Выдуманные. Путешествие в реальный мир

Они все мялись, никак не приступая к еде, переводя взгляд то на сияющую Гвендолин, то на Амиоджину, грациозно разливающую чай, когда Ивон наконец задал вопрос. Он прозвучал бестактно, но волновал, тем не менее, всех собравшихся:

– Простите, а как это есть? – Ивон был смертельно голоден, и сил на то, чтобы растягивать столь долгожданную трапезу у него не было.

Он грустно смотрел на изысканную фарфоровую чашу, что стояла перед ним. Похожая на чайную, но куда больших размеров, а ручка попросту отсутствовала. В чаше расположился алый цветок. Нежные лепестки занимали собой все пространство. Казалось бы, что эти странные столовые приборы предназначались для декоративных целей, однако Ивон не был в этом сильно уверен.

– Все очень просто, дорогой, – Амиоджина улыбнулась, занимая свое место за столиком. – Ты просто берешь в руки и откусываешь маленький кусочек. Цветы росиндии удивительно сладкие и настолько сытные, что их по праву можно считать самостоятельным десертом, – она поднесла цветок к губам, оставляя на них блеклый красноватый след.

– Выглядит довольно… жутко, – заметила Линнь.

– Не зря его так же называют сердцем лесов, – невозмутимо продолжила хозяйка. – Сладкое и податливое. Попробуй.

Эль отщипнула один из лепестков и положила на язык. Вкус был приятным и нежным, но и он не мог отвлечь ее от всех вопросов, что вертелись в голове:

– Я хотела бы спросить, – начала она, но Амиоджина перебила ее.

– Не сейчас, моя милая. Не люблю обсуждать дела во время чаепития.

Разделавшись со своей порцией росиндии, Амиоджина поднялась из-за стола, и принялась нарезать торты невероятных, неестественных цветов, прогибающихся от избытка крема и долек спелых фруктов.

Все сидели молча, с благодарностью принимая от хозяйки щедрые куски и, в глубине души, боясь, что это сказочная чайная церемония закончится и бесследно забудется, потерявшись в переулках памяти.

Ивон не сводил любовного взгляда с Амиоджины, не переставая поглощать все новые порции сладостей. Вслед за пурпурным рассыпчатым пирогом, в ход пошли блинчики светло—зеленых оттенков с начинкой из орехов и густой пасты, чуть кисловатой на вкус. И только чай был единственным напитком, знакомым каждому из собравшихся. Именно он объединял их, делая не просто жителями разных миров, а одной маленькой и дружной компанией, сплоченной чаем.

Эль почти не ощущала вкуса блюд, глотая их в надежде поскорее насытиться и перейти от трапезы к разговору. Однако энтузиазм был не поддержан, ребята смаковали каждый кусочек, лишь оттягивая момент окончание приема пищи. Линниэла и Амиоджина увлеченно обсуждали десерты, Ивон жадно ловил каждое их слово, не реагируя на попытки Келероса завести разговор. Даже Гвен, отвлеченная на чай и новое платье, не обращала на Ивона ни малейшего внимания, не делала замечаний и не отвешивала другу подзатыльники за дурное поведение. Но пиком его несдержанных манер стал вопрос, обращенный к Амиоджине в самый разгар болтовни о блинчиках:

– Миледи, как вам удается переплюнуть всех известных мне женщин в изяществе и быть при этом в полном неведении о том, что происходит вокруг?

На мгновение во дворике воцарила вопиющая тишина. Эльсе, несмотря на взаимное любопытство, захотелось раствориться в воздухе от стыда и неловкости. Гвен округлила глаза, не в силах пошевелиться и взглянуть на хозяйку дома. Даже учитывая, что та не могла ее видеть.

– Кто сказал, что я не ведаю о том, что происходит вокруг? – голос Амиоджины был все так же бодр и весел, она не чуть не смутилась и говорила так, словно все еще имела ввиду угощение. – Если бы это было так, как бы я нашла вас?

Ивон пожал плечами и, плеснув себе чая, продолжил уплетать за обе щеки.

– Ваше любопытство мне понятно, не вы первые собрались за этим столом. Я вижу вас так же ясно, как и вы меня. Но несколько иначе.

– Колдовство… – прошептала Гвендолин.

– Будь вы сейчас в своих краях, это бы так и называлось.

– А как называете это вы? – как бы невзначай поинтересовался Келерос.

– Зрение, – только и сказала Амиоджина и, поднявшись из-за стола, скрылась в доме, забирая с собой грязную посуду.

– Как можно быть таким недалеким, Ивон! – зашипела Гвен на парня отбирая тарелку с недоеденным пирогом.

– Да что я опять сделал не так, Гвен? – он был искренне обижен. – Ты же сама видела, как она прекрасна. Неужели я не имею права сделать девушке комплимент? К тому же, я хотя бы что-то делаю в отличии от… – но тут уж сам Ивон понял, что пришла пора прикусить язык. Он не стал заканчивать свою фразу, но все и так прекрасно поняли, кого он имеет ввиду. Эль опустила взгляд, словно ее это совершенно не касалось. Кел поднялся из-за стола и направился куда-то в сторону густых зарослей.