– Что как?
Непонимание Андрея казалось искренним, и Эркин выговорил самое страшное:
– Уедешь к нему?
– Ещё чего?! – возмутился Андрей.
И увидев мгновенную улыбку Эркина, с радостной уверенностью продолжил:
– Да на фиг он мне сдался.
Эркин с требовательной суровостью посмотрел на него.
– Он твой отец, Андрей.
– Я ему тоже на фиг, – успокаивающе сказал Андрей.
– Но…
– Без «но», браток. Раз говорю, значит, знаю, – Андрей стал уже совсем прежним. – Ладно, браток. Если этот майор опять сунется, отобьёмся. Нас же двое теперь. Да твоя бригада, да моя. Замочим за милую душу. Технически. Сделаем, чтоб ни кончика не торчало.
Эркин засмеялся.
– Ряха ему обещал под маневровый паровоз попасть. Рельсы скользкие, – передразнил он Ряху.
– А что, – сразу согласился Андрей. – Стоящее дело. Стада-то здесь не найдёшь. Ну, чтоб бычки прошлись. Помнишь, на перегоне?
– Да, – кивнул Эркин.
Андрей заметил, что согласился Эркин без особого энтузиазма. Чего это с ним? И про перегон вспоминает неохотно. И… ладно, это потом обдумаем. Два дела сразу не делают.
– Слушай, а ничего пироги, а?
– Да, – обрадовался смене темы Эркин. – Совсем даже ничего. И чай хороший.
– Угу, – Андрей с аппетитом доедал свою порцию. – С творогом, по-моему, получше был.
– А мне оба понравились, – засмеялся Эркин.
Так за разговором о еде они закончили чаепитие, расплатились и вышли.
Было уже совсем темно, горели фонари, светились окна домов. Они шли рядом, как когда-то в Бифпите и Джексонвилле.
– Застегнись, продует.
– Ни хрена мне не будет, – весело ответил Андрей, но ветровку застегнул: вечер прохладный, а куртка только по названию, плевком прошибёшь, сюда бы его джинсовку… – Слушай, браток, а шмотьё моё что? Томсониха не отдала тебе? Ну, хозяйка моя.
Эркин искоса посмотрел на него, опустил голову.
– Та-ак, – протянул Андрей. – Ну, давай, Эркин, чего уж там. Чего она…?
– Её убили, Андрей, – тихо сказал Эркин. – Не думай о ней плохо.
– И кто её? – очень спокойно спросил Андрей.
– Свора. А дом соседи разграбили. Ничего не уцелело, – Эркин вздохнул. – Я, когда из тюрьмы вернулся, зашёл, так… так даже тряпок не осталось. А, нет, рубашка твоя, помнишь, в голубую полоску, от неё рукав, что ли, валялся.
– Понятно, – хмуро кивнул Андрей. – Ладно, земля ей пухом, как говорится. Значит, свора. А грабили соседи, говоришь?
– Думаю, да.
– Ну, ясно, – Андрей зло сплюнул, достал сигареты и закурил.
– Нашу квартиру тоже… – тихо говорил Эркин. – Сарай расшарашили. Ни полена, ни картофелины, ни гвоздя. А квартира… Я зашёл, так страшно стало. Женя посуду и постели не взяла, так одни черепки и перья повсюду.
– Понятно, – повторил Андрей и улыбнулся. – Ладно, браток. О прошлом не горюй, о будущем не думай, а… живи себе попросту.
– Согласен, – улыбнулся Эркин. – А вон и «Корабль» наш.
Андрей окинул взглядом расцвеченную огнями окон громаду и кивнул.
– Красиво. А… наши окна где?
– А вот, – показал ему Эркин. – От башни отсчитывай. На кухне свет горит и у Алисы. Ждут нас.
И, не сговариваясь, оба одновременно прибавили шагу.
Андрей ждал, что Женя хоть как-то выскажется об их загуле. Но им просто обрадовались. От чая они дружно отказались.
– Женя, мы после пивной ещё в чайной посидели, – объяснил Эркин. – Поговорили.
– Ну ладно, – согласилась Женя. – Андрюша, поешь чего-нибудь?
– Звучит невероятно, но я сыт, – засмеялся Андрей.
– Андрюха, я тогда твою конфету тоже съем? – решила уточнить Алиса.
– На фиг! – возмутился Андрей. – Свои конфеты я сам ем.
– Ты же сыт!
– А конфеты – не еда! – победно возразил Андрей. – И почему тоже? Чью ещё конфету ты съешь?
– Эрика, – сокрушённо вздохнула Алиса. – Вы же вместе были, он тоже сытый.
Эркин от смеха не мог стоять и сел на табурет у вешалки. Смеялась, держась за дверной косяк, и Женя. Ободренная этим смехом, Алиса перешла в наступление.
– Так обе конфеты мои, замётано.