Созвездие для Шелл

К счастью, мне и не приходится долго уговаривать себя. Благодаря приоткрытому окну я отчётливо слышу, как к дому подъезжает машина отца. Колеса мягко шумят по дорожке из гравия, пока белая Tesla паркуется возле главного крыльца. К моему лёгкому удивлению, отец водит сам, а не пользуется услугами своих подчинённых. Я украдкой наблюдаю за тем, как он ставит машину на сигнализацию, хотя в этом нет особой нужды – территория особняка охраняется. Возможно, многое в его действиях осталось делом старых привычек.

Потому что отец из моих покрытых пылью детских воспоминаний не был настолько богат. Как интересно сравнивать их с матерью пути: жизнь распорядилась с ними двумя абсолютно противоположными образами.

И я искренне надеюсь, что никто из них не повлиял на нынешнее состояние другого. Хочется верить, что кому-то просто везёт, а кому-то нет, хотя я прекрасно понимаю, что дело чаще всего в мышлении и стойкости каждого отдельного человека.

Когда отец заходит в дом, я поднимаюсь на ноги.

– Если увидишь повара, пожалуйста, передай ему от меня мои извинения, – тихо прошу я Айдена.

Я спускаюсь вниз, в обеденный зал, где отец уже занимает свое место во главе стола. Он с улыбкой кивает мне в знак приветствия, и на секунду я сомневаюсь, стоит ли позволять моим вопросам вырваться наружу.

– Ты уже завтракала? У меня, конечно, уже скорее обед, но мы можем поесть вместе.

Я неоднозначно покачиваю головой и занимаю место неподалёку от отца. Он что-то ищет в своём строгом кожаном портфеле, шаря рукой по всем отделениям.

– Телефон? – как-то невпопад догадываюсь я.

Отец поднимает на меня удивлённый взгляд.

– Да.

– Ты оставил его дома. Он в гостиной… в северной.

На лице папы появляется облегчённая улыбка. Он ставит портфель на пол и поудобнее устраивается за столом. Я снова не знаю, как подступиться к разговору, и нервно тереблю пальцами край кофты.

– Ты же только недавно встала? – непринуждённо интересуется отец. – Как спалось?

Я не могу сосредоточиться на его речи. Всё моё сознание поглощено мыслями и догадками, которые не дают мне покоя.

– Шелл?

Вздохнув, я собираю в кулак всю свою смелость, чтобы тихо, осторожно спросить:

– Пап, скажи, а у тебя есть кто-нибудь?

Отец отвечает не сразу. Он ждёт, пока повар поставит на стол перед ним поднос с обедом, а после, поклонившись, скроется в дверях кухни. Разложив на коленях тёмную салфетку, отец поднимает на меня внимательный взгляд.

И врёт.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

На моих губах появляется болезненная улыбка. Почему-то я перевожу взгляд на Айдена, стоящего неподалёку от дверей в обеденный зал. Кажется, будто бы он всё это время пристально смотрел на меня. А может, взглянул только в момент, когда понял, что мой отец лжёт.

Скорее всего, он делает это во благо. Вот только кого папа пытается защитить? Больно от мысли, что опасается он как раз меня. Оберегает себя и своих близких, как от сумасшедшей.

Но это же сделала не я.

– Почему ты скрываешь её? – почти шёпотом выдыхаю я, опустив взгляд в стол.

– О чём ты? – теперь голос отца приобретает напряжённые нотки.

– Шарлотта. – Имя незнакомки камнем застревает у меня в горле.

За столом воцаряется тишина. Слышно, как отец прекращает помешивать горячий чай, опускает ложку на край чайной тарелки, а потом вдруг вкрадчиво спрашивает:

– Ты лазала по моему телефону?

– Нет, – тут же выпаливаю я. – Я увидела на экране уведомлений, когда она писала тебе.

– Зачем ты смотрела?

