Простая история

– Да ты что? Я же тебе говорю, что я люблю.

– А, ну тогда люби.

Вдруг со стороны песочницы раздался оглушительный рев. Обе мамаши как по команде бросились в сторону детей, каждая к своему.

Плакала Поля.

– Он меня лопаткой по голове – очень больно.

– Она мне формочку не дает.

– Максик, зачем тебе формочка – у тебя своя есть?

– А я хочу эту. – Малыш стукнул ножкой.

– Поля, дай Максимке формочку, ты же нежадная девочка. – Аня погладила дочь по голове.

– Не дам, ни за что.

– Ладно, давайте вот что мы сделаем. Пойдем все вместе в «Шоколадницу» и отметим день рождения. Ведь у вас он в один день, вы дружить должны. – Лера взяла обоих малышей за руки. – Давай, Макс, ты первый.

Малыш нехотя, но все же протянул руку девочке.

– Мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться… – дальше он забыл и взглянул на мать, ожидая от нее подсказки.

– Я буду кусаться, а кусаться нам нельзя…

– Потому что мы друзья, – весело закончил Максимка. Дети уже забыли о ссоре и весело бежали в сторону выхода, впереди было обещанное мороженое.

Лера вытащила из сумочки записную книжку, что-то там посмотрела.

– Вот, держи. Здесь две контрамарки, это премьерный спектакль. У меня там главная роль. – Через секунду она добавила: – Почти главная. И телефон свой запиши, мало ли что.

Шурик в этот день так и не появился и не позвонил. А сама Аня звонить не стала, во-первых, обиделась, а во-вторых, не хотела нарваться на кислый тон свекрови.

Оставалось опять ждать.

Ждать было мучительно, на второй день Аню стала грызть мысль: а что если с Шуриком что-то случилось. Вот так, шел человек, на него напали, он попал в больницу, или не напали, просто стало плохо на улице. Вечером Аня решила позвонить. В тот самый момент, когда Аня, преодолевая последние сомнения, подошла к телефону, раздался звонок в квартиру.

Девушка опрометью кинулась к дверям и, забыв о всех предосторожностях, открыла, даже не спросив «Кто там?».

На пороге стоял Шурик собственной персоной. Аня бросилась ему на шею со словами:

– Шурка, как ты меня напугал, я уже маме твоей хотела звонить.

– Что ж не позвонила?

Аня опешила:

– Шурочка, ты что? Какая муха тебя укусила? Мы тебя с Полькой полдня в Михайловском прождали.

Шурик понял, что действительно перегнул палку, а возможно, еще не вышел из образа оратора. Он тряхнул головой, очень смешно, так собаки стряхивают с себя воду.

– Анечка, прости меня. Я так забегался с этими собраниями, организацией митинга, голова кругом. Я дурак, я плохой муж, я плохой отец, меня надо казнить и… как там говорит твоя подруга Валя?

– Лишить места под солнцем, – Аня вздохнула, она уже не сердилась. Шурка жив-здоров – и слава Богу.

– Она видела его смеющиеся глаза, вокруг которых собирались морщинки, и он становился похож на хитрого лиса из сказки.

– Полька что делает?

– Полька десятый сон видит, третий день как в сад пошла. В девять сама в кровать ложится – и ее нет.

– А ты? Чем ты занимаешься?

Они прошли из прихожей в комнату, где горели две яркие настольные лампы, прикрученные с двух сторон к кульману, кульман, как хозяин дома, стоял посередине, на нем кусок белого, с какими-то схемами, ватмана.

– Я работу на дом взяла, Борис Матвеевич попросил, срочно надо доделать.

– Анюта, но сколько тебя надо учить? Плохо распределяешь свое рабочее время, неправильно оптимизируешь процесс.

Шурик, остановись. Ты не на митинге. Какая оптимизация? Когда я месяц на больничном просидела.

– Опять я полный дурак, а ты у нас умница. Кстати, что это за абракадабра у тебя?

– Обычный дом, сто тридцать седьмая серия, место застройки – Комендантский аэродром. А что, здесь тоже что-то не так? – Аня медленно стала из обороны переходить в нападение.

– Сто тридцать седьмая серия, очередная коробка для народонаселения.

– Шурик, я тебя не понимаю, в кои-то веки пришел домой и всем недоволен.

– А ты, Анюта, довольна? Ты эти коробки перечерчивать хотела, когда на архитектурный поступала? Нет. Ты хотела строить дома. Настоящие дома, такие же красивые, как строили раньше. А я хотел строить дороги, настоящие дороги. А что мы имеем по факту? Ты перечерчиваешь, я перекладываю асфальт или заделываю в нем дыры.

– Шурик, ты несчастлив? – Аня подошла и нежно обняла мужа за шею, в глазах стояли слезы.

– А ты счастлива? – Он смотрел на Аню сверху вниз.

– Я – да, – Аня ни на секунду не задумалась. – У меня есть ты и Полька, больше мне ничего не надо. Кстати, мы в тот день, когда тебя ждали, знаешь кого встретили? – Аня быстро перевела разговор в другое русло, интуитивно она поняла: надо уходить от скользкой темы.

– Представления не имею. – Шурик принял игру и, как показалось Ане, вздохнул с облегчением.

– Леру, Валерию Грановскую. Мы с ней вмести рожали.

– Подожди, с тобой же Валентина лежала.

– Да, Валентина. Просто Леру почти сразу перевели в другую палату.

– Вспомнил. Женщина с ангельским голосом.