Судьба Хеопса

– Возможно, мой царь. Двойник Меритенсы рассказал нам, что Псамметих казнил и душу, и тело предателя, а прах развеял где-то в пустыне. Но, раз у Псамметиха не получилось освободить фараона от чар, значит, какая – то частичка злодея осталась жить. Подозреваю, что этой уцелевшей составляющей Заземанха явилась его жизненная сила, или, как ее называют в Египте, «сехем».

– Но где ты найдешь ее?

– Увы, «сехем» этого предателя теперь везде. Она носится в воздухе, ища покоя. Надо лишь позвать ее… Заземанх, проклятый жрец, – сказал Мелонис, – я, верховный служитель бога богов, приказываю тебе явиться сюда.

Мелонис встал к правителю спиной и чуть приоткрыл грудь. Из-под одежды серебряным светом блеснул «крест» – анх. Жрец убрал «крест» и вновь повернулся к Хеопсу. И тут же рядом с фараоном и жрецом раздался испуганный умоляющий голос:

– Спаси меня, могущественный господин.

– Чего ты хочешь? – сурово спросил Мелонис.

– Покоя, только покоя, – ответил голос. – Я знаю, мне нет места в раю пресветлого Озириса, но отправь меня в Дуат, египетский ад. Я изнемог в бесконечных скитаниях, гонимый волей ветра.

– Я исполню твое желание, если назовешь имя предателя, совершившего покушение на фараона Хеопса, племянника твоего друга и хозяина Снофру.

– Я ничего не знаю, клянусь, великий Мелонис, я ничего не знаю. Для меня есть только прошлое.

– Но именно твое прошлое, а точнее, твои деяния, совершенные в прошлом, привели тебя к такому плачевному состоянию.

– Я наказан уже за них, помоги мне, Мелонис.

– Какому богу ты служил при жизни?

– Никакому, мой господин.

– То есть как, никакому? Где обучился ты своим знаниям? Назови мне этот храм.

– Я нигде не учился, господин Мелонис. Есть такие люди, наделенные необычными способностями от рождения. Ты меня понимаешь, ты же сам из числа таких людей. Я еще ребенком умел передвигать предметы, просто смотря на них, силой мысли разбивать камни, оживлять прикосновением увядшие растения.

– Тем больше твое преступление, если ты свой уникальный дар, который тебе дали боги, употребил во зло.

– Я возомнил себя богом. Я дерзко мыслил. Прости меня, прости!

– Ты испортил жизнь своему другу, мудрейшему и добрейшему фараону Снофру.

– Я не знал, что так получится, клянусь, не знал. Я проклинал в запальчивости, в сердцах. Потом, когда я видел страдания Снофру, я еще большими проклятиями осыпал себя. Я не хотел таких мучений для него, но уже изменить ничего не мог. Слишком сильным оказалось проклятие. Лучезарный Хеопс, прости меня.

Хеопс поморщился.

– Мелонис, – обратился фараон к жрецу. – Мне кажется, Заземанх действительно не виноват в покушении на меня. Он ничего не знает и не может знать. Помоги ему попасть в Дута

– Слушай меня, Заземанх, – проговорил Мелонис, – ныне буду я судить тебя. Ты не жрец, и не чародей, и даже не преступник. Потому что единственное, в чем можно обвинять тебя – это в глупости. Но отсутствие ума не является преступлением. Ты должен был приумножать и совершенствовать свои способности, чтобы честно служить богам, а ты раздулся от гордости, и сам возомнил себя богом. Тебе даны были очень большие силы, но ты не удосужился обучиться управлять ими. Твое заклятие удалось случайно, ты выплеснул поток неконтролируемой злобы, сам не зная, что будет такой результат. Если бы ты был подлинным посвященным, обученным жрецом, то не нашлось бы никого, ни на земле, ни над землей, ни под землей, простившего тебя. Но ты – всего лишь глупец и неуч, вставший на путь зла. Что ж, место грешников во тьме Дуата. Я отправляю тебя туда. Если великий змей Апопис, царь Дуата, простит тебя когда – нибудь, то, возможно, ты даже обретешь иное пристанище. А теперь же, ступай туда, где надлежит находиться подобным тебе.

