Планетарная мутация

– А в чём может проявляться их воздействие на мозг? – Охотник не отступал, он хотел узнать хоть что-нибудь.

– Заторможенность, может наступить лёгкая степень аутизма, дрожь в руках…

– Понятно. – Ривальд посмотрел на него так, словно это Эльт был во всём виноват. – Самолёт-то собрал уже?

– Немного осталось. – Доктор выскочил перед ним, когда охотник взял Сорейн за руку и повёл к выходу – Ривальд, я могу дать лекарства, но без её воли ничего не поможет

– Воля? – Почти с насмешкой спросил он – Ты, ведь учёный, Эльт, ты не веришь в волю.

– А во что веришь ты? Во что верит Сорейн?

– Я верю в то, что вижу – Сказал Ривальд

– А я в желания, – неожиданно сказала Сорейн. Доктор удивлённо посмотрел на неё и спросил

– Как это?

– Если чего-то сильно захотеть…

– Правильно, правильно! – Эльт потряс её за плечи – Твою болезнь можно вылечить только так, никак по-другому! – Ривальд видел доктора в таком состоянии впервые, видел учёного, которому нечем помочь.

ПАРАЗИТЫ

Ривальд сидел на платформе, конечной станции, а Дракон вместе с Сорейн на шее парил где-то над его головой. Глаза охотника потускнели, они тупо смотрели в песок, оставшийся после бури. После смерти Марии, он вёл себя примерно так же, а когда натыкался на людоедов, расправлялся с ними жестоко. Когда на свет появилась Сорейн, ему словно стало легче, появилась цель в жизни. Учить и защищать её.

– Мари, как бы я хотел, что бы я снова тебя увидел, что бы ты со мной поговорила – прошептал он, обращаясь, словно к земле

– Похоже, им весело, – вдруг сказал кто-то у него за спиной. Охотник обернулся, перед ним стояла Артрэя, она села рядом с ним, посмотрела на Дракона и улыбнулась. Волосы Арт были завязаны резинкой, а одежда дизайном не отличалась от его собственной.

– Мне не весело. – Быстро сказал он, провожая взглядом летучую мышь, вылетающую из тоннеля – Может она навсегда останется почти слепой, может, умрёт завтра, не особо радостное обстоятельство. – Они некоторое время посидели так, потом Артрэя слабо улыбнулась, что-то вспоминая, а Ривальд спросил у неё

– Как у тебя-то дела, не заедает больше?

– Почти нет. Но теперь нас двое таких, стало легче. А где был ты? – Ривальд вспомнил лицо демона, когда на него попала вода, и ответил – Видел Зора, иногда он со мной разговаривает… До сих пор.

– Предлагает что-нибудь? – Она спрыгнула на пути

– Нет, ноет без конца о том, что я не смог спасти Сорейн. – Он удивлённо на неё взглянул и продолжил – То есть тебе он что-то предлагал? Подожди, Арт, зачем ты туда идёшь?

– Хочу посмотреть, как раньше ходили поезда. А тебе никогда не было интересно? – Он спрыгнул за ней в тоннель, включил фонарик, а потом окликнул её

– Ты не ответила! – Артрэя взглянула на него, потом тяжело вздохнула и пошла дальше

– Да, Ривальд, я тоже говорила с ним. У каждого есть прошлое, о котором он не хочет говорить. В детском доме, я всегда казалась младшей, меня били, дразнили, может из-за этого стало заедать потом. Я жаловалась, пыталась как-нибудь отплатить обидчикам, но было бесполезно, получала лишь сильнее. А потом, когда Тэйн забрал меня, даже когда я стала такой, как сейчас, я поняла, что свободна, а подсознание нет, слова застревали у меня в горле, словно предчувствуя подзатыльник или пинок. Я плакала, рыдала, даже пыталась резать вены или прыгнуть с крыши, всё бесполезно, я получала только боль, но не смерть. Всякий раз я приходила в себя и обнаруживала, что регенерация опять меня спасла, порой от меня ничего не оставалось, только какое-то месиво, но мутация вновь собирала из него человека, не могущего нормально общаться. – Она подошла к вагону, стоящему ближе всех, раздвинула руками сломанную дверь и зашла внутрь, Ривальд последовал за ней – Один раз я сидела на диване в каком-то доме, и появился он, тогда он заговорил у меня в голове, был лишь голос, больше ничего. Он спрашивал, что меня беспокоит и чего мне надо, я всё ему рассказала от безысходности, потом он предложил мне союз, при котором он будет забирать часть моей жизни, а я получу то, что захочу и что в данный момент у меня уже есть

