Аттракцион

Пожалуй, впервые с самого детства она ехала в лифте с глухими коричневыми стенами.

Уже много лет лифты сооружали только из прозрачного пластика, чтобы люди чувствовали в них себя легко и спокойно, как птицы во время полета. Эта темная кабина сразу насторожила ее, хотя, вероятно, это был просто первый приступ незнакомой ей раньше клаустрофобии.

Когда лифт с первобытным грохотом выпустил дядю с племянницей на свободу, их встретил неприметный человек в сером костюме. Он так сливался с обстановкой, что Алла даже не сразу заметила его. Мужчина почтительно склонил голову в ответ на небрежный кивок мистера Макарова и повел их по широкому, облицованному темными деревянными панелями коридору к кабинету хозяина. Аллу позабавила его старомодная респектабельность. Видимо, здание было довольно старым, и новый владелец решил не переделывать его интерьер. Такие лампы, закрытые узорчатыми бронзовыми колпаками, она видела только в музее. А деревянная обшивка стен и дверные ручки «под золото» должны были вызывать ностальгию у тех, кто начинал свою карьеру в окружении такой же добротной пышности. Человек в сером остановился перед одной из дверей. Алла успела прочитать табличку на ней: «М-р Бичем, глава «Корпорации Бичема и К°». Даже двери здесь были самыми обычными, без всякой автоматики и фотоэлементов. Мужчина просто потянул за ручку, и они вошли в огромную комнату, полностью гармонировавшую с коридором стилем и обстановкой.

При виде посетителей мистер Бичем тут же поднялся из своего огромного кресла:

– Майкл! Я и не думал, что на место главного смотрителя будет претендовать такая очаровательная девушка. Безусловно, она вне конкуренции.

Алла дежурно улыбнулась. Она слишком привыкла к стандартным комплиментам, чтобы принимать их всерьез.

Хозяин опустился в свое кресло, а мистер Макаров и его племянница сели на удобные мягкие стулья, стоявшие напротив массивного письменного стола, за которым восседал мистер Бичем.

Пока они рассаживались, предупредительный сопровождающий принес коктейли, довольно гадкие на вкус, как показалось Алле.

– Моей племяннице не терпится узнать о своей новой работе. Я ничего не рассказывал ей, так как посчитал, что вы можете объяснить все гораздо лучше меня, – сказал мистер Макаров.

– Ну что ж, – мистер Бичем потер свои большие, немного отекшие руки. – Тогда приступим прямо к делу. Я предлагаю, вам, мисс, должность главного смотрителя моего нового… – он подобрал слово, – предприятия. Вы о нем, конечно, уже слышали?

– К сожалению, нет. Я только видела помещение.

– Вот как? И только? Это довольно странно, – на лице нанимателя отразилось искреннее недоумение. – Последнее время все СМИ только и говорят о моем новом проекте. Потому что это не просто проект, но и воплощение в жизнь великого научного открытия.

– Мне было некогда следить за новостями, – сказала Алла. Фактически, он вынудил ее оправдываться.

– Похвально, что вы так отдаетесь работе, но как ученый вы рискуете отстать от жизни. Однако мы отвлеклись.

Он отпил из бокала желтоватой дряни и продолжил:

– То, что всем нам предстоит увидеть, может показаться вам плодом собственного воображения.

– Я заинтригована, – сказала Алла.

– Прекрасно. Как человеку науки, мисс Макарова, вам, конечно, известно о новейших открытиях в области генетики, генной инженерии и тому подобного. Сам я мало разбираюсь в научных терминах, поэтому объясню вам все просто, как понимаю сам. Как вам известно, ученые давно решали проблему воссоздания биологического объекта по информации, заложенной в его генах. Помните наделавшую в свое время шума провинциальную американскую лабораторию по замораживанию покойников с целью оживления их в будущем? Так вот, те, кому было не по карману заморозить в жидком азоте свое бренное тело целиком, платили за одну голову, чтобы ученые двадцать первого века вырастили им новые тела, восстановили их. И вот совсем недавно один ученый открыл способ такого восстановления.

– Вы, вероятно, имеете в виду клонирование, открытое еще в прошлом веке, – с улыбкой перебила его Алла.

– Не надо смеяться надо мной, мисс. Клонирование целых организмов было запрещено давным-давно как открытие, представляющее угрозу для общества, наравне с биологическим оружием. К тому же создать зародыш и ждать двадцать лет, когда он вырастет – это примитив. Мы сумели воссоздать объект сразу таким, каким он был уже во взрослом возрасте и таким, каким он был нам нужен.

– Мы?

– Я купил это открытие, так сказать, на корню. Ученый разрабатывал способ восстановления почти что в домашних условиях, теоретически, но подтвердить свое открытие экспериментально возможностей у него, конечно, не было. Тогда он пришел ко мне, и я оказал ему помощь.

– Неужели только из благотворительности? – как бы не замечая неодобрительного взгляда дядюшки, невинно спросила Алла.

– Разумеется, не только. Я ведь бизнесмен, – вопрос девушки немало не смутил мистера Бичема. – Вот я и решил, что глупо было бы не воспользоваться представившейся возможностью и не предоставить публике новое развлечение. Развлечение, подобного которому у нее никогда не было. Новый аттракцион.

Мистер Бичем сделал эффектную паузу и изрек:

– Я воссоздал умершего человека и представил его публике.

