Волшебный уговор

– Я всего лишь спасла тебя от одной из семейки фриков, – Чарли закатила глаза. – Просто хотела оказать любезность: твоя репутация и так уже подпорчена.

– Спасла? Любезность? Да это было жутко невежливо!

– Паулина учится с ней в одном классе и рассказывает, что она постоянно витает в облаках и мелет какой-то странный вздор, – высокомерно возразила Чарли.

Элина опешила:

– А я считаю, что она классная! Давай ты будешь брызгать ядом где-нибудь в другом месте!

– Ничего удивительного, что у тебя нет настоящих друзей, раз ты считаешь классными таких людей! – поморщилась Чарли, заправляя за ухо несколько каштановых кудряшек. – Да и шуток не понимаешь!

От ярости Элина с такой силой сжала в руках свой ланч-бокс и бутылку, что стало больно пальцам. Чарли ни капли не лучше тех, кто распускает по школе странные слухи о Цукерхутах!

– Такие шутки я понимать отказываюсь! – парировала Элина. Зло сверкнув глазами на Чарли, она развернулась и потопала прочь.

Глава 4

Домой из школы Элина пошла пешком. Это было не так близко, но гнев на Чарли ещё не до конца испарился, а прогулка хорошо проветривала голову, и дорога вдоль небольшого леска мимо садоводств подходила для этого как нельзя лучше. Желудок заурчал от голода, а при мысли о еде Элине опять вспомнилась странная фраза Юны: «Для одного дня магического сахара достаточно».

Она по-прежнему злилась на Чарли: та лишила её возможности не только спросить Юну, что означают эти слова, но и поближе познакомиться с ней. Кое-кого из семьи Цукерхутов Элина время от времени встречала в коридорах школы или на разных праздниках в актовом зале – правда, случалось это не так уж часто. Больше всего разговоров ходило о брате Юны, который учился на несколько классов старше Элины. Некоторые девчонки находили его «та-а-аким симпатягой».

Но о Цукерхутах говорили и за стенами школы. В позапрошлое воскресенье Элина покупала с дедушкой булочки и услышала, как две старушки во весь голос сплетничали об этой семье:

– Да-да! Их все знают! Странные они люди.

– У них целая орава детей!

Дедушка закатил глаза, а Элина не поняла, что, собственно, плохого в том, что в семье много детей. А старушки в очереди в пекарне никак не унимались:

– Ты знала, что они живут на старой мельнице? Уму непостижимо!

– Это же не место для детей! И о чём только родители думают!

Элине представлялось, что жизнь на мельнице, должно быть, восхитительна и полна приключений! Может, взглянуть разок на дом Цукерхутов? На перекрёстке она остановилась. Прямо дорога ведёт в Старый город и к дому. Справа от неё по обеим сторонам Лесной улицы выстроились в ряд несколько домов, а в конце её, где-то за ржаным полем, стоит старая мельница. Тайком поглядывая в том направлении, Элина чувствовала, как в ней нарастает любопытство. Чарли вечно всех осуждает, поэтому нужно убедиться самой. А значит, вперёд!

Она шла несколько минут, пока за полем не появился дом под номером девятнадцать. И больше тут не было ничего, кроме уходящей вдаль просёлочной дороги, петляющей из Белони через лес до соседнего города. А где же старая мельница? Вот тебе на! Ничего подобного Элина ещё не видела!

Посередине участка возвышался большой, с виду немного покосившийся дом в несколько этажей, похожий на гигантский торт из расползшихся в разные стороны слоёв. Все этажи были выкрашены в разные цвета, ставни ярко-красные, а крытая круглым серым гонтом[1 - Гонт – кровельный материал в виде пластин из древесины. (Здесь и далее прим. ред.)] крыша напоминала спину черепахи. Слева к дому примыкала маленькая башня с вьющейся вокруг неё винтовой лестницей. Перед домом в заросшем тиной пруду лежало старое мельничное колесо. Справа флигель дома соединялся с маленьким сооружением с множеством зубчиков и дымовой трубой, сидящей на нём наподобие изогнутой шляпы.

