Оставь меня за кадром

Пульс Бита участился.

Прошло четырнадцать лет, а он думал о ней… удивительно много и задавался вопросом, что она делает, видела ли она последнюю передачу об их матерях, была ли она счастлива. Последнее мучило его больше всего. Была ли Мелоди счастлива? А был ли счастлив он?

Может, все было бы по-другому, если бы он просто позвонил ей?

Бит набрал номер своего бухгалтера, но так и не нажал «позвонить». Вместо этого он снова открыл электронное письмо от Даниэль Дулин и набрал номер, указанный в подписи к ее электронному письму, понятия не имея, какую магию он приводит в действие.

Глава вторая

8 декабря

Мелоди стояла у поля для игры в бочче, сжимая в руке красный деревянный мяч.

От этого броска зависело, выиграет ее команда или проиграет.

Как? Как так вышло, что ответственность за проигрыш или победу легла на ее хрупкие плечи? Кто мог предположить, что будет такой состав сегодня вечером? Она была их самым слабым игроком. Обычно они ставили ее где-то посередине. Ее сердце колотилось так громко, что она едва слышала песню группы Elf, доносившуюся из динамиков в баре, и обычно ангельский голос Зоуи Дешанель больше походил на гогот ведьмы.

Ее команда стояла по бокам поля, сцепив ладони, как будто это было финальное очко на Уимблдоне или что-то в этом роде, а не в лиге бочче. Ставки не так высоки, разве нет? Ее тренер и лучшая подруга Савелина заверили ее, что так оно и было. В противном случае Мелоди не присоединилась бы к команде и не стала бы подвергать их такому большому риску. Она сидела бы дома в пижаме и смотрела какой-нибудь праздничный чемпионат по выпечке на кулинарном канале «Фуд Нетворк», как она любила делать.

– Ты сможешь, Мел! – крикнула Савелина, за чем последовало еще несколько одобрительных возгласов и свист от ее коллег по книжному магазину. В начале сезона она была плохо с ними знакома, ведь она работала в подвале, реставрируя книги для подростков и почти никогда не отрываясь от своей работы. Но благодаря этой почти мучительной лиге бочче она узнала их намного лучше. Они ей понравились.

«О боже, пожалуйста, дай мне достаточно мастерства, чтобы не подвести их», – подумала Мел.

Если она не облажается, это будет чудом.

– Тебе нужен перерыв? – спросил ее тренер.

– С чего бы? – закричала Мелоди. – Подумаешь, застыла от страха!

Взрыв смеха немного придал ей уверенности, но лишь слегка. И тут она совершила ошибку, оглянувшись через плечо и обнаружив, что весь бар «Парк Слоуп» наблюдает за финальным броском затаив дыхание. Это было все равно что посмотреть вниз, идя по натянутому канату. Не то чтобы точно знала, каково это… Начать носить кольца-серьги – вот тот риск, на который решилась в последнее время. Серьги!

Теперь она дышала так тяжело, что ее очки запотели.

Неужели все смотрят на ее задницу?

Наверняка. Она смотрела на задницы всех игроков, даже когда старалась не делать этого. С чего бы эта толпа чем-то отличалась? Неужели они думали, что ее плиссированная юбка в пол была странным выбором для бочче? Так оно и было.

– Мел! – крикнула Савелина, указав бутылкой пива на поле для игры в бочче. – У нас заканчивается время. Просто подкати свой мяч как можно ближе вон к тому маленькому. Это проще простого.

Севелине легко говорить. У нее собственный книжный магазин, и она одевалась как богемная художница под кайфом, носила красивые сандалии-гладиаторы. У нее был любимый сорт чая – улун. Конечно, она думала, что бочче – это просто.

Толпа за спиной Мелоди начала подбадривать ее аплодисментами, что, честно говоря, было очень мило. Ребята из Бруклина имели плохую репутацию, но на самом деле они были довольно дружелюбны, пока им предлагали фирменные напитки, а незнакомцы не забывали хвалить их собак.

– Ладно, ладно! Я сделаю это.

Мелоди глубоко вздохнула и покатила красный деревянный мяч по утрамбованному песку. Он остановился на максимально возможном расстоянии от маленького мяча. Даже издали видно, что он был далеко.

Их соперники зааплодировали и чокнулись бокалами, а их команда издала коллективный вздох разочарования. Они, вероятно, думали, что прямо у них на глазах разворачивается история превращения аутсайдера в героя, но нет, только не с Мелоди в главной роли.

