Невозвратный рубеж

– Я ужинаю с мужем, доктор Коэн, – отрезала я и со второй попытки смогла покинуть кабинет.

И уже за пределами его офиса пыталась пережить изумление. Приглашения на ужин я никак не ожидала. К тому же у меня возник вопрос: а знал ли доктор Коэн, мое отношение к этой форме моего имени? Люди иногда путали. Назвали меня Катерина, Кэт. Но Кэти только один человек – мой старший брат. Я не могла отделаться от мысли, что Коэн проверял меня. У меня совсем не было времени решать его ребусы, и скинув сообщение Скаю, я зашла в лифт.

Дорога до «Рефлекшн Кеппель Бэй» с дезинфекцией заняла минут тридцать. Я успела только пролистать новостную ленту и подтвердить ужин с Давидом, согласившись увидеться с ним вечером в «Теплицах». Он пригласил меня в ресторан «Цветочного купола» в Садах у залива. Не так давно на нем усилили защитное покрытие и обновили систему очистки посетителей. Соседний «Облачный лес» сейчас проходил подобную реконструкцию и был закрыт до следующего лета. Знали бы амбициозные архитекторы около трех сотен лет назад, что эти необычные инженерные сооружения станут одним из важнейших депо растений.

Под открытым небом адаптировалось и выжило немало флоры. Из всего живущего, растения легче других приспосабливаются к тяжелым условиям, но мы потеряли кормовую базу, и больше не могли использовать растения для своих нужд. Они теперь тоже стали опасными для нас.

У человечества был расчет и надежда на Хранилище Судного дня, но ледники на острове Шпицберген растаяли, и более миллиона семян испортились. Постепенно семена, побеги и корни разъехались из Сингапурских теплиц по всему миру для озеленения, а гигантские купольные сооружения, с регулируемым микроклиматом, взяли за идею для проживания целых районов.

Я немного удивилась, как Давиду так быстро удалось забронировать столик в популярном ресторане. За стоимость ужина семье среднего достатка из трех человек можно было прожить целый месяц, но это не означало, что «Цветочный купол» пустовал. Труднее было попасть только в «Сад деревьев», особенно сейчас, когда «Облачный лес» был закрыт. Сложность реконструкции заключалась в том, чтобы при проведении работ не нарушить уникальную среду для проживающих внутри теплиц насекомых, птиц и растений. При малейшей погрешности туманы или смог, властвующие теперь круглый год, в одночасье уничтожат флору, представляющую невообразимую ценность.

Быстро разобравшись с несложной текучкой в лаборатории, я прошла по галерее между высотками в лабораторию, находящуюся в терапевтическом блоке и сдала все анализы на болезни, передающиеся половым путем. Для всех я никак не могла знать, как долго длилась интрижка мужа с моей помощницей. Вполне оправданные действия. После я покинула здание «Индастрил-Био». Поймала себя на том, что от тревоги, прочно обосновавшейся во мне, не усваиваю информацию в документах и не могу вникнуть в другие проекты. Моих нейрофизиологов и техников очень интересовал старт работ по мембранам для живых глаз, призванных защитить чувствительные слизистые от вредных испарений и осадков. Мы бились над созданием кожи, но пора было разделить силы и заняться другими направлениями. Слишком много трудностей возникало для настолько сложного о?ргана, как кожа, с огромным количеством рецепторов по всей площади. Мы не могли напичкать мозг необходимым количеством чипов. Защитные комбинезоны являлись наиболее простым и дешевым решением, но люди хотели «кожу». Они грезили ей. В мои задачи не входило разбираться с причинами навязчивых желаний, я должна была дать прогрессивному человечеству то, что оно хочет.

Попросив Ская поколесить по полупустым улицам Сингапура, я погрузилась в поиск информации о конкурентах. Не вышли ли они параллельно на сделку? До вчерашнего дня я была уверена в своем первенстве. Но что если, Индостан причина моих неудач? В сети, как и предполагалось, я ничего не нашла. Если я сделаю запрос через отца, у него тут же возникнут подозрения. Тщательное исследование конкурентов и прогнозы – не моя задача, но сейчас ничего нельзя было выпускать из виду.