И это ещё не всё! Наискосок через сад вела дорожка из пёстрых камней. В высокой траве росло множество самых разных цветов, которых Элина никогда прежде не видела: с цветками в причудливую крапинку или со свёртывающимися в колечки листьями. От них исходил чудесный аромат, и ей ужасно захотелось чего-нибудь сладкого. Ей показалось – или вся растительность действительно немного похожа на леденцы или плюшки с корицей?

Сгорая от любопытства, Элина подошла ближе к ограде.

– На твоём месте я бы держался отсюда подальше! – сказал кто-то скрипучим голосом.

Захваченная врасплох, Элина резко обернулась. К ней, хромая, приближался какой-то старик с тростью в руке, ведя на поводке собаку. Под его угрюмым взглядом Элина сразу почувствовала себя каким-то сорняком, который он охотно бы выполол. Почему он смотрит на неё так мрачно?

– Э-э-э… добрый день! – сказала она.

– Добрый! – пробурчал он. – Никакой день не может быть добрым, пока на моей улице живёт эта странная компания! Отойди от ограды, детка!

Элина не двинулась с места:

– Это ещё почему?

– Они постоянно ошиваются без дела и раздают свои сладости, но я вижу их насквозь! Смотри, чтобы они тебя не обработали, – сердито сказал старик.

Она недоверчиво вытаращилась на него:

– Чтобы меня не обработали? Это вы о чём?

Он покрутил рукой у головы, словно намекая, что у Цукерхутов не все дома:

– Они творят с людьми странные вещи. Моя соседка госпожа Клос очень изменилась, после того как две девчонки Цукерхутов навестили её с каким-то печеньем.

– Что вы имеете в виду? – скептически уточнила Элина.

– Она теперь не переставая смеётся, словно её заколдовали!

– Но ведь люди смеются от счастья…

Бэмс! Старик с силой стукнул тростью о землю, и лицо его стало ещё мрачнее. Элина в испуге отшатнулась.

– Раз я сказал – значит, так и есть! Это ведьминское колдовство! Они притворяются милыми, а потом травят людей своими сладостями!

Она вспомнила то ощущение счастья, которое испытала от карамельки Юны. Оно было таким прекрасным и придавало сил… Элина даже не расстроилась из-за того, что сказала Чарли. Так что же тут плохого? Нет, если тут и есть что-то жуткое – или кто-то жуткий, – то это сам старик, который уже чуть ли не угрожающе придвинулся к ней. Элина ещё немного отступила назад, и в эту секунду садовые ворота неожиданно распахнулись, а она совсем не изящно плюхнулась на пятую точку. Ай!

Внезапно старик, округлив глаза, буквально превратился в соляной столб. Шагов Элина не слышала, но из дома кто-то вышел. В школе без конца шептались о чудесных пышных волосах и зеленовато-голубых глазах брата Юны, и Элина не сомневалась, что это он.

Протянув Элине руку, брат Юны помог ей встать:

– Всё хорошо?

– Да, спасибо, – ответила она.

– Как мило, что вы заглянули к нам, господин Шноттер, – обратился брат Юны к старику. – Зайдёте на чашечку чая? У нас и печенье есть.

– Чтобы после этого печенья у меня мозги набекрень съехали?! Что ты себе думаешь, парень?!

– Да бросьте, господин Шноттер!

– Не вздумай приближаться ко мне, мальчишка! – пригрозил господин Шноттер и заковылял со своим псом дальше.

– Ох, ну и страшный же он, – пробормотала Элина.

– Мы уже привыкли, – пожал плечами парень. – Он постоянно толчётся у наших ворот и несёт околесицу. Может, ему просто одиноко и он ищет компанию.

– Ммм, – пристально глядя на него, промычала Элина. – Но он же сюда не мило пообщаться приходил: похоже, он вовсе не шутил.