Домашнее задание. Современная публицистика

Пока мы едины

«Пока народ един…» – как никогда насущно звучат эти слова чилийского поэта Серхио Ортеги для самоопределяющейся современной России, и в итоге статьи мы обязательно вернёмся к их продолжению.

А пока порассуждаем…

Мне всегда нравилось жить по распорядку. Кому как, а мне это давало чувство уравновешенности и прибавляло немало сил для многих творческих начинаний. Может потому, что мои отец и дед были из военных, в нашем доме всегда было чисто и аккуратно, и при этом существовал свой размеренный образ жизни. Мама и бабушка это любили. Нравилось оно и мне, поскольку вносило в наше существование ясность, миролюбие и необходимую для всякой семьи ритмичность. Нет, не подумайте, это не было зажатым режимным существованием – свобода, безусловно, присутствовала, но мягкая и удобная всем.

Вчера, когда садился ужинать в положенные 19:00, мне вспомнилось то время детства, когда я бывал в пионерских лагерях. Откровенно говоря, отдыхать в лагере мне не особо нравилось, но я знал немало ребят, которые очень любили проводить все летние каникулы именно там. Я же любил тишину и стремился бывать на отдыхе с родителями. Тем не менее, попав в лагерь, я получал удивительный заряд фантазии для творчества, и это исходило именно от общения со своими сверстниками. В то самое время, когда я пишу эти строки – сразу после ужина – в пионерском лагере проходила линейка, закрывающая день, а далее следовали вечерний фильм или танцы, любимые многими. Так получилось, что нынешние дети не знают, что такое пионерские лагеря, и в этом я не вижу ничего для них хорошего. Сегодняшний ребёнок изолирован от сверстников, что на порядок снижает в нем качество необходимых для творчества навыков. Он как бы втиснут в рамки заведомо известных задач, вложенных в телефон, компьютер или иной гаджет. Не стоит думать, что такие игры развивают человека. А если и развивают, то лишь навык пользования гаджетом. Настоящее развитие происходит тогда, когда в арсенале детей нет почти ничего. Можете не волноваться, все остальное заменит им их же собственная фантазия, в чём я абсолютно уверен. Именно на этих принципах не один год существует моя школа «Доброделание», показавшая замечательные педагогические результаты.

И всё-таки мне бы хотелось напомнить, что время летних лагерей вырастило огромное число порядочных людей. Трудно пока сказать, к чему приведут нынешние блогерство или экстрим, хотя предположить можно уже сейчас.

Главное, что отличает нынешние подходы общества к детям, так это запредельное пестование в ребёнке его эго, поиск ключа к успеху и известности, формирование ярого индивидуализм, что находится в стойком противоречии по отношению к социальному коллективизму второй половины двадцатого столетия. Как ни старается нынешняя власть, а собрать подрастающее поколение в единую волну не получается. Никакие «территории смыслов» и «сколковы» не работают, а виной всему – персональные компьютер и телефон. Нет, я не против подобных помощников, но пока они скорее в роли хозяина, если говорить о наших с вами детях. Время покажет, а пока растёт поколение с ярко выраженными социальным безразличием и пониженной эмпативностью, а значит, наступают времена регресса и упадничества, в которых все решают только деньги. Формируется иное понятие о том, что есть добро, порождаемое не нравственной императивностью, а наличием достатка у жертвователей и благотворительными телеакциями, что по сути является насмешкой, а то и плевком в сторону любви. Видимо, всем нам придётся прожить это тяжёлое и вовсю наступающее время реакции и гуманистической безысходности, пока кто-то или что-то новое изрядно не встряхнёт человечество и не вернёт его в сторону любви. Может, этим новым и станет пандемия, если, конечно, лидеры государств в очередной раз не заиграются в такой любимый ими популизм и псевдоэффектное трюкачество, что пока и происходит.

Вернемся к цитате, первая часть которой прозвучала в начале статьи: jamаs serа vencido – он непобедим. Да, если народ един – его не победить! И это самое единство начинается не только с картинок в букваре нашего ребёнка, но прежде всего с хороших и верных товарищей, которые появляются в их компаниях и компашках, но никогда не появятся, если они хоть раз не выйдут, а теперь уже не выползут, не вылезут, не выкарабкаются из социальных сетей, дыбы встретиться и хотя бы один раз по-настоящему обняться пусть даже с одним из тех, кого называли своими друзьями, и с которыми активно переписывались на протяжении нескольких лет в режиме онлайн.

Вход через выход

Мне приходилось встречать поэтов, которые пишут замечательные стихи, но в обыденных делах оказываются людьми сомнительными и мутными. Признаюсь, долгое время мне казалось, что человек, тонко чувствующий и так же тонко пишущий, не может иметь особо выраженные душевные и нравственные пороки, но я ошибался. И все-таки что-то не складывалось в моих наблюдениях и рассуждениях: либо я слишком возвеличивал поэтическое искусство, либо излишне превысил требовательность к тем, кто создает столь прекрасную лирику. Самым трудным оказалось «отвязать» пишущего от написанного им, предоставить автору жить и страдать самостоятельно, а его стихи воспринимать как нечто прекрасное и отстранённое. Не сразу, но вскоре это стало у меня получаться. Постепенно я почти научился не соединять воедино автора и то, что им создано. Не могу сказать, что тем самым утешился или получил какое-либо внятное вразумление, но это получилось.

