Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Теперь герцог ругал себя за внезапный порыв: он даже под страхом смерти не признается, что потратил драгоценную магию на выздоровление никчемной лже-нимфы. Для слуг достаточно традиционной медицины. Лордам нет дела до рабов.

«Но отчего так сосет под ложечкой?»

Венок был брошен назад на подоконник, а занавес плотно задвинут.

«Как только разберусь с гномами, выкину. Да. И девчонку прогоню тоже. Мне все равно, что она обошлась в две тысячи драков. Душевное спокойствие дороже».

И дернул его черт спросить у появившейся Хосефины, как себя чувствует ее подопечная. Лишь по изменившемуся в удивлении лицу, понял, что сморозил глупость. Лордам нет дела до рабов.

– Я хочу, чтобы новенькая прислуживала на сегодняшнем ужине.

– Но у нас достаточно подготовленных слуг. И доктор не велел. Подождите хотя бы до завтра…

– Я. Хочу.

– Да, конечно, мой господин, – смутилась нэн, и Фольку сделалось ее жаль. Она почти сорок лет рядом и служит ему верой и правдой.

– Вечером прибудет принц гоблинов, – как можно равнодушнее пояснил он, чтобы старуха не почувствовала его раскаяния. – Я хочу, чтобы Аравай-аба увидел Гражданку. Он бывает во всяких мирах, пусть попробует определить, из каких она мест. Вчера мы с лордом Аль-лелем выяснили, что Ги вовсе не нимфа, как записано в документах с Торгов.

Хосефина опустила глаза. Если бы лорды не были столь высокомерны, а иногда говорили с людьми, которые им прислуживают, они узнали бы о них гораздо больше. Не пришлось бы ждать вечера и спрашивать мнения гоблинского принца.

Экономка не знала об истинных мотивах, из-за которых Фольк в нетерпении ожидал прибытия Аравай-абы. Прежде всего лорд Ракон намеревался выяснить, почему лже-нимфа, в которой магии ни на пол-драка, так действует не только на Фолька, но и на Индиса.

«Индис просто одержим Гражданкой. По другому и не скажешь. Отдать бы ему ее и дело с концом».

Но последняя мысль отчего-то вызвала приступ тошноты.

Тогда герцог еще не догадывался, что это неприятное чувство называется ревность.

***

Все случилось, когда лорд Ракон покинул стройку, а эльф Индис только разлепил глаза.

– Гвирд, что там за шум? – спросил он у слуги, что был приставлен к нему мудрой Хосефиной.

– В замке гости, мой лорд, – старый слуга шаркал ногами, что неимоверно раздражало эльфа, но тот не спешил выказывать недовольство. С Фолька сталось бы предложить ему обзавестись собственным домом, где ему будут прислуживать только полуголые девы.

– И кто на этот раз? Гоблинского принца, насколько я знаю, ждут только к вечеру. Кстати, лорд Ракон распорядился, чтобы за ним послали экипаж?

– Распорядился, мой лорд, – Гвирд, пряча глаза, подал халат, в который эльф, любящий спать нагишом, лениво укутался.

– Так кто же все-таки приехал в замок? – эльф брезгливо потрогал пальцем воду, налитую в таз. Он не сумасшедший купаться под ледяным водопадом. У него, в отличие от Фолька, кожа нежная. Да и сердце не выдержит такой разницы температур. Хорошо, что Гвирд позаботился о теплой воде, сдобренной каплями росы, снятыми с лепестков роз. Все как его хозяин любит.

– Прибыли матушка лорда Ракона, – слуга протянул нагретое полотенце, – с подругами, с их дочерями и мопсами.

– Ставлю на кон длину своих волос, что все дочери подруг не замужем, – эльф промокал мягкой тканью лицо, тщательно рассматривая свое отражение в напольном зеркале. – Подай сегодня белый камзол. Нет, не тот, – он строго глянул на слугу через зеркальную поверхность. – Из дайварского сукна с серебряным галуном.

Волосы Гвирд чесал хозяину не меньше часа, пока эльф не остался доволен их гладкостью и шелковистостью.

– Дай ободок. Да, в виде тонкой змейки.

Эльф дождался, когда слуга поможет надеть ему туфли, и, обойдя кряхтящего старика, неловко пытающегося подняться с колен, направился к выходу, стремясь туда, откуда слышались женские голоса.

– Мой Индис! – от компании леди, в своих ярких нарядах напоминающих ожившую клумбу, отделилась одна – высокая, статная, в светло-синем – под цвет глаз, дорожном платье, с такими же темными вьющимися, как у ее сына, волосами. – Какой же вы все-таки милашка! Просто не перестаете поражать красотой!

– Леди Драгон, куда мне против вас! – эльф, неспешно спускающийся по лестнице, ведущей в просторный холл, заранее протянул руку, чтобы показать, как он рад встрече с почти родным человеком – ведь матушка Фолька всегда относилась к нему как к сыну. Коснувшись, наконец, надушенных пальцев, принц припал к ним в поцелуе.

Голоса за спиной леди Драгон стихли, и эльф, подняв голову, поторопился спрятать довольную улыбку. Внимание женщин всегда его радовало. Он наскоро осмотрел разношерстную толпу, выделяя только тех, кто по возрасту подходил в невесты.

«Блондинка слишком юна, – отметил он, – та черненькая не в нашем с Фольком вкусе, а вот за рыжей я бы приударил. По глазам вижу, что она далеко не милая девочка, а стерв в постели я обожаю».

– Леди, разрешите представить друга и компаньона моего сына. Их Высочество Индис Аль-лель!