Битва при Гастингсе

– Цитата? Чья? То есть откуда?

– Да Бог его знает. Слышал где-то. И что папа, сразу в буфет?

– Да. Лучше на спектакль опоздает, но чтоб челюстями поработать.

– Нормальный инстинкт. И часто театр посещаете?

– У нас мама заядлая театралка, ну и нас с отцом с собой.

– Чтоб от коллектива не отбивались? – утвердительно спросил Слонов

Принесли подносы с едой. Потом чай, кофе. За кофе Владислав достал пачку папирос. В описываемые времена в самолетах разрешали курить.

– Не возражаешь? – спросил Слонов, уже чиркнув спичкой.

– Нет. Курите. У меня отец тоже курит. Я нормально переношу.

– Сам не пробовал?

– Было. Но не понравилось. Да и тренер нас собрал и сказал: «Кого с цигаркой увижу – выгоню!»

– Во Дворце пионеров?

– Нет. Не шахматный. Я еще борьбой занимаюсь. Вольной.

Да, правда, парочка эта не очень-то походила на шахматистов: оба высокие, сильные. Только Гриша больше на бегуна смахивает, худой, а Слонов не толстый, но плотный, груда мышц. И руки такие, что подковы от одного их вида сами согнутся. И откуда такая сила? Но вопрос этот Гриша попридержал. Может, догадывался, а может неловко к старшему лезть.

Тут совершенно необходимо пояснение. В описываемые годы в СССР было правило: с выезжающими за границу, как правило, ехал представитель КГБ. Так уж было устроено. Читатель уже в курсе, что Гаров про такую практику знал, конечно, а атлетическое телосложение Слонова наводило на мысль, что Владислав скорее из КГБ, нежели из федерации шахмат. Но не спросишь же напрямую: «Дяденька, а вы часом не шпион?», тем более людей этой профессии в народе побаивались. Откровенничать с ними не спешили. И хотя Гриша сразу решил некоторую дистанцию держать, но любопытство взяло верх. Еще бы не взяло – надо же знать: рассчитывать на помощь в подготовке или человек только для блюдения порядка поставлен. А может и того хуже: под прикрытием шахмат выполняет задание. И Гаров решил зайти с другого конца, пощупать его по шахматному.

– Жалко я доску в багаж сдал, а то подвигали бы.

На самом-то деле карманные шахматы лежали в его сумке. Это такая проверка – предложит или нет сыграть без доски, вслепую. А надо заметить, что для игроков высокой квалификации есть или нет доска, особого значения не имеет. Можно играть без фигур или, как говорят шахматисты, вслепую. Выглядит это несколько фантастично, но абсолютно реально. А что ж говорить про Великих – Алехин мог играть одновременно тридцать две партии, не глядя на доску. И Гриша ждал – предложит ему Владислав сыграть вслепую или нет. Разумеется, ему хотелось, чтобы Слонов оказался шахматистом. Когда рядом коллега, то это как у Киплинга в «Маугли»: «Ты и я одной крови»

А Слонов опять закурил и сидел себе думал о своем. Но его тоже свербило и холодок между собой и Гаровым он не мог не чувствовать. Через какое-то время Владислав выпалил

– Ну ладно! Если без пароля нельзя, поехали. Конь эф три.

Ну и дела! Слонов прочитал Гришины мысли и сразу начал игру вслепую, мысленно передвинув коня на боевую позицию. Ах, как приятно! Рядом шахматист. С ответным ходом Гриша не затянул

– Де семь-де пять.

Черная пешка передвинулась на две клетки вперед и заняла самый центр. Битва началась!

Как жаль дорогой читатель, если вы не умеете играть в шахматы. А ведь чтобы освоить правила, нужно минут пятнадцать, ну от силы тридцать. Всего полчаса и вы окунаетесь в волшебную страну! Незрячий человек не может видеть фильмы, живописные полотна, красоту природы. Не слышащие не могут оценить музыку, детский смех. Есть люди с ограниченными двигательными возможностями, которые никогда не играли в футбол в детстве, не плавали, да, в конце концов, просто не ходили. Но все эти люди не виноваты в своих недугах, родились с ними. По какой-то неведомой нам причине Господь ограничил их возможности. Но ОН не лишил их возможности играть в шахматы, как и вас, дорогой читатель.

