Т9. Я люблю тебя

Еще и издевается.

– Я в гостинице поживу в номере для курящих.

Я начала собираться, хоть и планировала провести остаток вечера в любимых объятиях, сетуя на свою никчемную жизнь. Но я была слишком гордая и тщеславная, точно, как леблядь.

Уже в коридоре я посмотрела в глазок, а Сережа был уже на лестничной клетке.

Да он что, сквозь стены просачивается? Оцепили…

– А я ведь могу открыть входную дверь.

– Я спрыгну в окно.

– Одиннадцатый этаж, гуська, крылышек то у тебя нет, – угрожающе погремел ключами Тоша и сделал несколько шагов ко мне.

Я замахала руками, затопала ногами, зарычала, завыла на солнце. Все сделала максимально тихо, а потом проткнула указательным пальцем воздух.

– Значит, встреча выпускников говоришь? Отличная идея.

*****************************************

Понимая, что Сереже отследить нас по камерам, не составит никакого труда, мы ушли через пожарную лестницу от соседей, взяли тачку в каршеринге, банковскую карту какой-то мужеподобной коллеги Антона и помчали в наш городок.

На нашу улицу в три дома…

Я принципиально не ездила в область в сторону Родины, наверное, просто боялась не смочь остановиться… да, дороги стали лучше, появились красивые коттеджи, построенные на деньги налогоплательщиков, но в целом, картинка та же – унылая глубинка, однотипные панельные пятиэтажки, женщины в халатах с подсолнухами, яблоки в ведрах вдоль дороги.

Я много, где побывала, каждый сезон мы отдыхали в основном на пляжах, где песок похож на сахарную пудру. Я была на Байкале, Большом каньоне и шла с бутылкой Кристалла по Шанз Элизе, хлеща его из горла. Но вокруг Питера практически нигде, я спряталась среди каменных джунглей от самой себя и своего происхождения, потому что оно мне было ненавистно.

Мое черствое сердце сжималось сильнее с каждым километром ближе к дому. Антон взял меня за руку, и я легла на теплое мускулистое плечо Апполона рядом со мной.

– А я ведь знаю, зачем ты едешь!

Брат усмехается, но посмотрел на меня а-ля «не понимаю, о чем ты».

– Ты ведь Нинку свою надеешься увидеть. У нее кстати сколько детей, десять?

– Трое, – Тоша начинал злиться и прибавлять скорость.

– Ладно-ладно, Шумахер, тапочку не дави так, а то штрафов нахватаем, и Вечный узнает нас по стилю езды.

Нинка – первая любовь и первая девушка Антона. Все банально, ее родители богатые, а родители моего брата такие же, как у меня. У меня, конечно же, тоже был бывший, но я надеялась, что он сдох, ибо он не вел социальных сетей.

Мне, естественно, наплевать на всех моих бывших любых знакомых, но иногда нет-нет, да и … да.

Мы отключили телефоны, чтобы нас было не найти по геолокации, а я только сейчас спохватилась, что не сказала Ярику, что уехала.

Ладно, переживет… а может и нет.

И все же я решила ему набрать по приезду. Ведь эта голубизна с ума сойдет, если не увидит меня в онлайне. Его утренняя истерика не давала мне покоя… нас вроде как давно не грабили, а последняя коллекция произвела очередной фурор. Я коснулась кольца на среднем пальце.

Первое. Созданное мной украшение.

В нашей с братом черно-белой жизни с преобладающим на 90% черным были и проблески, когда нас отправляли в деревню к бабушке с дедушкой. Рыбалка, сбор колорадского жука, поиск луговых опят и шампиньонов после дождя с целлофановым пакетом, прополка под палящим солнцем в жару плюс сорок казались нам райским удовольствием после беспробудных пьянок родителей с драчками похлеще, чем в Мортал комбат.

Фаталити…– я едва сдержала дебильный смешок.

Так вот, дедушка научил меня делать колечки из латуни, от которой зеленела кожа на пальцах. Но мое первое кольцо с зеленым стеклышком было мне милее точной его сегодняшней копии из золота с изумрудом на моей руке.

То кольцо я тоже сохранила… ровно, как и гигантскую шпору бешеного петуха, который не давал никому спокойно сходить в домик с дыркой в полу без хорошего тумака с вертушки.

– Приехали.

Табличка с названием города промелькнула и вскрыла плохо затянувшийся шрам, который и без того постоянно гноился.

Глава 4. Тысяча чертей

– Я пойду прогуляюсь.

Брат молча отдал мне вторые ключи от съемной квартиры, закинул свою сумку на плечо, подхватил мой чемодан и покатился к угловому подъезду пятиэтажного дома из красного кирпича. Приятная грусть медленно опустилась на мои веки, и я медленно закрыла их, глубоко вдохнув невероятно свежий чистый воздух.

Не знаю, сколько бы еще я там простояла, если бы в меня не врезался детский самокат и не отдавил голые пальцы на ногах на тонкой подошве босоножек.

– Извините, ради Бога! – подбежала запыханная растрепанная пампуха с коляской в одной руке и с ребенком двух лет во второй, – ДОБРЫНЯ!!!

Она заорала так, что я чуть не навалила утренний омлет в едва ощутимые стринги.

– Ничего страшного.

Герой русских былин смотрел на меня исподлобья, и я ответ одарила его взглядом полным презрения и строгости. Этот щегол еще вздумал играть со мной в гляделки, пока его мать катала коляску ногой, пытаясь поправить хвостик своей дочке.

– Лебедева?

Я с изумлением переключила канал и начала всматриваться в чужое расплывшееся потное лицо.

Боже мой, кто это?

Я начала паниковать, а краснощекая матрешка заулыбалась на удивление белыми и ровными ВСЕМИ зубами. Понимая мое недоумение, она выпрямилась, втянула живот и подбородок, пригладила свои русые кудряхи и произнесла.

– Ну, Ленка… ну, Лена Портянкина… – и гордо добавила, – Теперь Усынина.

Ааа… Лена-по колено, помню-помню, – подумала я и натянула хоть какую-то улыбку.

– Точно. Я тебя не узнала, богатой будешь, – похлопала я мясистое плечо.

Ленка выпустила из рук дочку, и она побежала за старшим братом, догонять самокат.

– Добрыня, присмотри за …