Голова кипела. Захлопнув смартбук я забралась на мягкое сиденье с ногами. Джойс невозмутимо продолжал сидеть рядом. С тяжелыми мыслями я погрузилась в дрему, а проснулась немного отдохнувшей, когда машина остановилась.

– Катарина, – мягко коснулся моего плеча Джойс. – Мы на парковке у Теплиц.

Обычно у зданий без куполов, шлюз нейтрализации токсинов и дезинфекции располагался на нулевом этаже парковки, где воздействию окислителей подвергался транспорт, а не сами люди. Но строители не рискнули настолько сильно вмешиваться в несущие конструкции оранжерей, добавляя нулевой этаж под землей. Посетители были вынуждены заходить в него через уличную парковку в респираторах и самостоятельно стоять в камерах очистки. Малополезно, но дела обстояли именно так.

Я посмотрела на часы: без пятнадцати минут шесть. Темнело.

Нехотя активировала смарткомм. Новости от Питера последние два дня даже с огромной натяжкой нельзя было назвать хорошими, и я подсознательно ожидала новых неприятностей. От моего управляющего ничего не пришло. Зато от Давида напа?дало с десяток сообщений на мое молчание, он опасался, что я передумала.

Вчера я согласилась на встречу с ним – только бы выпроводить из своей квартиры, но сегодняшний день привел к совершенно другим мыслям. Давид хочет заслужить прощение. У него есть связи. В отличие от меня за ним не следят отец и старший брат, которые только и ожидают момента, когда я оступлюсь. Я использую почти бывшего мужа для поиска нужной информации, но подам ее, естественно, под совсем другим соусом. А старания заполучить прощение вовсе не означали, что оно будет выдано.

«Я на месте. Иду в шлюз», – я поспешила успокоить муженька.

«Жду тебя, Катарина».

Дать ему надежду, а взамен получить информацию. Почему бы и нет. Я не собиралась мучиться угрызениями совести. Непозволительная роскошь.

Скай высадил меня у входа. Сегодня был благоприятный ясный день, мы нечасто видели солнце из-за густой облачности и испарений. Дожди не шли уже два дня, тумана не было, а фотохимический смог не успел собраться над городом, датчики, анализирующие атмосферу и осадки в заливе сигнализировали, что я могу выйти в одной дыхательной маске без очков.

Пройдя дезинфекцию, я стянула респиратор и с больши?м удивлением обнаружила в Теплицах вазоны с елями в огоньках и развешанные гирлянды. Только сейчас я вспомнила, что скоро Новый год. Его мало кто отмечал в Сингапуре и на Малаккском полуострове. Но мой отец всегда организовывал праздник для наших служащих и никогда не забывал о презентах для подопытных. Люди не от хорошей жизни соглашались участвовать в испытаниях новых изобретений. Кроме положенных им выплат и предоставления жилья на десять лет, корпорация таким образом поддерживал хорошее отношение такими нехитрыми действиями: вкусные подарки на Новый год и дни рождения.

– Мэм? Вас ожидают? – поинтересовалась сотрудница на первом этаже.

– Столик на Вентворта. – Я застегнула жакет. Воздух в оранжереях охлаждался до двадцати градусов.

Меня проводили за столик на верхний ярус «Цветочного купола». Времени подниматься пешком по лестнице, спиралью оплетающей теплицу изнутри, у меня не было. Пришлось воспользоваться лифтом. Но я надеялась на обратном пути не торопясь прогуляться по ярусам и подышать влажным тропическим воздухом, насыщенным ароматами цветов.

Столиков было немного, они располагались между грядок с высокими бортиками, выложенными из камня, в отдалении друг от друга и прятались среди зелени. Тихо журчала вода и стрекотали насекомые.

Давид меня встретил с горшком какой-то зелени с мелкими розовыми цветочками, наверное, приобрел тут же в теплицах. Он прекрасно знал, что я люблю разные травы.

– Тимьян! – осторожно улыбнулся он, протягивая мне серый бетонный горшочек.

– Спасибо, Давид! – поблагодарила я, с удовольствием втянув запах пряной травы.

– Мне сказали, с ним можно пить чай, – уже расслабленно улыбался Давид, видя, что подношение я оценила.