А игра тем временем продолжалась. И если Гаров с каждым ходом погружался во все большие раздумья, то Слонов штамповал ходы, как машина. «Что у него там калькулятор, что ли спрятан внутри? – думал Гриша – Он и вправду шахматист. Да еще какой! Стоило сыграть новый вариант и меня уже за жабры держат. Надо искать соскок. Как-то надо выворачиваться.» Спасение пришло оттуда, откуда не ждал, с неба! Самолет тряхнуло так, что Слонов вылил на себя сок. Стало не до игры. Пришлось заниматься одеждой. Перед посадкой еще поболтало, но немного. Приземлились. Дальше обычная суета. Багаж с легкой задержкой получили. А вот таможенники долго не могли понять, как может человек приехать почти на месяц в Англию, взяв с собой маленькую сумку со сменой белья и полный чемодан книг. В то время еще не было не только переносных, но и вообще компьютеров, способных вместить шахматные книги – источник информации и необходимый помощник при подготовке к партии. Приходилось возить с собой целую библиотеку, таскать тяжести (спасибо вольной борьбе!) и надевать один и тот же костюм ежедневно. На второй костюм в багаже просто не было места. Вот уж поистине: искусство требует жертв!

На выходе увидели табличку «GAROV SLONOV». Держал ее мужчина лет шестидесяти

– Доброе утро, господа. Приветствую вас в Великобритании. Я Колин Пауэр, вице директор шахматного фестиваля. О! Простите, я не спросил, вы говорите по-английски?

– Да, прошу вас, я Слонов. – Владислав полуобернулся и, указывая на Гришу сказал – Мистер Гаров и я рады приветствовать вас на языке Шекспира.

Сдержанная, но от этого не менее радостная улыбка появилась на лице вице директора. Англичане как никто другой ценят в иностранцах хороший английский. Не американский и не южно-африканский, а именно английский. Услышав хороший английский, англичанин никогда не выкажет вам свое восхищение. Он лишь улыбнется одними глазами и слегка наклонит голову – и поверьте – это высшая похвала.

– Если вас не затруднит пройти со мной вон к тем людям. Это тоже гости нашего фестиваля, шахматисты. Нас ждет автобус.

Автобус вмещал человек двадцать пять, тридцать из разных стран, в основном молодежь, шахматисты. Некоторые были с родителями

Пауэр привстал со своего кресла: «Господа! Если не возражаете, перед тем как взять курс на Гастингс, мы немного поездим по Лондону.» Дружный гул одобрения.

– Что бы вы хотели увидеть? Биг Бен, Вестминстерское Аббатство, дворец…

Договорить он не смог. Его перебил хор. Громкий. Слаженный. Если не знать, что люди еще полчаса назад не были знакомы, то можно подумать долго-долго репетировали. Хор прогремел: «Бейкер стрит!»

Глава 2

В которой москвичи приезжают, наконец, в Гастингс, и судьба преподносит им новые знакомства.

В Гастингс прибыли к обеду. Остановились на маленькой площади. Пауэр раздал всем брошюры с полной информацией о городе и о фестивале. Шахматисты начали расходиться, и через пару минут на площади осталось двое.

– Гриша, не возражаешь, я подымлю немного – полусказал-полуспросил Слонов, доставая папиросу и спички, чиркнул, прикурил, жадно затянулся и уже очень довольный пояснил:

– На ходу курить очень вредно

– А не на ходу полезно, да?

– Тоже вредно, но все же не так

Наконец папироса испустила последний дым. Можно было двигаться, но вот незадача, не бросать же окурок на тротуар. На всей площади не было ни одной урны.

– Что ж делать? Не в карман же окурок класть, в самом деле.

– А просто кинуть нельзя?

– Вон полицейский идет. Оштрафует. А валюты нам с тобой на это не отпущено.

– Подождем, пока пройдет, и вы тогда уж незаметно как-нибудь…

Но полицейский не прошел мимо, а улыбнулся: «Добрый день» «Добрый день» – ответили оба. Дальше произошло совсем уж нечто непредвиденное и для большинства стран совершенно фантастическое. Полицейский поднял как пушинку тяжеленный чемодан Гарова

– Пойдемте, я вас провожу. Киньте ваш окурок, киньте. Не ищите урну, их нет на острове.

– Как нет? – удивился Гриша, привыкший, что в Москве урны на каждом углу. А вопрос Слонова показал то ли осведомленность, то ли умение быстро соображать: «В урны стали класть что-то более опасное, чем окурки, не так ли?

– Да, верно, это из-за террористов

Гриша проявил полное непонимание обсуждаемого вопроса: «А кто такие террористы? И что они в урны кладут?»