– Я… я просто устал от них. От их вопросов. Что им нужно от меня? От Андрея? Подсылают эту, Бьюти, чтобы та выспрашивала. Неужели им мало, что я работаю на них? Чего им ещё?
– Они не злые, – задумчиво ответила Женя. – И они расспрашивают всех. И обо всех. Ты думаешь это опасно?
Эркин молча кивнул.
– Ты извёлся весь, – рука Жени мягко, ласково лежит на его шее, соскальзывает на плечо. – Скорей бы кончилась эта работа. Так?
– Так, – он кивает осторожно, чтобы не стряхнуть эту руку, от тепла которой утихает внутренняя дрожь, что не от холода, а от страха. – Мы с Андреем так старались найти долгую работу. Чтоб каждый день не искать. А теперь… Когда долго на одном месте работаешь, о тебе там много знают.
– Они не злые, – повторяет Женя. – Даже их… – она запинается, не желая произносить слово «рабы», и он опять кивает, показывая, что понял, о ком идёт речь, – не ушли от них.
– Да, я видел. Они остались рабами.
И вдруг улыбается и осторожно, еле касаясь, снимает большим пальцем слезинку с угла её глаза.
– Ничего. Там один день остался. Я выдержу. Зато получу много-много. Куча аж до неба.
И Женя смеётся и подыгрывает его хвастовству.
– Так много дадут?
– Да, – он склоняет голову набок, трётся щекой о её руку на своём плече и заканчивает разговор по-русски любимой присказкой Андрея. – И догонят, и добавят.
Они заканчивали работу. День был ещё пасмурный, но тучи иссякли, и через затягивавшую небо сероватую плёнку просвечивала местами голубизна, и солнце ощутимо грело. Уродик закончил дорожку, ловко пересадил кусты живой изгороди, сделав подобие аллеи, и исчез.
Они стояли посередине пристройки, оглядывая свою работу.
– Ну вот, – тихо сказал Андрей, – выдюжили.
Последнее он сказал по-русски, и Эркин не переспросил новое слово, а кивнул и ответил.
– Всё-таки выдержали.
И тут открылась в глубине за прилавком та дверь, о которой они и думать забыли, и в магазин вошли обе хозяйки, а за ними Бьюти.
– Всё готово? – спросила Миллисент.
Вопрос был не нужен. Что она, сама не видит? Но Андрей ответил.
– Да, мэм. Принимайте работу, мэм.
О, на этот раз не было старушечьей бестолковой болтовни и суетливых восторгов. Рачительные и внимательные хозяйки, знающие все тонкости и секреты…
Миллисент улыбнулась.
– Вы хорошо поработали.
– Спасибо, мэм, – серьёзно ответил Андрей.
– Если не ошибаюсь, – улыбка Миллисент стала лукавой, – это ваша первая стройка?
– Всё когда-то приходится делать в первый раз, мэм.
– Да? И справляетесь?
– С рождением своим я справился, мэм, хоть это было и впервые.
Лилиан с удовольствием рассмеялась.
– Вы молодец, Эндрю. Милли, работа выполнена.
– Да, конечно.
Миллисент высвободила руки из-под шали, и они увидели две аккуратные пачки денег. Эркин напрягся. Конечно, он слышал от Андрея, сколько им заплатят, но не представлял, что это будет такая толстая пачка. Он и не подозревал, что Миллисент и Лилиан накануне специально подбирали мелкие купюры, чтобы плата выглядела внушительнее. Его напряжение не ускользнуло от Лилиан, и она улыбнулась. Миллисент поймала эту улыбку и ответила ей кивком.
– Держите. Поровну, не так ли?
– Да, мэм, – кивнул Андрей, забирая пачку.
Эркин молча взял свою.
Миллисент дождалась, пока они спрячут деньги, и сказала.
– А теперь идите за мной.
Эркин и Андрей быстро переглянулись, но последовали за ней в белую дверь.
По недлинному коридору они прошли в комнату, заставленную коробками и мешками на полу и на полках. Сладкие душные запахи делали воздух ощутимо густым и плотным.
– Выбирайте, – Миллисент широко повела рукой. – Вы закончили работу, и сегодня большая премия.
Они это тоже придумали вчера с Лилиан. Действительно, пусть парни сами выберут. Это и хорошая награда, и их выбор даст им новую информацию.
Андрей растерялся, но Эркин, знавший эти ловушки ещё по питомнику и не раз в Паласах видевший, что делали с попавшимися, ответил:
– Дайте сами, мэм.
Миллисент и Лилиан переглянулись. Он сказал это тихо и вежливо, как положено, но в этой просьбе была сила отказа, и Миллисент распорядилась.
– Дай пакеты, Бьюти.
Лилиан кивнула, сразу подхватив мысль сестры. Бьюти подала два больших пакета из плотной бумаги с веревочными ручками. И Миллисент решительно пошла по кладовке, кидая в пакеты из каждой коробки, из каждого мешка.
Эркин стоял, привычно потупившись, чтобы не травить себе душу видом господской еды, а Андрей озирался по сторонам и вдруг подтолкнул локтем Эркина.
– Смотри!
Эркин поднял голову, поймал взгляд Андрея и посмотрел туда же, куда смотрел Андрей.