Эркин стоял у плиты, сосредоточенно, как всё, что делал, готовя обед.
– Привет, – вошёл в кухню Андрей. – А ты чего в пивную не пошёл?
– У Жени работа срочная, – ответил Эркин. – Раньше десяти не освободится, а, может, и на ночь придётся остаться.
– По-нят-но, – раздельно ответил Андрей. – Так что ты сегодня на хозяйстве, – и повторил: – Понятно.
– А что? – Эркин оторвался от кастрюли и внимательно посмотрел на него. – Случилось что? Андрей?
– Ничего, – мотнул головой Андрей. – Я в Царьград еду.
Эркин с заметным усилием отвёл глаза, зачем-то покрутил кастрюлю с супом и наконец вытолкнул:
– Надолго?
– В понедельник вернусь, – очень спокойно ответил Андрей. – На понедельник я в цеху отпросился, ну, отгул взял, в следующее воскресенье отработаю. Завтра, правда, школу пропущу, но я тогда твои тетради посмотрю.
– Хорошо, – глухо ответил Эркин.
– Брат, – тихо сказал Андрей, и Эркин повернулся к нему. – Я вернусь. Что бы ни было, мой дом здесь. Моя семья здесь. Ты, Алиска, Женя… Я вернусь. Веришь мне?
– Верю, – кивнул Эркин.
Они обнялись, Андрей ткнулся лбом в его плечо, и оба тут же разжали объятия.
– Ну вот, – повеселел Андрей. – Ты вот что ещё. Если спрашивать кто будет, скажи, что загулял, и всё. Ну, чтоб лишнего шухера не было.
– Ладно, – кивнул Эркин.
Андрей смущённо замялся.
– Ну, чего ещё? – улыбнулся Эркин.
– Ты… ты Жене скажешь?
– А как же, – Эркин с лёгкой насмешкой смотрел на него. – Она же беспокоиться будет.
– Слушай, скажи ей… ну, что я загулял, ладно? – попросил Андрей. – А вернусь, всё сам расскажу. Честно.
– Ладно, – с гораздо меньшим, чем раньше, энтузиазмом согласился Эркин. – Да, слушай, у тебя же и вторник вылетает. «Зяблик» по вторникам.
– Нет, я в понедельник на автобусе приеду.
– А есть такой рейс? – засомневался Эркин.
– Ну, так такси возьму. Не боись, братик, всё будет нормально.
Андрей посмотрел на часы.
– Всё, я пошёл.
– Обедать не будешь?
– Переживу. Да и перехватил я уже. Ну… – Андрей перевёл дыхание. – Присядем на дорожку.
Эркин кивнул.
Они сели к столу, прошло несколько секунд, и Андрей вскочил на ноги.
– Всё. Счастливо, брат!
– Удачи, – встал и Эркин. – И… возвращайся.
– Всенепременно!
Андрей крепко хлопнул его по плечу и пошёл в прихожую. Эркин выключил газ под кастрюлей с супом и вышел следом.
Андрей быстро переобулся, снял с вешалки и надел куртку, взял сумку. И, уже стоя в открытых дверях, обернулся.
– Я вернусь. Слышишь, брат? Обязательно вернусь.
– Мы будем ждать, – твёрдо ответил Эркин.
И дверь за Андреем захлопнулась.
Эркин перевёл дыхание и побрёл обратно на кухню.
Спускаясь по лестнице, Андрей подумал, что как же это точно сказано: долгие проводы – лишние слёзы.
На улице к нему подбежала Алиса.
– Андрюха, ты куда?
– На кудыкину гору, племяшка. Там берёзовой каши навалом, – засмеялся Андрей. – Кто дойдёт, тому сразу двойную пайку отвалят. Айда со мной.
– Фигушки! – увернулась она от его руки, так и норовившей дёрнуть за косичку. – Сам иди.
– А я и иду. До встречи, племяшка. Вернусь, добычей поделюсь, – смеялся Андрей, уходя от дома.
– До встречи! – крикнула ему в спину Алиса, возвращаясь к игре.
И мысль о том, куда это так намылился Андрюха, что даже обедать не остался, тревожила её недолго.
Широко шагая, Андрей шёл прямо к вокзалу. Сейчас на поезд и до Ижорска. Маршрут он просчитал, срывов быть не должно. В Царьграде он будет завтра без десяти восемь вечера, а в Комитете приём до девяти. Он успеет. Как раз, в первую субботу месяца принимает председатель. Приём по личным вопросам. То, что и нужно, вопрос-то, ну, уж очень личный.
До отправления ещё пятнадцать минут, но поезд уже стоял у перрона, а народ плотно набивался в вагоны. Завтра суббота, базарный день, а выгоду грех упускать. Андрей забежал в кассу, ругая себя, что лопухнулся и не побеспокоился заранее, отстоял очередь и бегом обратно на перрон. Все ехали не в первый раз и знали, на какой станции какой вагон удобнее. Самым полупустым оказался предпоследний, где Андрей и приткнулся, закинув сумку на полку над окном. И только сел, как паровоз зафыркал, загудел и, раскачивая, задёргал вагоны. Продолжалось это несколько минут. Потом прозвучал второй гудок, и толчки стали сильнее. И наконец, свисток, слившийся с ударом станционного колокола, и перрон за окном медленно сдвинулся и поплыл назад.
– Ну, в добрый час, – перекрестилась сидевшая напротив Андрея женщина.