Контракт на любовь

На самом деле это на тысячи километров превосходило ее «кладбище бокалов для вина» в гостевой комнате.

– Разочарована, что у меня на стенах нет фотомоделей?

– Уверена, они спрятаны в шкафах вместе с крысами, – беззаботно парировала она, наблюдая, как кошка с видом победительницы удаляется в заднюю часть дома.

Август повернулся, чтобы заглянуть ей в лицо, и громко рассмеялся.

– Посмотри на себя. Ты потрясена. Ты действительно ожидала, что я буду жить как в студенческом общежитии, верно?

Он вошел в ванную, которая, как она предположила, находилась за единственной дверью в коротком коридоре, ведущем к спальням. Включив свет, жестом пригласил ее следовать за ним в крошечную комнатушку. Она направилась в ту сторону, но остановилась на пороге, думая о том, что ей будет тесно на такой маленькой площади с таким крупным мужчиной. Мужчиной, к которому она, кажется, никак не может перестать испытывать влечение, несмотря на то что он постоянно осуждает ее, грубит и, кажется, видит в ней только все самое худшее.

– Ты правда дважды накладывал себе швы во время бури?

Рывшийся в аптечке Август остановился. Рука, державшая флакон со спиртом для растирания, опустилась на туалетный столик.

– Да.

– Где?

Он повернулся и оперся бедром о раковину.

– Почему тебя это интересует? Хочешь оценить работу моих рук, прежде чем решишь, что я гожусь на то, чтобы починить твое королевское бо-бо?

Нет. Она пыталась оттянуть момент, когда они окажутся достаточно близко, чтобы коснуться друг друга, потому что он всколыхнул ее мозг до такой степени, что она начала задумываться, не переспать ли с ним даже после месяца оскорблений и поддразниваний.

– Это хорошая практика – интересоваться квалификацией.

– Даже если эта квалификация находится на внутренней стороне моего бедра?

– Обе?

– Одна из них. – Он отвернулся и задрал футболку, обнажив мускулистую спину, на которой не было татуировок, в отличие от рук, на одной из которых гордо красовалась эмблема военно-морского флота. Честно говоря, татуировку она бы и не заметила: его правое плечо было рассечено пополам сморщенным, болезненного вида шрамом. – А вот и другая. Не лучшая моя работа, но у меня не было при себе зеркала.

– Да. – Она попыталась сглотнуть и не смогла. Боже, да он – настоящий бульдозер. В постели с ним ей пришлось бы туго. Звучит ужасно. Просто ужасно. – Тебе вообще лучше держаться подальше от зеркал.

Он фыркнул и опустил футболку.

– Только не делай вид, что ты не была готова вскарабкаться на меня, как на пальму, принцесса.

Лжи не обнаружено. Но то было раньше. А это – сейчас.

– Жалеешь, что тебе пришлось бы открыть рот, не так ли?

Август провел языком по полной нижней губе.

– Тебе бы понравились мои губы.

Ее кожа стала горячей, как солнце.

– Может, покончим наконец с этим, или ты ждешь, пока я истеку кровью до смерти?

В мгновение ока выражение его лица сменилось с высокомерного на озабоченное.

– Прости. Иди сюда.

Извинение застало ее врасплох. Настолько, что она, пошатываясь, направилась в ванную, слишком ошеломленная, чтобы что-либо предпринять. Просто расправила разорванные края платья и смотрела, как он смачивает ватный тампон спиртом, стараясь при этом не замечать его свежего фруктового аромата.

– Почему от тебя пахнет грейпфрутом?

– Это мыло ручной работы, которым я пользуюсь, – рассеянно произнес он, нахмурив брови и проводя пальцем по следам когтей. Его медленное теплое дыхание шевелило ее волосы. – Одна-единственная особа, которой понравилось мое вино, слишком бедна, чтобы его купить, поэтому она иногда дает мне мыло за бутылку.

– Как она могла потерять чувство вкуса? Несчастный случай с острым соусом?

– Смешно.

– Кто она? – Вопрос вырвался прежде, чем Натали успела его проглотить. Она заговорила прямо как ревнивая подружка, совсем как Август, когда она солгала, что ходила на свидание. Хорошо, что этот мужчина уезжает из города, потому что их отношения с каждым днем становятся все более запутанными. – Не важно. Не мое это дело.

– Нет. Не твое, – протянул он, срывая обертки сразу с двух пластырей. – Но я все равно тебе расскажу, а то еще стол сломаешь.

Взгляд Натали скользнул вниз, туда, где ее руки намертво вцепились в выступ туалетного столика. Она постаралась как можно быстрее разжать пальцы и выпустить белый мрамор.

– Спирт жжется.

– Угу. – Прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать смех, он наложил первый пластырь ей на грудь. Медленно. Очень осторожно разглаживая его сверху вниз большим пальцем. И ее глупые, двуличные гормоны взыграли, как комнатное растение после полива. Натали с трудом удержалась, чтобы не выгнуть спину, пока он накладывал второй пластырь, не торопясь, словно наслаждаясь ее непонятным страданием. – Она мать тройняшек и продает мне мыло. Уверен, ей покажется вкусным все, что сможет взбодрить ее.

– О, Тери Фрейзер? На прошлой неделе я видела ее в городе, она катила их в коляске размером с танк. Мы с ней вместе ходили в школу.

– Я в курсе.

Она наморщила нос.

– Откуда ты знаешь?

Август, казалось, молча выругал себя.

– Вы двое казались примерно одного возраста, поэтому я спросил ее.

– Зачем?

Он замялся. Его лицо слегка порозовело?

– Просто вел светскую беседу.

В какой-то момент во время их разговора он придвинулся ближе. Раковина уперлась ей в поясницу. Та ее часть, которую он возбудил, но так и не удовлетворил несколько месяцев назад, требовала, чтобы с ней расплатились сполна. Его джинсы так приятно легли бы на внутреннюю поверхность ее обнаженных бедер. Он сжал бы ее волосы в своих больших ладонях, и она наконец-то смогла бы избавиться от этого придурка. Какой от этого может быть вред? Он ведь собрался уезжать, верно?

Натали посмотрела на Августа из-под опущенных ресниц, подняла правую руку, намереваясь исследовать его твердые мускулы через футболку.

– Я тут подумала…