Кротовая нора

В наступающем отчаянии я вышла на парадную лестницу. Здесь было прохладно. Дышать сразу стало легче. Я оперлась ладонями о перила. Прохладные камни охладили ладони сквозь перчатки.

Я решила спуститься по лестнице, выйти на улицу, подышать свежим воздухом и там подумать. Спустилась с лестницы, на улице было светло от факелов. Боковым зрением я увидела тень у колонны, и меня потащили в неосвещенный угол. Я оказалась прижатой к стене каким-то пьяным юнцом, у которого неровно прорастала щетина.

– Сударыня, вы прекрасны, – заплетающимся языком проговорил он, дыхнув на меня перегаром.

– Отпусти, – вырываясь, с усилием проговорила я. Но он хоть и был пьян, был очень силен. – Да отпусти ты, черт.

Юнец только захохотал и стал засовывать руку мне в корсет, второй рукой он пытался пробраться мне под юбки.

«Вот сейчас бы и пояс целомудрия не помешал бы», – успела подумать я.

– Ну, держись, гаденыш, – я разозлилась, – тебя по-хорошему просили.

Со всего размаха отработанным приемом я ударила его коленом, уж не знаю, куда я там ему попала, но он согнулся пополам и завыл.

Не успела я отойти от юнца и поправить платье, как меня снова дернули за руку и поволокли к выходу.

– Да что ж такое, куда меня все время тащат, – закричала я, пытаясь вырвать руку и упираясь.

– Быстро иди, – услышала я голос Дмитрия.

«Свои, – радостно подумала я, ускоряя шаг. – Боже мой, ну и денек выдался. Видел бы мои приключения брат, а то все ругает за мои вылазки. Да они – детский сад по сравнению с сегодняшними приключениями».

Дмитрий выволок меня на улицу, протащил за угол здания и остановился, прижав меня к стене.

– Ты что делаешь? Ни на минуту нельзя тебя оставить: то пожар устраиваешь, то дерешься с баронами, – сквозь зубы тихо говорил Дмитрий, остановившись.

Меня отпустило напряжение, зубы застучали, стала бить мелкая дрожь.

– Я ничего не делала, я спасала и защищалась.

– Свалилась на мою голову. – Дмитрий потащил меня к карете. – Катя уже ждет, поехали.

– Не на голову, а под колеса кареты, – решила поправить я, продолжая бороться с несправедливостью и наговорами, еле успевая за ним.

25

Михаил Илларионович Воронцов, мужчина средних лет, сидел за большим письменным столом и прижимал печатку к расплавленному сургучу на письме. Перед ним на столе стоял канделябр с зажженными свечами, чернильница, стакан с перьями, песочные часы, на углу стола лежали стопкой книги, папки с бумагами. С правой стороны, под рукой, находился бронзовый колокольчик для вызова и шкатулка для писем.

– П-по п-приказу к-канцлера установлена с-слежка за м-мадемуазель д-де Бомон, – докладывал, чуть заикаясь, молодой помощник Воронцова Григорий.

– Немедленно установить своих наблюдателей, сразу сообщать обо всех их действиях.

Михаил Илларионович, подняв голову от письма, надел печатку на палец левой руки и внимательно посмотрел на помощника:

– Это все?

– П-появилась н-новая девица, к-какая-то г-гостья или родственница г-графини Ростовцевой и г-графа С-строганова. Ее в-видели разговаривающей в парке с м-мадемуазель д-де Бомон. На б-балу ее тоже з-заметили, г-говорят, что из-за нее к-какой-то с-скандал вышел.

Михаил Илларионович встал из-за стола, взял письмо.

– За девицей пока наблюдение не устанавливать, а за бестужевскими прихвостнями следить неустанно, – он отдал письмо помощнику. – Доставить незамедлительно.

– С-слушаюсь, – сказал помощник, выходя из кабинета.

– Так, так, так, – вслух проговорил Михаил Илларионович, – надо выяснить, что за девица появилась. Но это я узнаю сам.

Воронцов взял колокольчик со стола, позвонил.

– Выезд закладывайте, – громко сказал он лакею, вошедшему на звонок.

26

Иван Иванович стоял на втором этаже библиотеки, опершись на перила, держа в руках книгу, и смотрел вниз.

Библиотека была большая, внизу, вдоль стен, стоят деревянные шкафы со стеклянными дверцами, полностью заполненные книгами. На полу лежит ковер с геометрическим орнаментом. На второй ярус библиотеки вела узкая деревянная лестница с крутыми ступенями, с резными перилами. Второй ярус огораживают искусно вырезанные деревянные перила, а снизу его подпирают деревянные колонны с резным узором. Потолок и стены библиотеки обшиты деревянными панелями. На втором этаже тоже были шкафы с книгами с застекленными дверцами.

Внизу два стола. Один, большой, прямоугольный, практически полностью завален книгами и бумагами, располагается в центре библиотеки. Второй, круглый, находится в углу комнаты, вокруг него расставлены стулья, на столе стоит канделябр со свечами, чернильница и стакан с перьями.

– Сейчас ужин будет, останешься? – спросил Иван Иванович стоящего внизу у круглого стола мужчину средних лет в кафтане болотного цвета, немного потертом, с манжетами из самого дешевого кружева.

– Нет, мне еще Петра наведать надо, – ответил мужчина, Александр Иванович Шувалов, глава Тайной канцелярии и двоюродный брат Ивана Ивановича Шувалова.

– Передавай поклон ему и Мавре Егоровне, – спускаясь по деревянной лестнице, сказал Иван Иванович.

– Ваня, а что за девица вчера была вместе с Дмитрием? – неожиданно спросил Александр Иванович, остановившись у выхода из библиотеки.

– Девица? – удивившись, переспросил Иван Иванович. – Он весь вечер был с княгиней Ольгой Бельской, разве ты ее не узнал?

– Нет, другая, молодая, красивая и дерзкая. Я видел сам, как она внизу барону дала отпор, и она была с Дмитрием. – Правую сторону лица Александра Ивановича подергивал нервный тик, который проявлялся, когда тот был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью.

– А, это гостья графини Ростовцевой, графиня Мария Белозерская, – ответил Иван Иванович, вспомнив чуть бледную от волнения Марию.

– Михаил Илларионович ею интересуется, просит установить за ней наблюдение. Сам знаешь, какие сейчас времена, за всем пригляд нужен.

Иван Иванович подошел к столу, положил книгу. Ему понравилась Мария, хоть ему и не удалось с ней поближе познакомиться. Он не хотел, чтобы у Марии или у Екатерины Андреевны, которую он уважал и ценил, начались неприятности с Тайной канцелярией.

– Не стоит, – решительно сказал Иван Иванович, – она родственница покойного мужа графини Ростовцевой. Екатерина Андреевна хочет сосватать ее за Дмитрия.

– Давно пора шалопая женить, может, он остепенится наконец-то, – засмеялся Александр Иванович.

– Да, пора уже, – улыбаясь, подтвердил Иван Иванович. – Так что передай Михаилу Илларионовичу, что не стоит беспокоиться по поводу гостьи графини.

– Передам. Доброго вечера, – сказал Александр Иванович, выходя из библиотеки.

– Пелагея! – крикнул Иван Иванович. – Подавай ужин.

27