В кабинете Эстер перевела дыхание и… заговорила совсем о другом.
– Ларри, кто она? Такая… неприятная.
– Покупательница, – пожал плечами Ларри. – Заказывала жемчужную нитку, оплатила наличными. А что?
– Ничего, – Эстер почувствовала, что краснеет. – Ничего, милый. Я насчёт обеда. У меня есть идея.
Выслушав её, Ларри кивнул.
– Ну, конечно, Эсти, это будет очень красиво. И Энни мне говорила, что по большим праздникам менору ставили на стол. В субботу я его принесу домой, а в понедельник утром унесу сюда.
– Да, Ларри, – сразу согласилась Эстер. – Конечно, дома такое держать не стоит, – и про себя закончила: – Просто опасно.
Она поцеловала его в щёку и взяла со столика свою сумочку.
– Я пойду, милый, извини, что помешала.
– Нет, что ты, Эсти, ты не можешь помешать. Да, деньги…
– У меня есть. Главное я уже купила, Ларри.
Ещё один поцелуй, и они вышли в магазин. Звякнул колокольчик, впуская седого благообразного джентльмена. Эстер улыбнулась мужу и пошла к двери. Проводив её внимательно оценивающим, но не осуждающим взглядом, джентльмен обратился к Ларри.
– Добрый день, мистер Левине. Готово?
– Добрый день, сэр, – с улыбкой склонил голову Ларри. – Разумеется, сэр.
На улице Эстер посмотрела на часы. Теперь за покупками и сразу домой. Надо спешить. И так ленч запоздал. Приём приёмом, но жить надо каждый день…
…В субботу Ларри принёс домой подсвечник. Для этого он накануне купил вместительный и неброский портфель, там же, на Маркет-стрит. Сердце так и прыгало у горла, когда он открывал дверь этого магазина. Но лицо продавца сразу показалось знакомым, и тот узнал его.
– Добрый день, мистер Левине, – даже его имя знают?! – Чем могу помочь?
И дальше всё прошло великолепно. Ну да – сообразил Ларри уже по дороге домой – как он знает уже многих на этой улице, так знают и его, а разницу в цвете деньги всегда покроют.
Портфель хорошей кожи и добротной выделки очень понравился Эстер.
– Конечно, милый, ты прав. Не под мышкой же нести. Но… тебе не будет тяжело?
– Ну, что ты, Эсти, – Ларри самодовольно повёл плечами. – Разве ты шла замуж за слабака?
Эстер невольно рассмеялась и поцеловала его. Обычно Ларри говорил очень чисто и правильно, но иногда переходил на простецкую, даже грубую – если бы это был не он, а кто-то другой – рабскую речь. В первый раз она растерялась и даже хотела его поправить, но, увидев его улыбку, сообразила, что он так шутит. Позволял это себе Ларри не часто и всегда – на её взгляд – уместно.
И вот суббота. Сегодня Ларри ушёл на работу один. Эстер и дети остались дома наводить порядок. Всё должно блестеть и сиять. И не только снаружи, но и внутри. Неважно, что гости куда-то не зайдут или чего-то не увидят, ты, нет, мы сами должны быть во всём уверены. А ещё надо приготовить ленч, и обед, и уже готовить на завтра, и сходить за заказами.
Кур Эстер заказывала в Цветном и потому спокойно взяла детей с собой.
– Мам, мы же вчера всё купили, – удивилась Рут.
Но вместо Эстер ответил Марк.
– Ты забыла, что завтра гости?
Рут вздохнула. Конечно, гости – это хорошо, но если к ним надо так готовиться, а потом ещё соблюдать все приличия – то лучше обойтись без них. Но промолчала: слишком уж мама переживает из-за этих гостей. Да и папа тоже. Хотя… хотя Марк ей про них рассказывал. Что Фредди у мухи на лету крылья отстреливает, что в одиночку целую банду, которая в заваруху погналась за мальчишками из имения, перестрелял, дал раза из автомата – и никого не осталось. И этот… Джонатан – тоже стреляет, и он – лендлорд, самый главный, все на него работают, а он захочет – заплатит, захочет – вычтет. С ним в оба надо смотреть.
В лавке Роуза их ждал большой и очень холодный пакет. Куры были большие и, как удовлетворённо отметила Эстер, достаточно жирные и, как ей и нужно: с шейками, потрохами и головами, и очень хорошо ощипанные.
– Спасибо, мистер Роуз.
Она расплатилась, уложила пакет в сумку, и её тотчас же взял Марк со словами:
– Мама, тебе тяжело, я понесу.
– Ишь, помощник какой, – ухмыльнулся Роуз и подмигнул. – А завтра, глядишь, и защитник.
– Да, – кивнула Эстер и вздохнула. – Дай Бог, чтоб не понадобилось.
– Дай Бог, – согласился Роуз.
Зашли ещё в рыбную лавку за селёдкой: Эстер тогда, завозившись с карпами, совсем забыла про неё. Пакетик с селёдкой взяла Рут.
И уже по дороге к дому купили печенья и мороженого.
Только пришли, только переоделись и Эстер стала готовить ленч, как Марк, всегда словно чувствовавший появление отца, выбежал на улицу, и Рут, конечно, за ним.
Кухонное окно выходило на задний двор, и Эстер вышла навстречу Ларри как была, в фартуке.
Сначала она решила, что он оставил подсвечник в салоне, ну, забыл или передумал: так легко, как невесомый, он нёс свой портфель, но увидев, что он не дал его Марку, а продолжает нести сам, поняла – принёс.
– Эсти, – легко взбежал на крыльцо Ларри, – всё в порядке?
– Да, милый, – она подставила щёку для обычного поцелуя и протянула руку к портфелю.
Но Ларри рассмеялся.
– Нет, Эсти, я сам, – и мягко отвёл её руку.
– Да, хорошо. Ленч уже почти готов.
– Отлично. Я сейчас переоденусь и спущусь.
Разговаривая, они прошли в гостиную. Ларри поставил портфель на пол и посмотрел на прыгавших вокруг детей.
– Вы хорошо себя вели?
– Да, – сразу ответила Рут.
– Да, – с секундной заминкой улыбнулся Марк.