– И ты согласилась? – Они вышли из вагона и пошли дальше, он уже понял, что Артрэя хочет посмотреть, где конец тоннеля.

– Нет, Ривальд, я не согласилась, тогда я поняла, что моя жизнь действительно находится под угрозой, я сказала, что подумаю. Потом пришёл Тэйн и я сказала ему всё, с тех пор мы гоняемся за Зором и другими искусителями.

– Но как ты справилась? – Артрэя коснулась рукой стенки тоннеля, они прошли уже достаточно далеко.

– В детстве, врачи мне поставили непереносимость продуктов с большим содержанием сахара, после обрушения я его попробовала в чистом виде. – Она снова вздохнула, слова снова застряли в горле, на этот раз, ожидая от Ривальда морального пинка – Теперь, как наркоман, на этом сахаре, не могу бросить, голова начинает кружиться всё тело болит. Сейчас правда уже меньше, месяц уже не ела эту дрянь. – Охотник улыбнулся и спросил

– А как съешь, лучше становится? – Никогда не говорил с сахарным наркоманом

– Лучше… Как сказать. Физически лучше, а психологически наоборот, чувство вины наваливается, и когда в этот же момент, я становлюсь душой компании… Это разрывает, я летаю, находясь под землёй, условно говоря конечно. А если постоянно его есть, я хуже ориентируюсь в пространстве, становлюсь, как вяленый лимон, что тоже не очень приятно.

– Может, пойдём обратно?

– Да, пойдём, – Артрэя повернулась и медленно пошла в противоположную сторону. Вдруг она встала посреди дороги и спросила

– А как здесь было раньше? Ты ведь помнишь, Рэндельф говорил, ты родился до обрушения. Наверное, эти поезда ходили, люди садились в них, ехали на работу, потом обратно, я в поездах ни разу не была, только в машине, хотя я тоже родилась до обрушения.

– Ничего особенного, Арт, я сам варился в этой огромной людо-мешалке, с бесконечным круговоротом рождений и смертей. Да, много поездов, много людей, многие, такие, как я например недооценивали то, что у них было, но оценили потом, когда это отняли.

– А чего хотел ты?

– Я? – Ривальд обвёл взглядом тоннель – Я хотел жизни в какой-нибудь деревне, вместе с Мари, моей семьёй, что бы Сорейн родилась и жила там, а когда Мари не стало, я понял, что того, что было, хватало вполне, теперь она наверняка в лучшем из миров, меня это радует. – Артрэя снова вздохнула, её голова болела, от ломки, но мысли в ней были ясными.

– Это не пропало окончательно, Рив, но когда появился Рэндельф, я поняла, что не одна такая, может, почувствовала силу, не знаю. С ним я болтаю даже больше, чем пыталась болтать в детском доме, если честно, иногда просто прёт. А он слушает меня, отвечает почти также, стесняется правда иногда.

– Стесняется? – Ривальд взобрался на платформу – Когда я встретил его, он носился по миру, как маленькая смертоносная тучка, а когда у него появился меч, я сам стал его побаиваться, а порой он выступает гением. – Ривальд зачем-то щёлкнул пальцами у себя перед лицом, а потом обратил внимание на то, что в последнее время стал каким-то нервным, злится сильнее, смеётся во весь голос, шутит покруче самого Рэндельфа, видимо буря и на него повлияла, но он решил не говорить, что попал в неё и продолжил – Знаешь, Арт, моя школьная учительница говорила, что от гениальности до безумия один шаг…

– И ты задумался над этой гениально-безумной мыслью? – Шутка была в тему, но его рука почему-то дёрнулась к пистолету, Артрэя, это заметила, но не подала виду, её реакция могла остановить пулю на лету, а можно было поймать пулю, а затем врезать, тоже вариант, но она ждала, ждала, что будет дальше. Он отвернулся и сказал

– Я рад, что у вас всё хорошо – Его руки поползли к голове, а рот произнёс не произвольно – Я ведь тоже попал в ту бурю

– Ривальд!? – Что с тобой – Она подбежала к нему, схватила за куртку одной рукой, дёрнула. Лицо охотника тряслось, ноги еле-еле передвигались, он кое-как дополз до машины и при помощи Артрэи влез за руль. – Ты не сможешь вести в таком состоянии.

– Посижу просто, может отпустит. – Он жадно втянул воздух, приступ почти неконтролируемой агрессии терзал его разум – Я себя не контролирую, Арт, не обижайся, если что-нибудь отколю. – Похоже, она не понимала, что с ним происходит, даже в сторону не отошла.

– Знаешь, Ривальд, мне говорили, что можно ранить словом, можно убить, но можно и спасти…

– Отойди от меня, пожалуйста, может это не я, а те паразиты в моём теле, Арт! И не зови доктора, не зови его, я сам! Сам справлюсь! Отвезу Сорейн домой, поеду туда, где меня ждут, на электростанцию… – Артрэя не отходила, она могла чувствовать боль, но видимо от раненого друга могла её стерпеть, если бы он вдруг вздумал её ударить.

– Можно помочь взглядом, ты мне помог тогда, при первой встрече, так посмотрел, а потом Тэйн рассказал мне про тебя, и я поняла, что надо сражаться, даже с демонами в своей голове. Я тоже могу помочь, не взглядом, но мечом, будешь в беде, подумай обо мне и я приду, я всегда там, где нужна.

– Демонов у меня хватает… – Все его мышцы напряглись, а потом разом расслабились, он отключился, но через некоторое время очнулся, вскинул голову, похоже, что он спал несколько секунд, однако Артрэи уже рядом не было, Дракон с Сорейн на спине уже собирался садиться, а его руки дёргались. Когда он уехал вместе с Сорейн, из метро выскочил доктор, он постоянно бормотал

– Ривальд, почему ты не сказал? В сочетании с тем веществом, которое я тебе ввёл, это может кратковременно сделать тебя монстром, которого ещё свет не видел! Уехал? – Следом за ним вышли Артрэя, Рэндельф и Тэйн – Надо было сразу сказать мне! – почти крикнул доктор и сильно дёрнул себя за волосы – Тут не в чувствах дело, я даже не предполагаю, в кого он может превратиться, Дракона я проверил, ничего, но с охотником другое дело.

Всю дорогу до дома Сорейн, у него дёргались руки, даже она это заметила, машина всё время петляла, но девочка не подавала вида. Она прекрасно провела время, вместе с Драконом.

– Пока. – Ривальд поднял руку, но его жест из-за тиков не удался, он чуть не ткнул себя в глаз. Сорейн обняла его и сказала

– Дальше добегу, не волнуйся, дедушка, тут я всё знаю

– Сорейн, если тебе вдруг станет больно говорить или играть с братьями – Он взглотнул и продолжил – Иногда бывает больно, Соринка, не отступай, сражайся с демонами в голове, и они отступят. – Она открыла дверь и почти безошибочно побежала к дому, а его машина тронулась с места, даже не тронулась, а рванула и полетела куда-то на юг. На выезде из города, перед машиной внезапно упал столб, он затормозил, надел шлем и вышел на дорогу.