Чернокнижник

– Ксавушка! Приехал, голубчик! – воскликнула женщина. – Похорошел-то как, прямо орел! А голос, видно, от страданий надорвал?

– Верно, Мария Павловна, от страданий, – печально вздохнул Ксаверий.

– Знаем мы, что много тебе пришлось пережить. Варфоломея и Катю жизнь не баловала, так мы надеялись, что их сыночку более легкая доля достанется. Но, видать, нет. И тебе пришлось свою чашу испить.

– Да, пришлось.

– Я тут за домиком твоим присматривала, если что не так, не обессудь. Вроде, ничего не сломала, не разбила. Огород твой пропалывала, деревья варом покрывала.

– Спасибо, Мария Павловна, все здесь чудесно, словно и не уезжал я.

– Да за что спасибо, сынок? Ты мне старика моего исцелил, до сих пор скрипит, не разваливается. И соседи мы с тобой, а с твоей матушкой мы подругами были. Ларисочка-то уже приехала или еще в городе экзамены сдает?

– Расстались мы с Ларисой.

– Вот ведь как, а чего вдруг? Разлюбил, или она себе другого парня завела?

– Нет, Мария Павловна, не то, и не другое, ранен я тяжело, искалечен. Потому и голоса лишился.

– Бедняжка. Горе вот какое. Сначала-то пришла весть, что ты погиб. Но мы тут не верили, что сынок Варфоломея погибнет вот так, просто. А потом сообщили, что ты без вести пропал. Ну, думаем, раз не нашли среди мертвых, значит, жив, а раз жив, то и спасется. Не может кровь колдуна Варфоломея пропасть! Ну а дальше по телевизору рассказали, как ты из плена убежал и через всю Африку прошел.

– Не через всю Африку, – улыбнулся Ксаверий, – только через лес. А дальше меня американские солдаты нашли. Лечился я долго.

– Ничего, Ксавушка, отдохнешь, восстановишься, подумаешь, как жить дальше. Вся жизнь у тебя впереди, найдешь свое счастье.

– Не знаю, Мария Павловна, ничего теперь не знаю.

– Все у тебя хорошо будет, Ксавушка. Верь в это. Ну, пойду я тогда, раз ты теперь сам по хозяйству.

– Может, в дом зайдете?

– Нет, Ксавушка, я тут заскочила пыль смахнуть. А то я тесто поставила, пирожки моему старику собралась печь. Приходи к нам, пирожками угощу.

– Спасибо, Мария Павловна, но сегодня не пойду. Подумать мне надо о многом. Да и записи свои привести в порядок хочу.

– Ну, конечно, сынок, отдохни, подумай. А как захочешь, приходи. Родителей твоих помянем, уж очень славные люди были, Варфоломей и Катя.

– Приду, Мария Павловна, обязательно приду. Но не сегодня.