Савелина подошла с сочувствующим выражением на лице, сжала плечо Мел своей изящной рукой.

– Мы выиграем в следующий раз.

– Мы не выиграли ни одной игры за весь сезон.

– Победа – не всегда главное, – сказала Савелина. – В первую очередь это старание.

– Спасибо, тренер.

Тугие каштановые кудри Савелины затряслись от смеха.

– Через две недели у нас финальная игра сезона, и у меня хорошее предчувствие. Мы отпразднуем Рождество победителями, и ты сыграешь в этом большую роль.

Мел не скрывала своего скептицизма.

– Давай-ка я проясню, – добавила Савелина, – ты должна присоединиться. У нас будет достаточно игроков, только если ты будешь играть. Ты же не уедешь раньше, чтобы навестить семью или что-то в этом роде, не так ли?

Как у эксперта по реставрации редких книг, у Мел был свободный график работы. При необходимости она могла взять проект домой, и ее присутствие в магазине во многом зависело от того, есть ли у них вообще книга, которой сейчас нужен нежный уход.

– Э-э… нет, – промямлила Мел, заставляя себя улыбнуться, хотя в ее сердце образовалась небольшая вмятина. – Нет, у меня нет никаких планов. Моя мама… Ну, ты знаешь. Она занимается своими делами, а я занимаюсь своими. Но мы увидимся с ней в феврале, на мой день рождения, – поспешила добавить она.

– Точно-точно. Она ведь всегда приезжает в Нью-Йорк на твой день рождения.

– Да.

Мел натянуто улыбнулась и кивнула, как всегда, когда разговор заходил о ее матери. Даже самые благонамеренные люди не могли скрыть интереса к Трине Галлард. В конце концов, она была международной музыкальной иконой. Савелина была более обходительной, чем большинство, когда дело касалось личной жизни Мел, но, как и все, она жаждала знать больше о рок-звезде. Мел понимала это, действительно понимала.

Она просто недостаточно знала о своей матери, чтобы дать то, чего этим людям хотелось.

Такова печальная правда. Трина заваливала свою дочь подарками и одаривала ее любовью всего раз в году. Это было все равно что шоу в «Гардене»: всего один вечер – и все билеты раскуплены. После такого она словно мучилась от похмелья и не знала, что делать со всеми вещами, которые оставались от этого праздника.

Мелоди видела, что Севелина уже еле сдерживалась, чтобы не начать задавать более личные вопросы о Трине, вероятно потому, что вечер подходил к концу, а она выпила шесть банок пива. Так что Мел схватила свое яркое зеленое пальто, висевшее на ближайшем стуле, натянула его на плечи и стала искать повод отлучиться.

– Я расплачусь в баре, – сказала она, наклонилась и быстро поцеловала Савелину в ярко напудренную смуглую щеку. – Увидимся на неделе?

– Да! – ответила Савелина слишком быстро, пытаясь скрыть свое явное разочарование. – Скоро увидимся.

На мгновение в Мел загорелось желание подбросить подруге хоть что-нибудь… что угодно… Можно было назвать любимую марку хлопьев Трины – «Лаки Чармс», но Мел сдержалась. Вот так всегда. Говорить с кем-либо значимым о своей матери казалось фальшью, ведь она едва ее знала.

– Хорошо, – кивнула Мел, повернулась и направилась сквозь толпу пятничных гуляк к бару, извиняясь перед несколькими посетителями, которые были свидетелями того, как она, неумеха, вопреки всем сюжетам, так и не оправдала ожиданий. Прежде чем подойти к бару, она убедилась, что Савелина за ней не наблюдает, и вместо этого направилась к выходу, ведь на самом деле ей не нужно было оплачивать счет в баре. Клиенты, которые узнали в ней дочь Трины Галлард, весь вечер присылали ей напитки. Она выпила столько «Ширли Темпл», что ей бы пришлось неделю мочиться гренадином.

Холодный зимний воздух обдал ее щеки холодом, как только она ступила на тротуар.

Веселая праздничная музыка и энергичные разговоры за ее спиной стихли, как только дверь со щелчком закрылась. Почему всегда было так приятно куда-то уходить?

Чувство вины пронзило ее изнутри. Разве она не хотела иметь друзей? А кто не хочет?

И почему она чувствовала себя одинокой независимо от того, находилась ли она среди людей или нет?