– Господи! – вырвалось у Аллы.

– Именно такой и была реакция во всем мире, – с гордостью отметил мистер Бичем. – Это стало сенсацией. Ведь я к тому же воссоздал не простого человека, а самого Алекса, знаменитого певца конца прошлого века. Уж о нем-то вы слышали?

– Конечно, – машинально ответила пораженная Алла.

– Не все еще верят в наше открытие, считая его очередной выдумкой желтой прессы. Но мой аттракцион – реальность, и те, кто уже побывал здесь, убедились в этом своими глазами. У меня даже была государственная комиссия из представителей ученого мира, и скоро она опубликует свое заключение о том, что наш Алекс – настоящий.

– А кроме этого заключения, что они еще сказали? – спросила Алла.

Мистер Бичем нахмурился:

– Я не понимаю вас, мисс. Все, в том числе и ученые, с нетерпением ждут демонстрации нашего чуда. В чем-чем, а уж в рекламе я толк знаю.

– Но как вам разрешили все это? – не понимала Алла.

– Ты задаешь наивные вопросы, девочка, – вмешался в разговор дядя. – Мой друг Перси имеет большое влияние и в мире бизнеса, и в официальных кругах. Наши общие друзья считают своим долгом оказывать нам поддержку.

– А я думала, что телефонное право осталось в далеком прошлом, – с простодушной улыбкой заметила девушка.

Дядя Майкл бросил осуждающий взгляд в сторону племянницы, но хозяин предупредил его неодобрение:

– Мне всегда нравились люди, которые смотрят на вещи через осколки разбитых розовых очков. Первая демонстрация нашего аттракциона состоится уже послезавтра, и нам срочно нужен главный смотритель, чтобы проконтролировать последние приготовления к демонстрации. Я предлагаю вам это место, мисс Макарова, потому что вы родственница моего компаньона и близкого друга, а, значит, свой человек.

Мистер Макаров смотрел на него почти с восхищением.

– Чтобы опередить ваши возможные вопросы, мисс, скажу, что комиссия, посетившая аттракцион по просьбе наших друзей, состояла из настоящих ученых, и они были просто поражены увиденным.

Вместо продолжения своей речи мистер Бичем прикоснулся к клавиатуре компьютера на своем письменном столе, и на противоположной светло-серой стене возник голографический экран. На нем появились кадры из старого видеоклипа легендарного Алекса. Алла вспомнила, что в последнее время его песни стали транслировать все каналы сразу.

Алекс был кумиром молодежи лет сорок назад. Кажется, тогда его песни породили новое направление в рок-музыке, и его стали называть вторым Элвисом. В щедро распиханных в Сети ретро-сайтах шестидесятилетние гнусавые критики рассуждали о том, что музыка Алекса стерла какие-то там грани и тем самым способствовала объединению национальных культур в одну общую современную культуру. Они его не забывали. У Аллы никогда не было устойчивых привязанностей в музыке, потому что она всегда считала себя слишком занятой, чтобы тратить время на такую ерунду, как увлечение какой-нибудь группой. К тому же Алекс был одним из последних образцов стопроцентных рок-кумиров – затянутых в черное, вечно взлохмаченных, тридцатилетних, искушенных и притягательно распущенных, испорченных, но все еще ищущих что-то, какой-то вечный смысл, единственно правильные ответы, и никогда не останавливающихся на этом пути. Их сменили стриженые малолетки в ярких майках, ограниченные и толстокожие, но пропагандирующие правильный образ жизни, уверенные в себе и во всем, выбирающие сок, а, значит, более социально полезные и безопасные. Очень скоро этот примитивный имидж стал привычным для всех. Но в вузе, где она училась, была компания молодых людей, для которых Алекс был настоящим идолом. Они носили старомодные черные куртки из искусственной кожи (натуральные могли себе позволить лишь самые обеспеченные студенты), все в заклепках, и завязывали головы пестрыми косынками, как цыгане в старых фильмах. Большинство из них потом исключили из института за небрежное отношение к занятиям.

– Говорят, что должно пройти лет пятьдесят после написания какой-либо вещи, чтобы люди поняли, стоящая она или нет, – прервал молчание мистер Бичем. – В случае же с Алексом уже спустя сорок лет его популярность стала почти такой же громкой, как и при жизни.

– Наверное, не без вашего участия, – добавила Алла.

– Не без этого, но, я думаю, слава вернулась к нему вполне справедливо. Алекс был явлением. Когда мы с вашим дядей были подростками, все с ума по нему сходили.

– Особенно твой отец, дорогая, – добавил мистер Макаров, – родители не разрешали ему врубать музыку на полную, так он ночью слушал ее в наушниках. А мне все эти песни про мироздание и смысл жизни всегда казались слишком романтичными.

– Алекс ведь умер молодым? – спросила Алла.

– Официальная версия – автокатастрофа. Но, конечно, это все из-за наркотиков. Так уж было тогда принято у всех этих полусумасшедших рок-звезд.

– Меня интересует сам процесс… восстановления, – прервала эти ностальгические воспоминания Алла. – Ваши ученые создали искусственные ткани и смоделировали новый организм…

– В том-то и дело, что нет, моя дорогая. Мы не создали, а воссоздали. Восстановили то, что было уничтожено беспощадным временем.