Мы не разговаривали друг с другом, пока изучали меню и озвучивали заказ, подошедшему официанту. Я остановилась на приготовленной на гриле замаринованной в карри курице и овощах. Давид повторил мой заказ и ждал подходящего момента, чтобы начать разговор о его «измене», а я попросить начать расследование об индийских конкурентах.

Мы проводили взглядами спину, удаляющегося официанта.

– Катарина!

– Давид!

Мы оба рассмеялись.

– Могу ли я надеяться, что ты дашь мне время разобраться, Катарина? Что ты не будешь спешить? – мягко произнес он и сделал попытку положить свою руку на мою, лежащую на столе рядом с бокалом воды.

В его глазах мелькнуло разочарование. Он не сводил глаз с моей ладони, которую я медленно убрала со стола.

– И с чем ты будешь разбираться? Ты же понимаешь, как это странно и неправдоподобно звучит для меня? Особенно после того, что я видела? – я не собиралась так быстро сдаваться. А воспоминания из нашей спальни вызвали у меня приступ изжоги. Мне категорически не нравилось наблюдать, как совокупляются другие люди.

– Мне кажется, меня чем-то напоили. Вчера, сразу как ты ушла, я поехал в «Индастрил-Био». Другие лаборатории уже были закрыты в такое позднее время, и сдал анализы. Рассчитываю, что они покажут хоть какие-то результаты.

Мое сердце на миг замерло. Нельзя, нельзя недооценивать Давида и его аналитический склад ума. И как только отец вернется, доведу, то что планировала, до конца. Но если Давид и обнаружит следы химии в крови или моче, это вовсе не означало, что они попали к нему от меня. Мою причастность еще нужно будет доказать! Да кто подумает, что так могла поступить жена? Я не стала прятать эмоции, удивление с примесью ошарашенности как нельзя лучше подходили к данному моменту.

– Напоили? Но кому это нужно? Сильвии? – я задала логичные вопросы.

За куполом совсем стемнело. Огни внутри разгорелись немного ярче, сохраняя полумрак, и загадочную атмосферу. Пришел официант с нашим заказом.

– Я расспросил Сильвию, а потом выдворил ее вон из Зеленого купола и «Индастрил-Био». Ее жилье прошерстили, как и список покупок, – дождавшись, когда мы остались одни, уведомил меня Давид, он пристально смотрел мне в глаза. – Но из страны уезжать ей запретил.

– Удалось что-то выяснить? – я бросила на него снисходительный взгляд, а внутри все замерло, ожидая ответа.

Сильвия здесь была совершенно ни при чем. Давид знал, что она не дура и навряд ли бы прятала препараты в личных вещах.

– Пока ничего. А твоя помощница мне намекнула, что раз между мной и тобой все кончено, она готова продолжить, – раздраженно выплюнул Давид.

Обычно ровный и сдержанный, он редко проявлял эмоции. Но со вчерашнего вечера я видела другого Давида. Более прыткого и способного на чувства.

«Ему пойдет на пользу эта встряска», – думала я, так некстати вспоминая другого мужчину. С желто-рыжими глазами. Порывистого и живого.

И еще более некстати подумала о том, а какой он в… и сама же разозлилась на себя. И знать не хочу!

Я только успела отрезать и попробовать кусочек курицы, как смарткомм, лежащий на столе экраном вниз, подал сигнал. Потом следом еще один. А потом снова. Не сказать, что я жаждала общаться с Давидом, но настолько устала от бесконечного дерганья, что хотелось разбить доставучее средство связи. Я мечтала немедленно очутиться в своей квартире и полностью изолироваться от назойливого внешнего мира.

– Ответь, и продолжим, – без тени недовольства посмотрел муж на смарткомм и обратно на меня.

Когда я перевернула смарткомм и прочитала сообщение, изображение запрыгало у меня перед глазами, мне пришлось напрячься, чтобы сфокусировать взгляд. Похоже, я сильно побледнела, не смогла сдержать потрясения. Давид легко прочитал его на моем лице.

– Катарина, – он обеспокоенно заглядывал в глаза, все же накрывая мою свободную руку своей.