Ёшка

– Эта любовь пройдет, – произнесла Ёшка, – потому что это не любовь вовсе!

– Такие чувства не проходят, – повернувшись, ответил Иван.

– Страсть все равно возьмет свое. Она будет брать над тобой верх снова и снова.

– В Данте я нашел свое спокойствие.

– Скоро ты поймешь, что оно не для тебя, – голос Ёшки был сильным и уверенным.

– Все, что мне сейчас нужно – это чтобы у меня была семья – моя жена и мои дети, – ответил Иван.

– Как жаль, – покачав отрицательно головой, произнесла Ёшка, – мой граф. Но у тебя никогда… не будет детей!

– Ты что такое говоришь?! – вспылил Иван.

– Сейчас ты зол, но пройдет время и ты вспомнишь меня и мои слова, – быстро проговорила Ёшка.

– Какая чушь! У меня будет только одна женщина – моя жена Данта, и она родит мне много сыновей, пройдет время и ты, – выделил Иван, – вспомнишь мои слова.

– Жена у тебя будет одна, но женщин, – Ёшка усмехнулась, – много.

– Это мужские слабости…

– Каждая твоя слабость внесет в твою жизнь свой вкус. Ты узнаешь, насколько он может быть разным. Сладким, как молодой мед, вкусным, но много ли меда сможешь съесть, граф? Им ты быстро пресытишься. А еще, выдержанным, как хорошее вино. Выпить его можно много, но когда хмель пройдет – останется только головная боль.

– А еще?

– А еще есть вкус, ни на что не похожий. Он не ведом тебе ранее. Его ты не знаешь, потому как еще не пробовал, – страстно шептала Ёшка, глядя прямо в глаза Ивану, – он настоящий, как глоток свежего воздуха, как глоток прохладной воды, как то, без чего ты, граф, не можешь жить. Он – твоя свобода!

Несколько секунд Иван молчал. Он не мог поверить, что эта молодая и незнакомая ему девушка так знает его жизнь.

– Все загадками говоришь.

– Все ясно, как день. Только настанет пусть, и ты все поймешь.

– Мне надоело слушать эту чушь, уходи, – Иван открыл дверь в стойле и отошел в сторону, дав понять, что больше он ее не держит, – слишком болтливые вы стали в дальней деревне. Графа своего совсем не чтите. Навестить бы вас надо.

– Я не из дальней деревни. Меня просто так не навестишь, – улыбаясь и нисколько не боясь Ивана, ответила Ёшка, и вышла из стойла.

Иван с досадой проводил ее взглядом, но вдруг она повернулась и сказала:

– Не веришь мне? А ведь я как скажу, так и будет! Скольким говорила, все правдой вышло!

– Колдунья ты, что ли? – усмехнулся Иван, – Ведьма?

– А хоть и ведьма, – отшутилась Ёшка.

– Не верю я в это.

– А в сны свои тоже не веришь?

В ее глазах в этот миг расплясался огонь, она обнажила ровный ряд зубов в хитрой улыбке. Иван смотрел на ее красивое лицо и все время спрашивал себя: кто она – эта девушка, что так ловко пленит его?

– Как по лесу бежишь, как зовет тебя кто? – продолжала Ёшка.

– Да что ты об этом знаешь? – уже всерьез вспылил Иван. Он быстро обошел дверцу стойла и ухватил Ёшку за руку выше локтя.

– А как конь твой в лесу перед видением на дыбы встал, тоже забыл? – продолжала Ёшка, ничуть не боясь хозяина. Едва она проговорила это, как конь в последнем стойле заржал и беспокойно замялся на месте.

Иван оглянулся на миг и выпустил руку Ёшки, а когда тут же повернулся, перед ним уже никого не было, а Ёшка была уже у входа в конце ангара.

Иван остолбенел. Невозможно, в одно мгновенье пройти такое расстояние. Его глаза округлились, от удивления он пошатнулся, но быстро пришел в себя и побежал за ней. Ёшка зашла за угол ангара, а когда Иван выбежал на улицу, там уже никого не было.

Не в силах поверить своим глазам, он метался туда-сюда, ища взглядом девушку, но ее и след простыл. В деревне тихо. Из большой кучи пепла струился дымок, а ветер доносил приятный, наполненный травами запах.

– В усадьбу, барин? – спросил Данила. Он незаметно подошел сзади и подвел его коня.

– Да, – растеряно ответил Иван.

Он взял коня под узду и повел его по дороге. Иван был грустен и задумчив. Он пытался осмыслить минувшую ночь, но в голове кружились три имени: Данта, Виктория и Ёшка. Его сердце откликалось на каждое из этих имен. И с каждой секундой это становилось все невыносимее.

Иван остановился, перекинул поводья через голову коня и, вскочив в седло, крикнул:

– Ну, черный мой непокорный, давай, развей меня Ветер, давай! – и пришпорив его, поскакал галопом.

Гости в усадьбе Ивана разъезжались. Несколько слуг под руки заволокли Филиппа в повозку и усадили его там. Напротив сидела Виктория. Ей было все равно, что происходит с ним, ее волновало другое. Иван въехал на коне во двор, успел поклониться нескольким хмельным и вдоволь нагулявшимся гостям, но не спешил спешиваться, и быстро объехал все экипажи. Наконец-то нашел нужный. Из него доносился невменяемый лепет Филиппа.

– Да молчи ты, – злобно сказала Виктория и свалила его на бок. Он замялся и утих. – Извозчик, трогай!

Экипаж тронулся. Иван ехал рядом с окном Виктории, нагло заглядывая в него. Их взгляды встретились и он склонил голову в знак уважения к герцогине. Виктория была потеряна, ей было непонятно, почему она ревнует молодого графа, почему он уехал, поменяв все на ту бесстыжую девку. Ее душила обида на Ивана, но показать этого она не могла. В ответ на его поклон, она прикрыла глаза и слегка кивнула головой, заставила себя улыбнуться, а потом отстранилась от дверцы так, чтобы Иван больше не мог ее видеть.

– Предпочел девку! Черную, как ведьма, – говорила она со злобой. Люси сочувствовала своей госпоже и держала ее за руку.

Иван проводил карету до ворот, и еще некоторое время смотрел ей вслед.

– Жаль, что у меня не хватило на тебя времени, Виктория, – сказал он вслух, – но у меня оно еще будет. Посмотрим, настолько ли ты недоступна, как о тебе говорят.

глава III

Когда гости разъехались, серость уже рассеивалась. Утро становилось цветным, но солнце все еще лениво потягивалось, не торопясь всходить.

Иван вошел в гостиную, в ней горел свет, а многочисленная прислуга суетилась, убирая праздничные столы.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила Алена.

– Нет, я хочу спать, – ответил Иван и пошел вверх по лестнице в свою комнату.

Он выглядел уставшим, эта веселая ночь утомила его. Проснулся Иван только к обеду и с огромным чувством голода. Спустившись в гостиную, обнаружил идеальный порядок и чистоту.