Андрей захохотал.
– По пьянке и не то бывает.
– А у тебя как было?
– Что?
– Ну, Освобождение?
Андрей внезапно помрачнел, насупился.
– Обыкновенно. Работаем или треплемся?
– Работаем, – пожал плечами Эркин.
Не хочет говорить, не надо. У каждого своё. И не нарочно заденут, так всё равно больно.
С крышей пришлось повозиться.
Ели, уже не замечая ничего, хотя кормили хорошо. По большому куску жареного мяса с картошкой. Старуха опять ворчала насчёт обнаглевших, что господскую еду жрать норовят, а благодарности от них не дождёшься. Но им было не до неё. И не до Бьюти, что так и крутилась возле них. Потом пристала вдруг к Эркину, почему у него спина без клейм, чистая.
– Моюсь часто, – огрызнулся он.
– А номер? – не отставала она.
– А руки не мою!
Обиделась и отстала. Так и должен он каждому объяснять, что у него и откуда?!
И всё-таки они сделали эту чертову крышу! Двухскатную. Навели стропила и скрепили их брусом, который Андрей называл по-русски коньком. Эркин разулся, чтобы сапогами не повредить брусья, и полез наверх. Андрей ему снизу подавал доски, и он накрыл коробку потолком.
– Крышу давай.
– Поперечины сделаем, а завтра кровлю натянем. Вон рулон лежит.
– Ну, давай так.
Хозяйки сегодня не показывались. Только, когда они уже собирали и укладывали доски и брусья, подошла одна из них.
– На сегодня всё, мэм. – Андрей собрал свой ящик и выпрямился. – Завтра снаружи закончим.
– Хорошо. Большое спасибо, – она улыбалась ласково, а её глаза внимательно шарили по их лицам и одежде. – Вот, возьмите.
Андрей покосился на две тёмно-жёлтые зернистые плитки у неё в руках и посмотрел на Эркина.
– Ты как?
Эркин застегнул рубашку, заправил её в штаны и посмотрел на Андрея, осторожно перевёл взгляд на хозяйку. Её улыбке он не доверял, но решил рискнуть.
– Это в счёт платы, мэм?
– Нет-нет, – она засмеялась. – Это премия. Вы так хорошо работаете.
– Спасибо, мэм.
– Спасибо, – повторил за ним Андрей, забирая свою плитку.
– Скажите, – она так это сказала, что Эркин заинтересованно посмотрел на неё. – Скажите, вам очень нравится, когда вас просят что-то взять?
Её хитрая улыбка и безупречная вежливость вопроса помимо его воли вырвали у него ответ.
– Нет, мэм. Но кто хватает первый кусок, получает и первую оплеуху.
– Оо! Браво! Отлично сказано.
Странно, но её восторг показался ему искренним.
Тетрадь шестая
Лилиан быстро прошла в магазин. Миллисент уже закрыла дверь и подсчитывала кассу.
– Милли.
– Да, Лилли, они ушли?
– Да, я их отпустила. Милли, это невероятно!
– Что именно?
– У индейца рубашка, ты заметила?
– Я заметила, что другая. Ну же, Лилли, не томи.
– Во-первых, она из настоящего крепа, во-вторых, на ней метка «Лукаса», а в-третьих, – Лилли хитро улыбнулась. – Это форменная рубашка Старого Охотничьего Клуба.
Миллисент всплеснула руками.
– Не может быть! «Лукас»… У нас на весь город нет ни одного, кто бы носил вещи от «Лукаса».
– А члены Старого Охотничьего Клуба у нас есть? И чтобы клубную форму заказывали у «Лукаса».
– Невероятно!
– Она чистая, пуговицы подобраны в тон, но не форменные. Поэтому не сразу заметно.
– Кто-то следит за его одеждой.
– Да. Есть ещё детали. Но это потом, Милли.