– О, Мелонис, бог среди людей, – воскликнул голос, – пусть только радость и счастье сопутствуют тебе! И тебе, тысячу милостей, лучезарный Хеопс.

Послышался стремительный свист, словно стрела прорезала воздух, и все стихло. Фараон вытер вспотевший лоб.

– Великие боги, сколько впечатлений за один день, – пробормотал он.

– И это только начало, – печально вздохнул Мелонис.

Глава 13

Магия Анукет

Еще до восхода солнца покинув дворец, только к вечеру прибыла Анукет к каменоломням, находящимся далеко за стенами Мемфиса. Старая женщина шла, увязая по колено в песке, сгибаясь под тяжестью огромного мешка, который лежал у нее на плечах. Наконец она подошла к одной из пещер, здесь танцовщица остановилась и испуганно огляделась по сторонам, но в этот час Анукет была совсем одна среди пустыни. Вздохнув, словно собираясь с силами, бывшая танцовщица вошла в пещеру. Женщина сделала еще несколько шагов, повернула за какой – то выступ в стене и оказалась в непроглядной тьме. В этот момент солнце зашло, а луна еще не успела заменить дневное светило. Анукет опустила свою ношу на колючий песок, после чего упала на колени.

– О, Демон Дуата, – воскликнула она дрожащим голосом, – явись мне!

Словно вспышка молнии озарила пещеру, и перед Анукет предстала красивая молодая женщина. Глаза появившейся горели красным светом, длинные небрежно распущенные волосы, трепетали, как от порывов сильного ветра, хотя в пещере не было даже дуновения ветерка, в руке она держала зловещие предметы, напоминающие крючья бальзамировщиков.

– Славься, могущественная обитательница Дуата, – проговорила Анукет, еле сдерживая дрожь.

– Чего тебе надо, танцовщица? – грозно спросила обитательница ада.

– Я пришла не за себя просить, но за свою дочь, – сказала решительно Анукет. – Ради нее я осмелилась беспокоить тебя.

– Хорошо, я слушаю, – кивнула Демон Дуата.

– Сделай ее женой Хеопса, – выпалила танцовщица.

Демон Дуата расхохоталась.

– Ишь чего захотела, – сквозь смех проговорила богиня. – Нет, моя милая плясунья, но этого желания я выполнить не могу. Лучше не трать время.

– Но почему? – вскипела Анукет. Вся ее робость исчезла. Она встала на ноги. – Я принесла тебе жертву. – Танцовщица подтолкнула к ногам демона свой мешок.

– Ну-ка, покажи, – заинтересовалась богиня.

Танцовщица взмахом ножа распорола мешок, и на песке оказался труп старого сморщенного старика, в его груди алела еще свежая рана.

– Я сама его убила, – с гордостью проговорила Анукет. – Я это сделала ради тебя.

Демон Дуата еще громче рассмеялась.

– Ну и глупа же ты, плясунья, давно я так не веселилась. Представляю, как ты волокла его по жаре и пыли, рискуя каждый миг самой стать такой, как он. Вот была бы потеха, я получила бы два труппа. Но тебя бы я, пожалуй, взяла.

– Тебе не нравится мой дар?

– Нет. Жители Дуата – не преступники. Мы берем в свой мир грешников, чтобы терзать их там. Я – палач, но не убийца. Мои жертвы – люди, совершившие серьезные преступления, которые только длительными неимоверными страданиями могут быть искуплены. А ты принесла мне старого праведника, чьи годы, к тому же, еще не подошли к концу. Ему, несмотря на возраст, впереди уготована долгая жизнь. Я была о тебе лучшего мнения, Анукет. Уходи, я больше не желаю тебя знать.

Анукет вновь упала на колени.

– Смилуйся! – закричала она. – Ты сказала, что от меня не отказалась бы, если бы я умерла. Тогда забери меня. Убей и делай после, что хочешь. Пытай, казни, разорви мою душу и плоть, я приму это, как милость, только дай моей дочери то, на что она имеет законное право. Она знатна, красива, умна. Она создана быть женой Хеопса, а не эта безродная Хенутсен.

– Я уже сказал тебе, что этого выполнить не могу. Реджедет никогда не будет женой Хеопса, и ты оставь эти мысли. Иначе ты погубишь свою дочь.

Танцовщица упала на песок, в бессилии заливаясь слезами.