Книга 3. Без названия

– Вы с Юли?

– Да.

Глеб нащупал брюки. Она подала рубашку, предупреждая его поиски.

– На улице прохладно.

Она накинула ему на плечи куртку.

– Не сахарный, – огрызнулся он.

– Что-то подобное я уже слышала, – ответила она, беря его за руку и увлекая за собой.

Данила поздоровался с ним, а потом прижался, обхватив за пояс.

– Ты ведь не уйдешь? – спросил он.

Глеб гладил мальчика по волосам:

– Куда же я от вас денусь.

Юлиус остался на ужин, уходить не спешил. За ужином поддерживал общую беседу, а после они сидели с Глебом одни на кухне. Командующий в двух словах объяснил Глебу, что не стоит недооценивать силу женщины: Юлька от него не отстанет. Затем они занялись весьма странным делом: командующий измерял шагами весь дом и говорил Глебу, тот запоминал. Юля наблюдала за странными мужчинами, но вмешиваться не стала. После отъезда командующего Глеб сам закрыл входную дверь, вернулся в дом. Пожелав спокойной ночи Даниле, стоял в коридоре, словно решая что-то для себя.

– Уже поздно, – сказала Юля, выходя из ванной, – ложись спать.

Она прошла в спальню, оставив дверь открытой, он понял по звуку. Завершив все необходимое, направился к женщине. Когда разделся и лег, Юля прижалась к нему.

– Ты чего такая холодная?

– Замерзла…

Глеб не жалел себя. Она не позволяла. Наутро после приезда, собираясь на работу, Юля между прочим сказала:

– Я заложила белье в машинку, вытащи, хорошо.

Юля не сказала, на какое время установила таймер. Пришлось несколько раз ходить в ванную. Вынимал белье, учился сворачивать. Оказывается, не так просто.

Юля просила проследить за пирогом, что ставила с утра в хлебопечке, передвинуть диван в угол зала, перелить, найти… Глеб прилагал большие усилия, чтобы выполнить ее маленькие просьбы. Соседка приносила молоко, он шел открывать, забирал банку, шел переливать, разговаривал со словоохотливой старушкой. Найти инструменты – зачем они ей – одному Богу известно. Ах, оказывается, они нужны не ей – ему – прикрутить болтающуюся розетку. Откуда в доме взялась болтающаяся розетка? Перед его болезнью все было в порядке. Значит, ему не стоит болеть. Ладно. Прикрутит розетку завтра. Сегодня у Данилы много примеров по математике, а ей некогда. Глеб слушал, как Данила диктовал ход решения. Приходилось проверять в уме. Не знает ли он, почему окно не закрывается. После примеров Глеб шел осматривать, если так можно выразиться, окно. Назавтра он делал розетку. На следующий день еще что-нибудь.

Сегодня шел дождь. С утра не задалось. Тело болело. Глеб уже подумал, что надо спросить таблетку – ночью будут проблемы. Юля села рядом. Она сегодня тоже чувствует себя плохо. Несколько раз ходила в ванную – тошнило, он слышал. Может, съела что-нибудь.

– Хочешь, почитаю? – вдруг спросила она.

– Хочу.

Она читала замечательно. Глеб не заметил, сколько прошло времени. Опомнился только тогда, когда в голосе женщины почувствовал хрипотцу.

– Который час?

Юля взглянула на часы: начало первого. Спать, немедленно спать, ей завтра на работу. Он крепко прижал к себе женщину: не отпустит, защитит, несмотря на слепоту. Засыпая, услышал, как Юля что-то прошептала, но расслышал только последнее слово «ребенок». Какой ребенок, почему ребенок. Ночью ему снилась девочка. Он запомнил ее голубые глаза. Цветные сны – кто бы мог поверить. Во сне он видел краски, наяву был слеп, словно крот.

Юля лежала в его объятиях, гладя его руку. Он уснул, не расслышал. Ладно. Скажет в другой раз, хотя жаль.

Проснулся он один, Юля уже встала. Может, проспал. Глеб натянул брюки, вышел в коридор, прислушался. Юля вышла из туалета, вытирая рот. Хорошо, что он не видит ее. Она сразу прошла в ванную комнату, долго не выходила.

Глеб поставил чайник на плиту, достал хлеб, чтобы сделать бутерброды. Все делал машинально, для этого зрения не нужно: все предметы на своих местах. За завтраком Глеб долго молчал: аппетита не было, как и у нее. Данила переводил взгляд с одного взрослого на другого: почему у них все так сложно?

– Данила, скажи, какого цвета лицо твоей мамы? – вдруг спросил Глеб.

Данила посмотрел на маму.

– Трудно описать. Наверное, бледно-землянистого, – честно признался мальчик.

– В школу, думаю, ты отправишься один. Мама задержится.

Дверь за Данилой закрылась. Мужчина вернулся на кухню, где по-прежнему сидела Юля.

– Ты ничего не съела, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Глеб.

– Аппетита нет.

Глеб сел напротив. Он почувствовал, как она опустила голову, незаметно смахнула слезу.

– Мне сегодня снился замечательный сон в цвете – девочка. Полагаю, наша будущая дочь? Я прав?

– Да.

– Когда нам ожидать чудо?

Жизнь, пожалуй, налаживалась. Несмотря на слепоту, Глеб чувствовал себя нужным. Он нашел слова, без внешней ажурности, незамысловатые, но надежные. Юля поверила ему. Они назначили дату свадьбы, пригласили гостей. Глеб усыновил Данилу, пришлось переделывать документы. Предложил Юле научиться водить машину, раз он не в состоянии сесть за руль.

Теперь Глеб ездил в часть. По утрам приезжал кто-нибудь из ребят. Бланки уехал по делам. Вместо него прибыл брат Иоганн, но он не знал всего, нужен Глеб. Расположение части он знал как свои пять пальцев. Конечно, отсутствие зрения напрягало, доставляло массу неудобств, но это лучше, чем ничего. От трости он отказался категорически, впрочем, как и от очков. Ходил с сопровождением. Порой казалось, что он все видит. Обманчивое положение…

Глеб чувствовал, что уснуть ему сегодня вряд ли удастся, как всякий раз перед непогодой. Не мешало бы под каким-нибудь предлогом уйти из спальни и остаться одному. Его мысли прервала Юля.

– На улице непогода. Тебя что-нибудь беспокоит?

Врать не хотелось, он сказал правду. Таблетка помогла ненадолго. Через пару часов мужчина начал метаться во сне. Юля спала чутко. Проснувшись, она рукой попробовала лоб мужа – горит.

– Глебушка, родной, проснись, – Юля трясла его за плечо. В ответ лишь нечленораздельное мычание.

– Глеб, проснись, пожалуйста.

– У-у…

– Тихо, не маши руками. Глеб, услышь меня.

Наконец он очнулся.