Парадокс параллельных прямых. Книга третья

…за входной дверью что-то прокричала ночная стража…

…затрещало рухнувшее в огне полено…

«Кажется, пронесло», – уже засыпая, успокоенно подумала Этьена.

И тут о поверхность занятого лакеями стола разбился кувшин, окатив всех фонтаном черепков и брызг.

«Не пронесло»! – моментально проснувшись, оглянулась она.

Сидящий лицом к ней мужчина взвизгнул и схватился ладонью за щеку.

Сквозь его пальцы медленно проступила кровь.

Раненый лакей по-звериному ощерился, выхватил из-за пазухи нож и, не вытирая бегущую к подбородку струйку, метнулся к соседнему столу, откуда ему навстречу так же стремительно выскочил военный.

Зал замер. Абсолютную тишину нарушал только дробный звук падающих со стола капель.

Военный напал первым.

Лакей подпустил его к себе почти вплотную, но, когда военный ударил, то проворно отпрянул, присел и стремительно выметнулся ему навстречу.

Сидящие за столами также молча повскакивали с мест и плотным кольцом обступили место драки…

Кто-то взобрался на стойку, опрокинул ногой бутыль с вином…

Пользуясь суматохой одна из женщин придвинула к себе полную тарелку и стала торопливо есть, поспешно хватая пальцами куски мяса… По её обнаженным рукам потек темно-красный густой соус.

«И это – люди! – пытаясь подавить подступившую к горлу тошноту, Этьена опустила голову и уткнула взгляд в брошенные на стол перчатки, – сводка… я даже подумать не могла. – стараясь не смотреть дальше пустого пространства между ей и дерущимися, сглотнула она, – отсюда до утра даже выбраться невозможно. И это называется «безопасно»?»

Конечно, в такую теплую ночь можно было бы спокойно переночевать на улице. Но в составленной для неё сводке четко говорилось: «Очень высокий уровень преступности, полное отсутствие сдерживающих факторов. Опасно находиться в ночное время на улицах населенных пунктов – вероятность подвергнуться грабежу и насильственной смерти от 50 до 89 процентов. Вероятность грабежа на проезжих дорогах в мирное время – 60–90 процентов, в военное – 80–96».

«Тихий патриархальный период! Деревенская пастораль!!» – чувствуя, что от усталости и нервного напряжения непроизвольно затряслись губы, попыталась иронизировать Этьена.

Драка завершилась.

Толпа раздалась, пропуская группу людей, несущих полураздетое тело, которое, при всеобщем молчании, протиснули в приоткрытую входную дверь.

Дверь захлопнулась. Шум возобновился.

«Звери!» – чувствуя себя, как спящий человек, который видит кошмарный сон, знает, что это – сон, но не может проснуться, она продолжала наблюдать, как лакей вытер о полу снятого с убитого камзола узкий воровской клинок, сунул его куда-то за пазуху, осмотрел ткань и швырнул камзол на прилавок.

– Хозяин, ещё вина!.. Где его вещи?

Чья-то рука метнула в него узел.

«Надо было до закрытия ворот убраться из города, – не в силах больше смотреть, она опять уткнулась взглядом в стол, – а у нас ещё пытаются романтизировать это время…»

По-видимому, драка стала апогеем, высшей точкой, после которой шум быстро пошел на убыль.

Служанки как-то незаметно исчезли.

Вслед за ними исчез и хозяин.

Из незавернутого крана бочки медленно вытекали последние капли жидкости.

Сальные свечи прогорели, масляные светильники тоже, отчего углы залы погрузились в темноту, а середина, освещенная дрожащим красноватым отсветом умирающего камина, казалась местом, на котором только что совершилось жестокое преступление: стулья раскиданы, пол и столы залиты черно-бордовыми лужами… и повсюду поверженные, растерзанные люди.

«Спать, – устало уронила голову на руки Этьена, – полтора часа у меня ещё есть».

3

Следующий день прошел без происшествий.

– Лучше вам ехать не по главной дороге… Безопасней добраться до Ружье, – хозяин деревенской гостиницы, где она остановилась на ночь, ткнул пальцем в стену, – оттуда вдоль реки до Буало около пяти лье. Конечно, это удлиняет путь, но на той дороге не должно быть солдат.

«Лучше сделать крюк, – всё ещё находясь под впечатлением первой ночи, подумала Этьена, – чем опять влипнуть».

– Благодарю. Я так и сделаю.

– Да, месье, – спокойно согласился хозяин, – с солдатами на дороге вам лучше не встречаться… среди них много пеших, а у вас хорошая лошадь. На рассвете в Буало собирается наш кузнец.

– Отлично, – обрадовалась Этьена, – я с удовольствием составлю ему компанию.

На рассвете, плотно позавтракав и набив седельную сумку продуктами, она присоединилась к молчаливому диковатого вида всаднику, ожидавшему её у конюшни.

«Ну и лошадь! – при виде костлявой длинноухой кобылы с огромными мосластыми коленями она невольно удивленно приоткрыла рот, – она же упадет на первом километре».

Вдоль лощины медленно тек густой и плотный, как серая вода, туман. Первая лошадь погрузилась в него по брюхо, недовольно всхрапнула, вскинула голову, задрожала, но, подчиняясь хозяину, продолжила спуск, пока не погрузилась в туман вся целиком. Вторая испуганно прижала к голове уши, но покорно пошла вслед за первой.

Изнутри туман уже не казался таким плотным. Он свивался клубами под ногами коней, на мгновение, приоткрывая то поникший призрачный куст, то пятачок влажной, блестящей травы.

Где-то засвистела птица, ей ответила вторая.

Огромные как у осла уши лошади чутко напряглись.

К полудню туман рассеялся.

Кузнец жестом остановил движение, спрыгнул вниз, примотал повод коня к коряге и взобрался на бровку оврага. Этьена в точности повторила его действия и минутой позже также внимательно оглядела около пяти километров сочной луговой травы, ограниченной редколесьем.

Вдоволь налюбовавшись, мужчина так же молча спустился и отвязал лошадь.

«Немой он, что ли? – измотанная постоянным страхом, раздраженно подумала Этьена, – или боится? Хоть бы сказал что-нибудь».

Кузнец вывел из оврага свою лошадь, взгромоздился в седло и погнал её так, что перед глазами Этьены мелькнули только костлявый лошадиный круп и огромные чашеобразные копыта.

«Ничего, себе, доходяга»! – стирая с лица брызнувшую из-под лошадиных копыт грязь, оценила она.

К вечеру без происшествий добрались до Буало.