Мара

Я моргнула, приходя в себя. Николас сидел на кровати и тряс меня за плечи. Его глаза обеспокоенно вглядывались в мое лицо, а на лице застыло испуганное выражение.

– Что с тобой? Мара!

– Прости, я забылась на минуту, – тихо ответила я. – Николас, кто дал тебе этот напиток?

– Нира, я уже говорил. Что с тобой? Тебе нехорошо? Позвать лекаря?

Нира. В голове пронесся рой мыслей, но я заставила себя успокоиться. Прежде чем обвинять кого-то, мне нужны доказательства. Однако сначала нужно раздобыть противоядие. Сердце начало колотиться быстрее. Нужен план, причем срочно, можно сказать немедленно. У меня есть пару дней, прежде чем яд убьет меня. И теперь мне нужна будет помощь Николаса. Просто жизненно необходима.

– Николас, можешь послушать меня очень внимательно?

– Могу, но если ты объяснишь, что с тобой происходит.

– Я… Я… Меня, кажется, только что отравили.

– Что? – уставился на меня парень.

– Катиан. Его добавили в «Три сезона».

– Марианна, у тебя жар? Ты бредишь?

– Нет. Я… Николас, я ведьма и в каком бы состоянии я не была – могу вычислить яд. Особенно когда мне его подмешивают в пищу. В «Трех сезонах» слишком много имбиря, а его обычно добавляют, чтобы отбить запах или вкус. Кроме того, в этом напитке имбиря вообще не должно быть.

Я чувствовала, как напряжен Николас.

– Если он отбивает запах и вкус, то, как ты почувствовала, что что-то не так?

– Слишком много имбиря. Кроме того, Николас, ты же сам сказал: я – ведьма. Я могу почувствовать такое, да и интуиция меня редко подводит.

– Подожди, ты хочешь сказать, что напиток отравлен, и ты, зная это, выпила его?! Мара! Ты совсем из ума выжила?!

Я нервно улыбнулась:

– Я поняла это слишком поздно.

– Мара… Ты… Ты уверена?

Я видела, что он растерян. Он действительно не знал, что теперь делать. Я впервые в жизни видела его таким и больше никогда бы не хотела это видеть. Осторожно коснувшись его руки, я заглянула ему в глаза.

– Николас, послушай, все будет хорошо. Я справлюсь с этим, не волнуйся. Я обещаю тебе, со мной все будет хорошо.

– Как? Мара, ты уверена, что это катиан?

– Ты напуган?

– А ты как думаешь? Марианна, это же катиан! И ты его выпила! Я позову лекаря, она должна что-нибудь придумать.

– Николас! – я успела схватить его за руку. – Успокойся, пожалуйста. Я пока в порядке. Не надо никому ничего говорить. Все равно никто не поверит.

– Что значит не поверят?! Мара, ты…

– Послушай, – остановила я его поток слов. – Николас, я знаю, где найти противоядие. Я знаю к кому можно обратиться, поэтому прошу, не нужно поднимать шум. Николас, пожалуйста!

– Мара, ты отравлена и не хочешь, чтобы я поднимал шум?

– Просто поверь мне. Пускай они думают, что я ничего не поняла.

– Кто? – не понял он.

– Те, с кем работает Нира. Послушай, яд действует не сразу. У меня есть в запасе несколько дней, поэтому никто ничего не заподозрит. А если кто-нибудь узнает, то они смогут уничтожить улики. Да и вряд ли мне кто-нибудь поверит.

– Тебе? Тебе, может, и не поверят, а мне поверят.

– Нет. Николас, пожалуйста, тебе не стоит этого делать. Не лезь в это, они…

– Прекрати. Марианна, даже не думай об этом. Ты хоть представляешь, что это значит?

Я не дала возможность ему договорить. Резко приподнявшись, я поцеловала его. Просто легкое касание губ, однако током прошибло знатно.

Я видела, что Николас настроен решительно, и он не собирается отступать. Он был зол и хотел, скорей всего, тут же бросится к королю. Однако моя ведьминская интуиция говорила, что не стоит. Еще не время. Дорис прав, нам необходимы доказательства, а не мои домыслы. Николас же не был готов ждать. Мне срочно нужно было придумать, как его остановить. В больную и уставшую голову ничего не пришло, кроме как поцелуй. И я повиновалась порыву.

Я чувствовала, как он замер, а потом словно окаменел. Мышцы застыли и превратились в груду камня. На секунду мне показалось, что он меня оттолкнет, но вместо этого мне ответили. Очень аккуратно и нежно. Я чувствовала, что у меня начинает кружиться голова от захлестнувших меня чувств. Страх, адреналин, нежность, неуверенность, волнение и необходимость. Именно в этот момент пришла уверенность в том, что я нужна ему.

Осторожно отстранившись, я заглянула в глаза парню, стараясь игнорировать предательски выступивший румянец.

– А ради меня? Можешь, пока промолчать ради меня?

– Мара! Ты сама понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь, чтобы я скрывал убийц?

Парень снова перешел в «боевой» режим. Кажется, словно и не было этого поцелуя. Я вздохнула и отвернулась. Что ж попытка не удалась.

Я почувствовала, как он встал с кровати и направился к двери. Эх, нужно будет снова что-нибудь придумывать. Однако голова сейчас была занята другим. Стыдно. Очень стыдно! Как я могла сама поцеловать взрослого мужчину? Какой срам! Насколько я сейчас упала в его глазах?

– Это нечестно, – вдруг раздался тихий голос Николаса. – Это нечестно, использовать мои чувства.

Я замерла, а потом медленно повернулась. Парень стоял посередине комнаты и смотрел в окно. Грустный и поникший. Зачем я это сделала? Нет, нет, нет! Я не хочу видеть его таким!

Собрав все силы, я медленно поднялась с кровати. В глазах тут же потемнело, однако я смогла устоять. Осторожно коснувшись руки, я заглянула ему глаза. Печаль и больше ничего, вот что отражалось в них.

– Послушай, я не это имела в виду. Я хочу разобраться в этом деле. Мне кажется…

Он грустно улыбнулся.

– Нет, Мара, ты имела в виду то, что сказала. И знаешь, ты победила. Я ничего никому не скажу. Но знай, это больно. Больно, когда ты так поступаешь. Возвращайся в постель, тебе нужно набраться сил.

Николас осторожно взял меня под локоть и подтолкнул к кровати. Обреченность, именно это чувство сейчас царило в комнате. Я не хочу этого, поэтому необходимо было сказать. Нужно переставать быть трусливой ведьмой.

– Николас, ты мне нравишься.