В твои обязанности сейчас входит данная вещь.

– Нет, я ничего не скажу.

– Запомни, Азраил, если ты не скажешь это мне, ты скажешь это Констанцию.

– Только не это. Умоляю.

Покушавшийся сильно испугался.

– Прекрасно! Говори!