Марионетки

Значит дядюшка Маркуши не только человек, способный достать «что угодно», но ещё и строитель. Теперь ясно, почему его постоянно нет дома.

– Калитка закрыта? – спросил старик.

– Да. – Стэф кивнул.

– Значит, ещё не вернулся. А Марк где-то шляется.

– А где? – спросил Стэф. Вот это был тонкий момент. По нынешним временам интерес взрослого мужика к малому ребенку выглядит весьма подозрительным.

Наверное, у него был внушающий доверие вид, потому что старик ответил без колебаний:

– Так они сейчас все на спортплощадке. Гоняют в футбол. Мой тоже там. – Он потряс шахматной доской. – А я планирую сыграть партейку-другую с товарищем, пока они там носятся.

– А спортплощадка где? – спросил Стэф и добавил: – Извините, я не представился. Я Стэф. То есть, Степан.

– Борис Григорьевич! – Старик протянул руку. Рукопожатие у него было крепкое, совсем не стариковское. – А давайте, Степан, вы меня подбросите, а я покажу вам дорогу!

Он обошел внедорожник, потянул на себя дверку. Стэф слишком поздно вспомнил про Братана.

Увидев чужака, кот не зашипел даже, а зарычал. Редкая шерсть на его загривке встала дыбом.

– Это что ещё за чудо-юдо такое? – спросил Борис Григорьевич, отступая на шаг.

– Простите, не успел предупредить. – Улыбнулся Стэф. – Это Братан, мой кот. – Он успокаивающе погладил Братана по голове, думая, что с таким котом ему и собака не нужна.

– А что со шкурой? – Борис Григорьевич уселся на заднее сидение. – Болеет?

– Болеет, – кивнул Стэф. – Было проще признать хворь Братана, чем пускаться в долгие рассуждения об особенностях породы, селекции и мутациях. – Вы не волнуйтесь, это не заразное. Мы только что от ветеринара.

– А чего мне волноваться? – усмехнулся Борис Григорьевич. – Сам я собачник с многолетним стажем, но всякую животинку люблю. Езжайте, Степан, вперед по улице. В конце будет поворот направо, а там дальше по прямой. Не промахнетесь.

Спортплощадка располагалась на изрядно вытоптанной лужайке с металлическими футбольными воротами и деревянными лавочками по периметру. На футбольном поле с воплями носились пацаны, а в отдалении Стэф приметил беседку, в которой, судя по всему, и проводились шахматные турниры. Он остановил внедорожник, подождал, пока Борис Григорьевич выберется.

– Ну, Степан, вам туда! – Старик махнул в сторону футбольного поля. – А мне туда! – Второй взмах пришелся в сторону беседки. Рад был познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся.

Стэф пожал протянутую руку, проводил Бориса Григорьевича взглядом, посмотрел на кота. Тот уже не лежал, а сидел на пассажирском сидении и вид имел настороженно-собранный.

– Останься тут, я скоро, – сказал Стэф. – Охраняй машину.

Уже готовый спрыгнуть с сидения Братан мяукнул и остался на месте. Стэф усмехнулся. Похоже, ему достался очень умный зверь.

– Окошко оставлю открытым, но лучше никуда не убегай. Договорились?

Кот снова мяукнул, положил голову на передние лапы.

Прежде чем двинуться к футбольному полю, Стэф осмотрелся. Найти Маркушу в толпе пацанов оказалось делом несложным. Он орал громче всех, бегал быстрее всех, и голова его походила на рыжий, мечущийся из стороны в сторону мячик. Оставалась одна проблема: как выцепить мальчишку из толпы, не напугав при этом ни его самого, ни его друзей, ни дам, прогуливающихся вдоль футбольного поля и приглядывающих за своими чадами.

Наверное, этим вечером судьба Стэфу благоволила, потому что сама привела Маркушу в его руки. Или не судьба, а жажда? Парнишка отделился от толпы товарищей и ломанулся к скамейке, на которой стояли пластиковые бутылки с водой, а рядом валялись рюкзаки.