Я сглатываю, внезапно ощутив острый укол вины.

– Я неосознанно…

– Шелл, мне очень неприятно от твоего поступка, – медленно произносит отец.

Хочется просто взять и провалиться сквозь землю. До боли в пальцах стиснув кулаки, я тихо говорю:

– Прости. Если бы… если бы я знала, что ты не один, я бы не приехала сюда. Я бы не стала мешать тебе и… ей.

Отец устремляет на меня тяжёлый, но всё ещё спокойный взгляд.

– Вот именно поэтому я собирался представить вас друг другу, только когда ты будешь готова. Когда избавишься от этих глупых предрассудков и перестанешь считать себя временной гостьей в моём доме.

Этой тихой фразой он говорит куда больше, чем мог бы передать огромной гневной тирадой. Я застываю, снова и снова прокручивая в голове каждое его слово. Мне требуется около минуты тишины, чтобы разобрать все мысли по полочкам. Около минуты на то, чтобы на душе утихла буря вопросов и противоречий. Я поднимаюсь со своего места и быстро подхожу к отцу, решив поддаться порыву. Я слегка наклоняюсь и осторожно обнимаю его, опустив голову на плечо.

Папа немного улыбается и чмокает меня в волосы. Этот простой жест с его стороны кажется мне невероятно ценным.

***

С момента выписки из клиники я почему-то стала ложиться рано – возможно, сохранился больничный режим. Забавно, что при этом продирать глаза мне удаётся лишь ближе к полудню, будто бы в процессе сна мой организм пытается восстановить всё и сразу.

Однако этим вечером мне особенно тяжело заснуть. Туманные размышления медленно крутятся в сознании, складываются в бесконечный, замкнутый цикл. Я ворочаюсь с бока на бок, но никак не могу даже провалиться в дрёму.

В какой-то момент я сдаюсь. Медленно сажусь в кровати, провожу рукой по растрёпанным волосам и зачёсываю их назад, прочь с лица. Поглядываю на электронные часы, горящие в темноте комнаты, как маяк.

22:48. Ребята наверняка только собрались.

Безумная идея прокрадывается в мою голову и по-хозяйски устраивается там, потеснив кричащий голос рассудка. Я встаю с кровати, быстро накидываю поверх майки укороченную толстовку, натягиваю джинсы и наскоро обуваюсь.

К окну я подхожу с некой долей опаски и неуверенности. Я не знаю, имеет ли моя безумная идея шансы на реализацию, но я хотя бы попытаюсь.

К счастью, окно открывается без проблем. Прямо под моей комнатой расположена крыша террасы, выходящей аккурат на задний двор. Тут же, около дорожек, оставлены два прогулочных велосипеда – один из них является ключевым звеном в моей затее.

Внимательно оглядываю прилегающую к заднему двору территорию. На моё счастье, никакой охраны здесь нет, но она наверняка будет у главных ворот. Значит, мне нужен другой путь. Скептически оглядываю сплошной каменный забор с черепицей наверху, и вдруг замечаю на другой стороне открытого пространства небольшой домик – будто бы маленький склад для инструментов и садовых принадлежностей. Его крыша лишь ненамного ниже линии забора.

Я бесшумно перелезаю через подоконник и спускаюсь на крышу террасы. Аккуратно прикрываю за собой окно, но не до конца – чтобы можно было при необходимости вернуться тем же способом. Чуть припадаю вниз, дабы не привлечь случайный взгляд, и медленно подбираюсь к краю крыши. Высота небольшая, да и к тому же, внизу установлены пышные клумбы. Мысленно попросив прощения у садовника, я бесшумно спрыгиваю вниз. Приземление на мягкую почву клумбы оказывается безболезненным, и я поскорее выбираюсь из неё на газон. Поправляю слегка примятые растения и снова оглядываюсь по сторонам. Пока что мне везёт – гневных окриков не слышно, меня никто не заметил.