А в подземелье сыро и темно.
Не спит Даная, пасмурное мненье
Кружит в девичьей юной голове,
Зачем перечить справедливой ей молве,
Что близок, близок час деторожденья.
И вот настал. Мучительные чувства
Подобны скорому падению в Тартар.
Пронзает боль, внутри горит пожар,
Вот он, финал невольного распутства.
-Прости меня великодушно, Гера,
Ведь не со зла бросалась в этот грех,
Не знала я, в чем следствие утех,
Ну, облегчи страданья, знай же меру! -
Невыносимы, тягостны мгновенья,
Даная кличет в помощь Божества,
Нет, не надеется на силу колдовства,
А просто грезит, грезит пробужденья.
Но не спешат цветущие Анфеи,
Стон роженицы тонет в небесах -
Забытый голос в призрачных мирах,
И на окне лишь бабочка Психея.
Хроносом дарен был короткий миг,
Что муку в счастье превратил, как подобает,
Последний вопль истерзанной Данаи -
И взвился к небу звонкий детский крик…
Когда заранее расставлены все точки,
Когда Тихе нет места при луне,
Акрисий с яростью приносит в дар волне
Младенца внука и свою родную дочку…
Пронзая моря Ионического мглу,
В упряжке белых длинногривых лошадей
Бог Гиппий правит оглушительность затей,
Сбивая в пыль прибрежную скалу.
Он раздувает ветер штормовой,
Тритонов стаю с шумом распугав,
И мчится дальше, так и не узнав,
Что скрыто в ящике, качаемом волной?
А там без воздуха и света излученья,
Страдают бедные Даная и Персей,
Нет в их тюрьме ни окон, ни дверей,
И только вечное бессмысленное бденье.
Их жажда мучает, и голод их терзает,
В коробке тесно, места нет движенью,
–Терпи, сынок, в том наше искупленье,
Такая доля наша непростая.
-А почему? – вдруг робкий голосок, -
Чем заслужили мы такие меры?
–Молчи, родной, а то услышат Керы,
И сократят нам в этой жизни срок.
Пускай Эреб не тронет светлый лик,