Глава 41. Решение

Соседка ушла. Ксаверий вернулся в свой дом. Ксаверий открыл шкафчик, где висела его одежда. Все было на прежних местах, юноша захотел переодеться, но за прошедшие годы Ксаверий подрос, а после путешествия через тропический лес, саванну и жизни на военной базе сильно похудел – все вещи были ему коротки и болтались на нем, как на вешалке. Ксаверий подобрал себе светлую, уже полинявшую рубашку и коричневый костюм, рукава которого не доходили даже до запястий. Военный ботинки он сменил на привычные для него кеды. Американскую форму с орденом на груди Ксаверий аккуратно повесил в шкаф. Ксаверий несколько раз прошелся по комнате, сел за стол, потом вновь встал. Молодой человек не знал, за что взяться. На душе было скверно до боли. Он решил почитать и подошел к стеллажу с книгами. На самом видном месте стояло красочное издание «Шедевры мировой живописи». Юношу обожгло воспоминаниями. Много лет назад, когда он еще учился в школе, эту книгу подарила ему Лариса на день рождения. Ксаверий, затаив дыхание, бережно взял книгу. На первой странице, вверху, аккуратным детским почерком отличницы было написано: «Ксавушке от Ларушки». Слезы хлынули сами собой из глаз молодого врача. Он стал убирать книгу, с полки упала самодельная открытка. На сложенный лист картона был наклеен цветок, каждый лепесток которого был сделан из разноцветной бумаги. И подпись печатными буквами: «Ксаве». Эту открыточку Лариса сделал сама, когда ей было не более пяти лет, она только научилась писать и все свое детское умение вложила в этот немудрящий искренний подарок. Ксаверий положил открытку обратно на книги и бросился в погреб. Продуктов там сейчас не было, но в углу по-прежнему стояли несколько бутылок водки. Ксаверий поднял их все. Слезы текли из глаз. Он не плакал, когда его пытали бандиты, не проронил ни одной слезинки, пока шел по враждебному лесу. Не видели его слез на американской базе, но сейчас Ксаверий Варфоломеевич Синклер рыдал, разрывая сердце. Он налили себе ледяной водки и залпом осушил стакан. Но вновь не почувствовал опьянения. Ксаверий сел за стол и, поставив перед собой бутылки, стал пить стакан за стаканом. Юноша пил и плакал, не ощущая ни холода, ни опьянения. И вдруг, словно молния ударила Ксаверия. Юноша вскочил из-за стола и выбежал из дома. На улице становилось все темней и темней. Ксаверий остановился возле одного из домов.

– Вася, Василь! – крикнул юноша.

Скрипнула ставня, из окна высунулся Вася-тракторист.

– Эй, кто там? – пригляделся Вася.

– Это я, Ксава! Выйди на минутку! Дело есть.

– Сейчас, заходи. Не заперто.

Ксаверий тронул ворота, которые были только прикрыты, и шагнул на дорожку лохматого сада-огорода Василия Потапова.

Вася уже вышел из дома.

– Хорошо, что пришел, – сказал он, подходя к другу. – Только чего так поздно? Мы уже спать ложиться собрались. Проходи в дом.

– Нет, я на минутку. Прости, что побеспокоил. Позвонили из города, чтобы я завтра приехал. Мне документы восстанавливают. А у меня бензина нет, я же все это время автомобилем не пользовался. Я знаю, что у тебя тоже есть машина. Продай мне бензин, – Ксаверий протянул Василию несколько долларов.

– Ух ты, баксы! Не, дружбан, не возьму, – решительно отстранил деньги Василий. – Друг ты мне и спаситель. Так бери, сейчас тебе вынесу канистру.

– Да зачем, Василь? У меня есть деньги.

– Не возьму – и все. Ты меня с того света вытащил, за так со мной возился. Весь мой гной вытирал, кость чистил. Бери бензин и не спорь. А то подеремся.

Ксаверий улыбнулся.

– Спасибо, Вась.

– Да чего там, спасибо. Друг и есть друг.

В это время на крыльцо вышла девушка с распущенными светлыми волосами.

– Кто там, Васек? – спросила она, тоже вглядываясь во тьму.

– Оль, это Ксава, сын колдуна Варфоломея. Я рассказывал тебе про него.

– Ксаверий Варфоломеевич, – Оля сбежала с крыльца, – давно мечтала с вами познакомиться!

Рядом с Васей, на освещенную луной дорожку, встала Ольга, жена Васи Потапова. Женщина лет 25-ти, с круглым открытым лицом и ясными добрыми глазами.

– Вот, значит, кто Васю исцелил, – сказала она. – Спасибо вам за мужа, Ксаверий Варфоломеевич.

– Моя Оля, – с гордостью проговорил Василий, прижимая Ольгу к себе, – жена!

– Вася, а что же ты друга в дом не позовешь? – спросила Оля.

– Да он сам не хочет, я звал.

– Я спешу, мне завтра рано в город, – сказал Ксаверий.

– Ну, как вернешься, заходи, – сказал Василий.

– Заходите обязательно, Ксаверий Варфоломеевич, – смущаясь, проговорила Ольга, – я к воскресенью ватрушек напеку, приходите.

– Оля знатно готовит, – сказал Василий.