Очертания глобуса стали меняться. Как в кино, когда увеличивают скорость прокрутки киноленты. Казалось, что вся его поверхность течет и шевелится. Как будто дышит!
Постепенно контуры материков зафиксировались в уже привычных Жану размерах. Затем в нескольких точках, разбросанных по всему глобусу, замигали красные искорки.
– Извержения в Исландии, на Алеутских островах, в Италии, на Камчатке, в Индонезии. Вот! – она приподнялась и ткнула пальцем в район Малайзийских островов.
– Что это? – стараясь рассмотреть карту, чуть не ткнулся носом в экран Доре.
– Извержение крепнейшего стратовулкана. Выделившейся при этом энергии должно хватить на подзарядку…
– Ты серьезно? – не поверил Доре.
– Конечно. Хотя извержение на Алеутских островах ему тоже может понравится… они оба начнутся в конце октября… нам надо укрыться…
– У меня есть друзья в Нормандии, – предложил Доре, – держат ресторан и гостиницу в Сен-Мишеле…
– …в прошлом, – перебила его Этьена.
– Ты хочешь сказать, – перебил её Доре, – что я тоже могу?…
– Да, – подтвердила Этьена, – естественно, можешь.
– Естественно?! – так и подскочил он, – это тебе что, в соседнее кафе сбегать!?.. С ума сойти!.. Может, я уже сошел и всё это мне в бреду мнится… ну, и видок у меня, – наткнувшись на свое отражение в экране, вдруг заявил он, – ты уверена, что я точно не свихнулся?
– Да… Ради этого они обязательно разделятся! – с воодушевлением подтвердила Этьена, – а пока атавара будет заправляться, я разберусь с его хозяином, – посерьезнев, спокойно завершила она.
– Ты уверена?
– Да. Я подстрахуюсь и справлюсь.
– А если нет? – уставился на неё Жан, – если… джокер в рукаве! – вдруг сообразил он.
– Да, – подтвердила Этьена, – в случае неудачи я успею перенести нас ко входу в капсулу и мы сбежим прежде, чем он опомнится.
– У тебя явно изменилось настроение, – наблюдая за ней, заметил Доре, – и в лучшую сторону.
– Потому что я собираюсь прищучить этого мерзавца, – сузила глаза Этьена, – и, ты сам сказал, что у меня есть джокер.
– Ладно… – немного успокоившись, положил ладони на спинку её кресла Доре, – значит, если мы действительно не свихнулись, то вместе нас нигде не ждут… Черт, они же… – вдруг сообразил он, – могут вернуться в наше прошлое! В наш вчерашний день и…
– Не могут, – мотнула головой Этьена, – все, кто прошли через капсулу, экранированы. Мы можем пересечься только в нашем общем настоящем.
– Уже лучше…
«Пора учиться дышать по-лягушачьи, с интервалом минут в десять», – сообразив, что опять он надолго задержал дыхание, невесело подколол себя Доре.
– Куда махнем? – с наигранной беспечностью спросил он.
– Сначала просто попрыгаем, – предложила Этьена, – никто не знает, что я могу телепортироваться. И мы, – задорно засмеялпась она, – этим воспользуемся. Мы будем выходить из одной капсулы, телепортироваться к другой и сразу, как только засечем атавару, уходить. Мы заставим его тратить много энергии и, кроме того, взбесим и его, и его хозяина. А когда хозяин поймет, что его гончий пес почти разряжен и готов разорвать меня в клочья, то он вынужнет будет либо запереть его, либо отправить на дозарядку. При любом раскладе, он будет один. И тогда мы устроим засаду.
– Отлично! – подтвердил Доре, – а если он не справитсяс и собачка, действительно, разорвет нас в клочья?
– Справится, – убежденно произнесла Этьена.
– Ты – сумасшедшая, – так же убежденно произнес Доре.
– Может быть, – засмеялась Этьена, – но они этого не знают. Ну, что, – глядя ему в глаза, предложила она, – сыграем?
5
Человек привыкает ко всему. Первый поезд, первый телефонный аппарат, первый… Неважно. Всё однажды было первым. Но острота новизны проходит, человек в очередной раз приспосабливается, и…
– Значит, – разглядывая рисунок цветовых пятен на пульте, не удержался от подколки Доре, – ты не любитель абстрактной живописи.
– Почему? – в тон ему подхватила Этьена, – мне очень нравятся нейронные свето-звуковые абстракции. Но их ещё не придумали.
– Ага, ты язвишь, потому что радуешься, – глубокомысленно изрек Доре, – что после всего вышеизложенного я ещё не откинул копыта? Сознайся, что наверняка боялась чего-то подобного?
– Да, – честно подтвердила Этьен, – очень боялась.
– Но я оказался крепким орешком. Хотя, после той твоей телепортации и после твоих фокусов в катакомбах… как тебе это удалось?
– Что именно? – по-деловому уточнила Этьена.
– Перенос.
– А что ты во время него почувствовал?
– Я почувствовал, – с полной серьезностью объяснил Доре, – что подавился Нотр-Дамом, а Тур Эйфель чуть не проколола мне печень. Знешь, если и впредь будет что-то похожее, то я лучше буду догонять тебя пешочком.
– Извини, – тут же посерьезнела Этьена, – я не думала, что будет так ужасно.
– Да, ладно, – беспечно отмахнулся мужчина, – учитывая, что в противном случае нас бы наверняка пристрелили, всё пошло просто великолепно. Если честно, то я ещё никогда ничего подобного не испытывал.
– Я тоже.
– Почему? – удивился он.
– Раньше у меня никогда не получалось, – призналась Этьена, – до этого я даже одну себя переместить не могла.
– Так у тебя был дебют? – изумленно поднял брови Доре.
– Ну, что-то типа этого, – подтвердила она.
– В таком случае, поздравляю, – Жан прижал правую ладонь к сердцу и склонил голову, – у тебя здорово получилось.
– Спасибо, – покраснела Этьена.
Теперь им обоим стало ощутимо легче.