– Знаю, и всё, – он осторожно, кончиками пальцев поднял за подбородок её лицо. – Посмотри на меня. Я – твой муж, и я говорю, что всё будет хорошо. Ты должна мне верить.
– Верю, – улыбнулась Мона.
И за обедом благодаря Айрин всё было спокойно и буднично. Как в любой другой день…
…И так день за днём, неделя за неделей. Айрин уже перезнакомилась со всей Новой улицей, и даже Найджел перестал волноваться, когда всё началось.
Найджел как всегда утром поцеловал Мону, попросил её быть осторожной, заверил, что всё будет хорошо, и ушёл на работу. Мона помахала ему вслед с крыльца и пошла на кухню.
– Я помогу, мама?
Айрин с улыбкой посмотрела на неё.
– Хорошо.
Мона потянулась к полотенцу, чтобы вытереть уже вымытые тарелки, и вдруг замерла с протянутой рукой. Айрин посмотрела на неё и, бросив в раковину губку, быстро вытерла руки о передник.
– Идём, ляжешь.
– Мама, – наконец выдохнула Мона. – Это оно?
– Идём, – повторила Айрин. – В любом случае тебе лучше лечь.
– Да-да… мама… мама…
– Всё в порядке, Мона, вот так, сюда…
Она довела Мону до спальни, уложила… да, надо послать за Тётушкой Кики, все говорили, что у неё лёгкая рука… и за врачом… мой Бог, Моне надо переодеться… мой Бог…
Кто известил Тётушку Кики, славившуюся на весь Цветной квартал своей «лёгкой рукой», так и осталось неизвестным. Та просто вдруг появилась в спальне и, не теряя ни секунды, всё привела в порядок, и роды пошли… как им и положено, когда мать и ребёнок здоровы, повитуха знает своё дело, и никто не путается под ногами и не лезет с непрошенными советами. Айрин, соседки, помощница Тётушки Кики, даже Мона, – все её слушались, делали, что она говорила, и мальчишка вышел… прямо на загляденье. Крепенький, горластый, в мамкину родню цветом, и крупный, в отца с дядьями, те тоже не мелкие, и красивый, вот подрастёт, так девки табуном за ним бегать будут. Племянник Тётушки Кики, или кем он там ей приходится, тоже вовремя оказался под рукой, и его послали известить Найджела.
И когда Найджел влетел в дом, всё было уже в полном порядке. Айрин, Тётушка Кики, Эстер и ещё две соседки пили кофе в гостиной и встретили Найджела дружным хором:
– А вот и папочка!
Стоя в дверях, Найджел умоляюще смотрел на них, задыхаясь от бега и не в силах что-либо сказать.
– Вот все они так, – засмеялась Тётушка Кики. – Всё в порядке, парень. Сынок у тебя что надо.
– Мона…? – наконец выдохнул Найджел.
– Она в порядке, – улыбнулась Айрин.
– Я…где она?
– Идём, – встала Айрин. – Берите ещё печенья, – предложила она гостьям.
– Конечно… конечно…
Эстер с улыбкой кивнула и потянулась к кофейнику, чтобы налить всем остальным ещё кофе.
Мона дремала, но, когда Найджел вошёл, открыла глаза и улыбнулась ему.
– Привет, Найдж.
– Мона…
В два шага он подошёл к кровати и опустился на колени у её изголовья.
– Ну, что ты, Найдж, – Мона погладила его по голове. – Всё в порядке. Малыш просто чудо. Хочешь посмотреть на него?
– Да… Конечно… Где он?
– Да вот же.
И только после её жеста Найджел увидел корзинку-колыбель. Откуда она?
– Это нам подарили. Правда, красивая?
– Да… Но малыш лучше.
Мона рассмеялась.
– Ты же не видел его.
– Почему? – нагнувшись, Найджел рассматривал крохотное личико. – Вижу. Он чудо, Мона. Но… он такой маленький…
– А Тётушка Кики сказала, что настоящий великан. Десять фунтов без малого. Дай мне его, Найдж.
Найджел растерянно обернулся к ней.
– А… а как?
Айрин, всё это время стоявшая в дверях и с невольными слезами умиления смотревшая на них, быстро подошла.
– Смотри, это делается так.
С её помощью Найджел достал из корзинки ребёнка.
Снизу доносились голоса, и Айрин поспешила туда, оставив их наедине. Мона протянула руки, но Найджел медлил, держа на руках ребёнка и рассматривая его.
Так их и застали Роберт и Метьюз, осторожно войдя в спальню.
– Привет, – улыбнулась им Мона и сразу ответила на ещё не прозвучавший вопрос: – Я в порядке.
– Видим, – улыбнулся Роберт. – Ты молодец, Мона.
– Отлично выглядишь, – подхватил Метьюз.