Простая история

Валентина уже поняла: сегодня она ничего от Костика не добьется. За пятнадцать лет совместной жизни она понимала мужа с полуслова. Костик был человеком дела, пока не сделает, говорить об этом не будет. Придется ждать и верить, но тревога поселилась в сердце. Как оказалось – на долгие годы.

Собирались у Ани. Всем удобно. Валя с Соней после музыкальной школы, Лера после репетиции, Макса Манефа обещала привести, ну а хозяйка вообще выходить из дома не хотела.

Первыми пришли Валя и Соня. Девчонки сразу пошли в Полину комнату, у них уже были свои секреты и разговоры. Подруги удалились в кухню.

– Соня такая серьезная.

– Да, вся в отца. Как начнут думу думать, слова не до- бьешься, – Валя улыбнулась.

Как и любая мать, она гордилась своим чадом. Чадо подавало надежды. Сегодня на занятие пришла какая-то незнакомая дама. Она внимательно наблюдала за игрой Сони, потом у них был разговор с Людмилой Сергеевной при закрытых дверях.

Их попросили подождать, затем пригласили Валентину. Речь была приблизительно о следующем. Девочка способная, но если вы, родители, хотите добиться результата, надо: первое, много заниматься, второе, нужен другой инструмент, другой смычок и репетитор. Вы готовы? Конечно, готовы, Валентина была на седьмом небе. Тогда через год, констатировала дама, которую звали Ольга Григорьевна Шапиро, ваша дочь будет играть на сцене капеллы.

Сердце у Валентины выпрыгивало от счастья, ее дочь на сцене капеллы, так хотелось поделится новостью в первую очередь с Костиком. Он будет счастлив.

– Анечка, можно я позвоню? У нас такая радость сегодня, хочу Костю обрадовать, – не дожидаясь ответа, Валя пошла в коридор.

Аня присела на стул возле стола, хоть у кого-то радость. Достала из пачки, лежащей на столе, сигарету, зажигалка, как всегда, запропастилась, и девушка прикурила от газовой горелки, в задумчивости подошла к окну и открыла форточку, подул свежий ветерок.

– Аня, ты что, куришь? – В кухню вернулась Валя.

– А ты что, уже позвонила? – Вопросом на вопрос ответила девушка.

Валентина подошла к окну и встала рядом, внимательно посмотрела на подругу:

– Да нет, просто дома никого нет. Позже позвоню. Колись, подруга, что случилось? Я же вижу: ты сама не своя, и сигареты эти, брось ты эту гадость, пока не позд- но. Тебе еще детей рожать.

– От кого? От святого духа? – Аня усмехнулась.

– У тебя, слава богу, муж есть какой-никакой.

– Вот именно – никакой. И не мой он. Был муж и весь вышел. – Аня нервно затянулась.

– Не поняла? Куда вышел?

– Судя по последним данным, в сторону Америки пойдет. Дружно взявшись за руки с мамой, папой и новыми родственниками.

– Какими родственниками? – Валя была в растерянности.

– С женой и ее отцом, кем он там ему приходится? Никогда не могла запомнить эти клички, свекром, наверное.

– Тесть. – Валентина медленно села на стул.

Раздался звонок. Аня потушила сигарету и пошла открывать дверь. Это пришла Лера.

– Моего еще не привели?

– Нет.

– Прекрасно, хоть отдышусь. Сигареты есть? В кухне она увидела Валю.

– Та-ак, судя по лицу вашему, мадам, ты уже знаешь.

– Лера, хоть ты мне объясни, что произошло?

– А то и произошло. Ускакал наш птенчик в другое гнездышко. Там, видно, потеплее и посытнее. Америка, одно слово.

– Действительно в Америку? Я думала, она шутит. – Валя кивнула в сторону Ани. – А ты что молчишь? Что делать будешь?

– Валюш, давай не сейчас. Сегодня мы собрались по другому поводу, вот и давайте про детей. Что там у вас за радость?

Но Валя не успела ответить, Лера затрещала, как из пулемета:

– Вот у меня просто ужас какой-то, а не ребенок. Села с ним делать русский. Слово «объединение». Он умудрился все гласные пропустить, кроме первой. Я ему говорю, скажи по буквам. По буквам говорит. Пиши. Пишет опять одни согласные. И так пять раз подряд. Я подумала, он так изощренно надо мной издевается. Нет. Вчера в школе учительница подошла и говорит, что у Макса проблемы, название какое-то сложное сказала, я не запомнила. Говорит, надо заниматься с логопедом, иначе потом совсем все плохо будет. При чем здесь логопед, не поняла, вроде он буквы все выговаривает.

– Это называется дисграфия, сейчас многие дети этим страдают. Так что надо обязательно со специалистом заниматься. У Сони в классе тоже есть такой мальчик.

– Хорошо вам, у вас девочки. Девочки всегда умнее, с ними проще. А здесь бандит какой-то растет. Дерется, теперь еще и в дураки запишут. У нас в школе это быстро – ярлык повесят, на все десять лет хватит.

Раздался звонок в дверь.

– Все, пришел, – прозвучало, как приговор. Лера потянулась за следующей сигаретой.

Аня открыла входную дверь, на пороге стояла Манефа и держала за руку рыжеволосого мальчика с зелеными глазами, лучезарной улыбкой и букетом цветов.

– Здравствуйте, тетя Аня. Это вам. – Мальчик протянул букет. – А где девочки?

– Они у Поли в комнате, проходите. – Аня жестом пригласила в комнату.

– Спасибо, Анечка, за приглашение, – Манефа заторопилась, – я домой побегу, дел еще столько. Олег на съемки уезжает, надо его собрать. – Она собралась уходить, но вспомнила и задержалась уже на пороге: – Вот зонтик, Лерочке передайте, а то вдруг дождь пойдет, а она, как всегда, без зонта.

– Конечно, не беспокойтесь, Манефа… – Аня запнулась, потому что не знала отчества, но женщина ее уже не слышала, внизу хлопнула входная дверь. Еще несколько секунд Аня стояла перед дверью в задумчивости, потом медленно закрыла и почти сразу услышала крик. Кричали в два голоса Поля и Соня.

Когда все три матери почти одновременно влетели в комнату, они застали следующую картину. Все с той же обворожительной улыбкой милый рыжеволосый мальчик держал в руках что-то отдаленно напоминающее куклу Барби, подаренную Поле на день рождения бабушкой. Руки и ноги у куклы отсутствовали, частично они были в руках у Полины. Соня плакала, сидя на полу.

– Ты что, совсем с ума сошел? Зачем тебе эта кукла? – Лера накинулась на сына.

– Я хотел проверить.

– Что?

– Что у нее там внутри.

– Экспериментатор. Дай сюда. – И она взяла часть куклы из рук сына.

Аня и Валя молча наблюдали за происходящим. Полина подошла к Соне и стала ее успокаивать.

– Не плачь, Соня, у меня есть еще одна, из бумаги, у нее больше одежды, как у настоящей принцессы платье, я сама нарисовала. Пойдем, я тебе покажу. А ты, – она посмотрела на Макса, – к нам не подходи. – Она отвернулась от мальчика.