Поцелуй со вкусом яда

– Откуда ты?.. – начала она, но умолкла на полуслове. Кто-то схватил ее за руки и заломил за спину, заставив вскрикнуть.

– Анти!!!

Я рванула из тени, забыв о том, что солнечный свет, едва коснувшись, парализует меня болью. Выбраться сама я не успела. Меня тоже поймали и выволокли из-за ящиков.

– Порождение ночи, – с отвращением прошипел драконорожденный. – Откуда оно знает наш язык?

– Смотри, – сказал другой. – В ней есть наша кровь.

Уверена, если бы я могла поднять глаза и глядеть без боли, если бы солнце не выжигало во мне рассудок, я бы увидела, что драконорожденные пялятся на мои рога, чешую на лбу и когти. Эти кусочки моей внешности, которые всегда причиняли столько проблем и говорили о смешанной крови, сейчас заставили драконорожденных мешкать.

– Я ее знаю! – крикнул кто-то, и мне показалось, что мне знаком этот голос.

Но откуда?

– Не убивайте ее! – приказал тот же женский голос, и меня вдруг вновь толкнули в тень.

На этот раз не за ящики, а в какую-то комнату без окон. Я упала на мешки, набитые крупой, и всхлипнула от накатившего облегчения. Мрак убаюкивал тело, будто ледяной кубик скользил по ожогам.

Дверь закрылась. Снаружи заскрежетал засов. Я еще не пробовала узнать новые границы своей силы, но была почти уверена, что смогу выломать дверь, если пожелаю. Однако я не двигалась. Сидела на мешках, ждала и вслушивалась в голоса.

– Разве вы не чуете? От нее пахнет солнцем!

– От порождения ночи? Быть такого не может!

– Не скалься, Рорджи. Ты учуял это так же, как учуяла я.

Я копалась в своей памяти, пытаясь понять, откуда знаю этот голос. Жесткий, как сталь, резкий, как замах меча.

– Она мечена Солнцеликой, – громко оповестил голос, и до меня наконец дошло…

Джараха.

Та самая драконорожденная, которая помогла мне спастись в деревне Йонул, когда я случайно оказалась на поле боя. Она вытащила меня из сражения, в котором чуть не погибла, убитая людьми-артерийцами, и провела в укрытие своего народа. Там нас всех и подорвали.

Она жива? Как?!

– Не веришь мне, так спроси у Лорклар! – наседала Джараха. – Она читала судьбу этой девушки в убежище и сказала то же, что и я. Солнце на ее стороне.

– Было когда-то, – прорычали в ответ.

Я ссутулилась, вновь остро ощутив пустоту в душе и в мыслях. Не так давно я делила их с Яснарой. Или, лучше сказать, Солнцеликой? Она же – Царица Мечей. Богиня войны и солнца, прародительница драконов, оскверненная Воем Ночи, что обратил ее в порождение тьмы. Та, из чьей ярости произошли вампиры.

Звякнул металл. Кто-то громыхнул засовом на моей двери.

Я вскинула голову, готовясь к встрече, но никто не вошел. Послышался визг Антинуа:

– Не трогайте ее!

А затем грозное рычание Джарахи:

– Убери оружие, Рорджи.

– Отойди. Я не хочу с тобой драться.

– А я не хочу, чтобы ты убивал ту, что делила со мной кров. Эта девушка пережила облаву вместе с нами в той деревне. Нас разделили…

– И посмотри, что с ней стало! – грозно пророкотал Рорджи. – Люди надругались над нашей кровью, обратив ее в чудовище! Это унижение!

– И ты хочешь смыть его кровью той, что и так настрадалась?

– Как Полуночник осквернил Солнцеликую, так люди продолжают осквернять наш народ, – не унимался Рорджи.

Полуночником он наверняка именовал Воя Ночи. Боги у драконов и драконорожденных были те же, что и у людей, но носили другие имена.

– Мы десятилетиями жили на чужой земле, чтобы просить людей вернуться к магии и объединиться. – Рорджи сильно злился. Я всерьез боялась, как бы он не проломил дверь, чтобы махом оторвать мне голову и выкинуть за борт. – А когда ничего не вышло, мы попытались остановить возрождение темного бога. И что теперь? Полуночник свободен. Наш народ снова страдает!

Почему-то я ярко представила, как драконорожденный махнул рукой, указывая на дверь, за которой пряталась я.

– Вот именно, Рорджи. Девушка страдает. Она не виновата в том, что случилось.

Я не понимала, почему Джараха заступается за меня. И не понимала, почему ее слова пробуждают во мне почти физическую боль.

Может, потому что я знала, что моя вина на самом деле есть?

Мне не стоило сближаться с Рафаэлем, не стоило ему верить. Не стоило раскрывать свои секреты, узнавать его тайны и принимать поцелуи, где чувства мешались с кровью.

Я до сих пор не понимала, почему Рафаэль не убил меня окончательно. Зачем он возродил меня? Зачем сделал своим отродьем?

– Раз она страдает, мы должны ей помочь найти покой.

Дверь распахнулась. Я отползла, когда полоска света протянулась почти до моих ног. Прямые лучи меня не касались, но само присутствие света – как надоедливая мигрень. Оно истощало и ныло где-то в теле.

Драконорожденный шагнул внутрь. Огромный, широкоплечий. Тело покрыто синей чешуей, а голову с приплюснутой пастью венчали закрученные рога. На нем не было доспехов, лишь набедренная повязка, к поясу которой крепилось множество ножей. Они звякнули, когда Рорджи сделал новый шаг ко мне.

Он ничего не сказал. Сверкнул золотыми глазами с вертикальными зрачками и уверенно перехватил топор перед тем, как замахнуться.

– Не смейте!

Перед Рорджи из портала материализовалась Антинуа. Она раскинула руки, не позволяя драконорожденному двинуться дальше.

– Анти! – вскрикнула я, а через секунду массивная когтистая лапа отпихнула мою подругу в сторону.

Антинуа отлетела к стене и, звучно ударившись о нее всем телом, сползла на пол.

– Что ты вытворяешь?! – Джараха красной молнией ворвалась в тесную комнату.

Я заметила, как она грозно оскалилась, а потом нечеловечески быстро голыми руками выбила у Рорджи топор. Это произошло меньше чем за секунду. Светлые длинные волосы Джарахи, взлетевшие в прыжке, даже не успели вновь коснуться ее спины.