Недавно я посетил Мураново и там, любуясь тютчевскими покоями, ясно и окончательно осознал: не может поэт, если он, конечно, настоящий, быть отсоединён от того, что им создаётся. Всё, написанное истинными поэтами, есть не что иное, как продолжение их бессмертной души, именно с этим и будут говорить грядущие поколения, а потому настоящего поэта легко вычислить: он такой же, как и его стихи. И если кто-то научился писать лучше, чем он есть на самом деле и не позаботился подтянуть себя до уровня написанного им, то ему нечего делать в поэзии. Поэзия не игра и не фарс, не фантазия и не иллюзия, поэзия не выносит лжи, и прежде всего исходящей от тех, кто её создаёт. Всякое лицедейство, кривляние и словесная демонстративность отравляют души читателей и слушателей – души всех, кто восторгается этой завуалированной под мастерство тяп-ляпостью.

Не совсем пустые хлопоты

С принцами я не общался, но с аристократами, равно как и с буржуа, приходилось. Удивительно, но среди представителей советской интеллигенции имелись и те, и другие. Обойдусь без упоминания имён, но я давно понял, что аристократизм с его идеей власти лучших есть естественный способ спасти собственную душу для тех, кто связан с большими деньгами и не имеет никаких сил наконец-то от них отделаться. Если обладатель значительных средств не переходит в стадию аристократизма, то он навсегда увязает в болоте буржуазности с его финальной стадией распада – олигархией – со всеми её пороками, мотовством и погоней за наживой. Борьба за сохранение собственной души толкает сверх богатых людей к известной аристократичной сдержанности и воспитанности, к образованности и религиозности в отличие от оголтелой распущенности буржуазии. Вынужденный нарциссизм ставится аристократами в противовес наёмному гедонизму, а подчёркнутый аскетизм вытесняет навязываемое толстосумам эпикурейство. Именно аристократии свойственны и дозволяемая сословием жертвенность, и сентиментальность, и участие по отношению к нуждающимся, впрочем, как и необъяснимая при всем этом скромность.

Что по мне, то я объясняю все это не более чем усталостью от постоянного финансового отравления. К деньгам, если они есть и их много, невозможно относиться безразлично. Они требуют вашего внимания, и их необходимо либо тратить, либо приумножать, либо просто прятать, испытывая удовольствие от ощущения собственных потенциальных возможностей. Что бы там ни было, но все три способа договориться с деньгами выполняют их волю, а не вашу. При больших деньгах вашей воли просто не существует, равно как и вашего ума. Собственно, это и есть начало очень скорого конца, и в этом случае именно аристократизм – пусть и временное, но спасение.

Разумная эквилибристика

Мне всегда было интересно, что означают такие понятия, как плохое стихотворение, плохая картина или плохая музыка. Нередко то, что мне не нравилось, находило своего слушателя, зрителя и читателя, и то, что было плохим с моей точки зрения, становилось хорошим в понимании тех, кому оно действительно приходилось по душе. Бесспорно, в искусстве существуют определённые критерии, выработанные веками: так называемые общепринятые эталоны гармонии, которые канонизируют творческую свободу в рамках красоты, но есть и поисковые, экспериментальные работы, которые на первый взгляд могут показаться абсолютно ошибочными.

Так есть ли плохое искусство? Если рассматривать произведения только с позиции мастерства, тогда почти всё детское творчество будет выглядеть плохим, хотя ребёнок вкладывает в создаваемое им всё, чем владеет на данный момент, всю свою душу. Помню, как я гордился картиной, выжженной мною на фанере ещё в третьем классе. Позже работа заткнула щель в дачной мастерской и не вызывала никакого интереса. Но это – детское, а есть ли нечто подобное в творчестве взрослых? Как определить те стихи, музыку, картины, фотографии или фильмы, которыми можно безо всякого сожаления «заткнуть» щель в стене социального пространства? И таковые есть! Это те, что созданы на потребу рыночной конъюнктуре. Их лепят и выставляют на обозрение, минуя при этом естественные нормы и условия, перечёркивая нравственные понятия, и они пролезают в свет вопреки голосу совести на потребу неискушённому потребителю. Такое искусство было, есть и будет! Более того, оно необходимо, поскольку является связующим звеном между высшим и низшим.

И все же критерий плохого существует, и таковым вполне можно назвать отсутствие необходимой честности в замысле и его воплощении, но это определяется лишь самим автором. В таком случае всякий духовно неокрепший талант и порождает то самое плохое искусство на потребу таким же его потребителям. При этом важно понимать, что именно плохое искусство составляет основу для всего хорошего, являясь естественным этапом культурной эволюции. Всякие неопытность и неумелость, кич или безвкусица, нередко вызывающие чуть ли не агрессию у эстетствующей прослойки общества, являются вполне обоснованной общественной нормой и, если хотите, необходимы для обуздания норова нарциссирующих снобов, что явно идёт им на пользу. В конце концов, это вопрос времени: плохое, накапливаясь, отшлифовывается, утрамбовывается, систематизируется и рано или поздно начинает манифестировать по направлению к хорошему, приобретая в результате столь необходимую для существования всякого искусства социальную удобоваримость.

О сотворении жизни

Откровенно говоря, я не приверженец теории эволюции. Дело не в том, что я верующий, просто по моему разумению вполне достаточно обычного здравого смысла, чтобы понять, что жизнь на земле была создана и создаётся по сей день благой волей и разумом.