Маркушу влекла банальная жажда, а Стэфа – жажда расправы. Он, как ниндзя, выдвинулся из-за кустов и ухватил пацана за шкирку.

– И снова здравствуйте! – сказал одновременно ласково и грозно.

От Маркуши он ожидал всякого. В первую очередь того, что тот заорет и позовет на помощь. Но Маркуша повел себя неожиданно. Не проронив ни звука, он извернулся с какой-то обезьяньей ловкостью и выскользнул на волю, оставив в руке у ошалевшего Стэфа свою рубаху. А потом, не теряя ни секунды, дал стрекача. Он мчался, ловко лавируя между зарослями сирени, жасмина и ещё какой-то неопознанной растительности прямиком в сторону озера. Планировал уйти от преследования по воде?

Памятуя об опасениях Бориса Григорьевича и не желая стать причиной несчастного случая с утоплением, Стэф чертыхнулся и рванул следом. Бегал он не так хорошо, как Маркуша, но достаточно хорошо, чтобы не терять того из виду. А ещё этим вечером удача все-таки была на его стороне, потому что Маркуша сошел с дистанции, зацепившись ногой за корень и свалившись на землю. Подняться ему помог уже Стэф. Помог, крепко взяв за руку, готовый к любому подвоху и финту. Но Маркуша снова его удивил. Он не стал ни вырываться, ни ныть, ни юлить. Мрачно посмотрев на свою разбитую в кровь коленку, он сказал:

– Я все верну.

– А зачем вообще брал? – спросил Стэф.

– Бес попутал! – Маркуша посмотрел прямо ему в глаза, твердо посмотрел, по-мужски. – Мне до нужной суммы как раз не хватало пяти тысяч.

– А на что планировал потратить нужную сумму? – Стэфу стало интересно.

– Не скажу, – насупился Маркуша, а потом спросил: – В ментовку сдадите?

В голосе его прозвучала такая отчаянная убежденность, что Стэфу невольно подумалось, что подобный опыт у него уже имелся.

– Попробуем обойтись своими силами, – сказал он.

– Я верну. – Маркуша шмыгнул носом.

– Конечно, вернешь.

– Только дядьке не говорите. – В голосе его послышалась мольба.

– Отлупит? – спросил Стэф.

Судя по всему, дядька Маркуши был мужиком суровым, вероятно, скорым на расправу.

– Почему отлупит? – возмутился Маркуша. – Расстроится!

Расстроится? Вот это поворот! Хулиган, мелкий воришка и авантюрист Маркуша не хотел расстраивать своего дядюшку.

– А где твои родители? – спросил Стэф и тут же подумал, что лезет не в свое дело. Но слово – не воробей.

– Померли. – Зря он боялся смутить или расстроить Маркушу. Мальчишка не расстроился и не смутился. Наоборот – в голосе его послышалась злость. – Для меня померли. Навсегда! – припечатал он и тряхнул рыжей головой.

Из всего сказанного Стэф понял, что родители у Маркуши все-таки есть, а вот желания общаться с ними нет. На ум приходила лишь одна причина – алкоголизм. Но озвучивать её он не стал. Почему-то он был уверен, что Маркуша не хитрит и не пытается давить на жалость. Да, он был проходимцем, но при этом весьма искренним.

– А дядька у меня хороший! Мировой мужик он у меня! Вот что! И не смейте его во все это впутывать!

– Звучит, как угроза. – Стэф усмехнулся.

– А это и есть угроза, – прошипел Маркуша. – Я за своего дядьку любого порву. Если не сейчас, то когда вырасту!

Картина вырисовывалась любопытная. Дядька Маркуши не переставал быть мужиком весьма своеобразным, но при этом обретал ореол почти святости. Не каждый захочет взять на себя ответственность за чужого ребенка. Хорошо, пусть не совсем чужого, но все же. А Лавр взял. Судя по всему, пахал на работе с утра до вечера, не слишком ответственно подходил к воспитанию племянника, но ведь не бросил на произвол судьбы!