Женя возмущённо ахнула и, тут же сообразив, засмеялась.
– Ну, Эркин, ты…
– Провокатор, я знаю, – Он круто повернулся и обнял её, подхватив на руки. – Сейчас ты меня придушишь на месте…
– Сей секунд, – ответила Женя, обхватывая его за шею.
Эркин счастливо засмеялся, прижимая её к себе.
– Ой, а дверь? – вспомнила Женя.
Эркин положил её на кровать и пошёл к двери.
Услышав стук защёлки, Алиса решительно откинула одеяло и вылезла из кровати. Пока мама и Эрик спят, она пойдёт к Андрюхе и помирится с ним. А то это не жизнь. Эрик даже поцеловать её на ночь не пришёл. А мама… она так старалась слушаться, а мама будто и не заметила этого.
Разумеется, Андрей примерил плавки. Ярко-синие, с белой полоской-пояском. И теперь, открыв шкаф, разглядывал себя в зеркале. А что… в самом деле, не так уж и страшно. И хорошо, что он в одной майке сколько дней работал, вон уже загореть, не загорел, но сегодня у Кольки совсем без рубашки был и не сгорел, только покраснел малость. Но помазаться на ночь не помешает.
За его спиной стукнула дверь, Андрей обернулся и, увидев Алису, нахмурился.
– Тебе чего?
Путаясь в длинной – до полу – рубашке, Алиса подошла к нему.
– Андрюха, ты очень на меня сердишься, да? Вот, – она разжала кулачок, показав ему карамельку. – Я мириться пришла.
И Андрей не выдержал, рассмеялся.
– Ладно, племяшка. Мировая.
Они сели на диван, Андрей взял конфету и, сжав правую руку в кулак, выставил согнутый крючком мизинец. Алиса готовно уцепилась за него своим правым мизинцем, и они торжественно сказали «мировую».
– Мирись, мирись, мирись. И больше не дерись. А если будешь драться, я буду кусаться.
– Ну вот, – удовлетворённо вздохнула Алиса. – Теперь всё в порядке.
– Точно, племяшка. А теперь спать иди.
– Ага, – Алиса спрыгнула с дивана и пошла к двери. – Спокойной ночи, Андрюха.
– И тебе спокойной ночи, – улыбнулся Андрей. – И снов конфетных.
Проходя к себе, Алиса постучала в дверь спальни и сказала:
– Мама, Эрик, я с Андрюхой помирилась, вот, – и пошла к себе.
Лёжа рядом с Эркином и перебирая его жёсткие, приятно упругие волосы, Женя как-то лениво и явно бездумно кивнула.
– Хорошо-хорошо…
Эркин лежал на спине, распластавшись, раскинув руки и ноги, и из-под полуопущенных ресниц любовался Женей. Света они не зажигали, но шторы он отдёрнул, когда мерил плавки, и света хватало: прямо перед окном стояла круглая большая луна. Женя, наклонившись, поцеловала его в переносицу, в затрепетавшие под её губами веки.
– Как хорошо, Эркин.
– Да, – выдохнул Эркин. – Да, спасибо, Женя. Ты… ты самая… – медленно улыбнулся и повторил: – самая.
– Какая? – лукаво спросила Женя. – Красивая, умная? Какая?
– Лучшая. Во всём.
Женя тихо засмеялась и снова поцеловала его.
– Спасибо, Эркин. Ты тоже… самый лучший. И хороший, и умный, и красивый, и сильный, и… и всякий самый-самый.
– Да-а? – словно удивился он. – Женя, а…
– Что, милый?
– Нет, ничего. Мне так хорошо, Женя, знаешь, я сам себе не верю, что это по правде, что не сон. Это не сон, Женя?
– Ну, конечно же, нет, – она снова поцеловала его.
Эркин прислушался, одним ловким быстрым движением собрался в комок и встал, подхватив Женю на руки.
– Пошли, помоемся и спать.
– Ты с ума сошёл, – засмеялась, не сопротивляясь, Женя.
– Алиска спит, Андрей спит, – убеждённо говорил Эркин, неся Женю к двери. – Всё будет в порядке.
Он не ошибся. В квартире стояла сонная тишина, а в ванной пахло мылом Андрея и ещё кремом. Эркин заметил это, но как-то не обратил внимания: Женя не часто баловала его совместным купанием. Время позднее, и Эркин решил не связываться с ванной, а ограничиться душем.
Мыли друг друга, упоённо целовались под тугими – Эркин всегда открывал кран до отказа – тёплыми струями, и наконец Женя оторвалась от него.
– Всё, милый, а то у меня волосы до утра не просохнут.
– Как скажешь, Женя, – Эркин выключил воду и стал помогать Жене отжимать волосы.
Так же, как мыли, они вытерли друг друга, и Эркин решительно закутал Женю в махровый халат.
– Вот так.
– А сам? А ну-ка, подставляйся.
Эркин даже чуть присел, чтобы Жене было удобней накинуть на его плечи халат.
Когда они наконец очутились в спальне, было уже совсем поздно. День закончился, а завтра будет… а, ладно, что будет, то и будет. Эркин обнял Женю, уткнувшись лицом в её влажные волосы, и вздохнул, засыпая.
Воскресное утро началось с обычного стука в дверь и вопля Алисы: