Подставное пророчество Оутэрнуму

– А что бы почувствовал другой ученик на твоем месте? – ему не следовало спрашивать мальчика об этом, но в этот раз интерес взял верх у мастера.

– Наверное, другой… Хотел бы расти с родителями в семье. И узнав о такой грустной новости, почувствовал бы горечь… – Одди задумался… – И если не верил бы в Госпожу, то…

– То…?

– То… Также, как и я, захотел бы узнать больше, но для свершения мести…

Мастер снова удивился. Одди не должен знать о слове месть в таком ключе. И Монпа сразу вспомнил одну ситуацию, произошедшую шесть дней назад в библиотеке. Он считал, что вовремя обнаружил мальчика за прочтением запретной для него книги о пороках. Одди исполнилось шесть лет только три недели назад. А к полным знаниям о пороках допускают при совершеннолетии, что наступает в двадцать лет. Но, видимо, Одди успел узнать из книги больше, чем хотелось бы мастеру. Ужасное допущение. Монпа спросил у послушника.

– Ты понимаешь эти эмоции?

– Нет. Но… Я могу представить, если нужно.

– Не нужно. Жалею, что спросил у тебя об этом. А ты – молодец. Помни все правила и принципы, которым я тебя учил. Не забывай следовать им.

– Да, Мастер.

– Что ж… – Монпа встал на ноги.

– Но ведь, Вы не всё рассказали…

– Всё важное было озвучено.

– А корыстная цель прибытия гостей? И они говорили, что кто-то еще придет. А как их наказали? Что за сторона, которую мне надо выбрать?

– Та информация, которую ты получил за сегодня, будет тебе подсказкой в будущем. Они должны были прийти к нам, когда твой возраст был бы двенадцать, но видимо, я просчитался…

– О чем Вы говорите?

– Перед тобой будет выбор. Когда он наступит, обдумай всё и выбери сторону.

С этими словами Мастер ушел с их места. Он думал лишь о том, что, если бы рассказал о цели гостей, Одди мог бы встать не на ту сторону, на которую психологически Монпа его все время подталкивал. Тем более неизвестно, что происходит в голове и в сердце мальчика после того, как у него в руках побывала запретная книга. Сегодня мастер услышал от Одди еще кое-что удивительное: если мальчик захочет понять эмоцию, он ее намеренно прочувствует, в то время, как до сегодняшнего дня ему были знакомы и понятны только любопытство, спокойствие, восторженность от чего-то нового, небольшая радость, небольшая досада. И ничего более. «Чужая душа – потемки…» – с беспокойством завершил мастер свои мысли на эту тему.

Время обеда окончено. Расстроенный Одди идет на занятия по духовным практикам. Вначале они проводятся в группах, разделенных на возрастные категории, далее занятия проходят индивидуально. К слову, старшая группа, в которой числится Одди из-за своих способностей, состоит из двадцати шести человек.

Зайдя в здание с парой классов, мальчик пытался перед тем, как перешагнуть порог, привести хоть как-то мысли и подступающие эмоции в порядок. Тщетно. В этот раз чувство «разочарования» было сильнее, и его сложно заглушить. Не подумайте – разочарование мальчик ощутил не только от того, что его любопытство осталось без ответа, но и от того, что всё не так черно-бело в его жизни, как он себе представлял, и что он всё еще глуп во многих вещах, а то и вовсе ничего не знает о них. Поджог, отторжение почти всего, что связано с Гармонией, инструменты для управления людьми в виде стихий, мир может перевернуться вверх ногами. Но почему? Еще множество вопросов вихрем проносятся в голове. Он пытается найти логичные ответы на них, но сразу путается. Да. Маленький послушник мало что понял из рассказа мастера, но запомнил каждое слово. И впредь будет держать в уме до тех пор, пока не поймет, что же всё это значит.

Сам себя пытаясь мысленно уговорить прогнать мысли, в которых пока не может разобраться, Одди стал по воле случая думать не в ту сторону: «Ну и как мне быть? За этой дверью – наследники того, что было восемьдесят лет назад. Я тоже не очень верю в саму Гармонию, но… Всё, что нам преподносят здесь – благо. А для них оно – призрачно. Навыки без блага – это…». Мальчик, снова заладив про разницу между ним и его окружением, вспомнил одну деталь, которая, как он сам счел, подходила под нынешние размышления: «Мое первое нарушение порядка было тогда, когда я читал в библиотеке книгу о пороках так, чтобы никто не видел. Там было кое-что в описании первичных веществ, существующих по сей день в тени знаний: «Есть разные виды энергий, держащие баланс. Среди них находится оружие тихого уничтожения – незаметная серая энергия, которая пока поглощает белую энергию, еще и портит ее перед употреблением. …. Например, черная порабощает заметно и чаще всего быстро, а серая – медленно, что и не заметишь. Но эффект последней растягивается надолго». Хочу изучить яснее это. Информация была разделена на две части и более подробное описание было с другого начала страниц. Но тогда я не успел даже до середины книгу прочитать. Мастер Шу быстро пожаловался Мастеру Монпе, когда увидел нарушение. В итоге мне сказали, что рано такое изучать. Но ведь те написанные вещи в книге всюду окружают нас… Ладно. Раз эти люди за дверью – связаны с серой энергией, и они потом будут пользоваться благами, то я должен разобраться в том, когда и почему появилась эта энергия. Ведь ученики не виноваты. Виновата энергия. А когда она появилась? Восемьдесят лет назад? Раньше? Позже? И все же… Как наказали гостей?» – переведя тему последним вопросом, мальчик зашел в свой класс.

Перед ним открылась привычная картина: соученики делают что угодно в ожидании, но не то, что дало бы им пользу больше. Одди почувствовал злость. Это ему в новинку. Почему он чувствует ее? А может, это какая-то другая злость? Одди вообразить себе не может, как описать свои чувства. На его месте почти любой человек выразился бы завистливо причитая внутри себя именно так: «Я пашу как проклятый, а они веселятся. При этом обвиняют именно меня за то, что я лучше». Вывод: ситуация не справедлива. Но мальчик не понимает свою позицию и эмоцию пока опознать и выразить не может.

Сев за свой стол, Одди начал вспоминать: «Мастер Нава вчера предупреждала, что задержится на час. Но практика должна проводиться. Поэтому она просила всех прийти вовремя, начать читать новый материал и записывать то, что считают нужным. А когда придет, сразу у каждого спросит, что было не понятно, и вместе разберутся в затруднениях. Для мотивации она напомнила ученикам о навыке трудолюбия».

Одди всё-таки взял терпение на вооружение, выложил принадлежности для учебы. Открыл тетрадь и учебник. Записывать ему не было смысла. У него очень хорошая память. Поэтому написав сегодняшнюю дату закрыл тетрадь, и принялся читать. Сквозь галдеж, сквозь другие мысли, он пытался сосредоточенно впитывать написанные слова в учебнике: «Каждый может претерпевать изменения в окружающей обстановке и поддаваться старым инстинктам. Уметь их контролировать и укрощать – истинная сила человека. Нет ничего невозможного в том, чтобы перелить воду из грязного кувшина в чистый, когда у тебя есть два кувшина. Вода – древние инстинкты. Кувшины – мысли. Грязный кувшин – мысли, диктуемые инстинктами. Другой – очищенный контролем. Навык контроля инстинктивных эмоций сложнее, чем поверхностных, рассматриваемых в предыдущих главах. Для практик власти над первыми нужно больше внимания и времени, чем над вторыми. Во время внезапной ситуации, когда Ваши инстинктивные эмоции поднимаются изнутри, заметьте их на ранней стадии (помните, что контроль над поверхностными эмоциями должен быть ежесекундный), затем…»

– Эй, Малой. Ты что читаешь? – прервал Оутэрнума его соученик.

– То, что просила мастер Нава.

– Зачем? Ты же знаешь ее. Она всё равно потом сама расскажет ни смотря на то, что говорила нам почитать самим.

Внутри Одди будто желчь поднялась. Но лишь на секунду. Он тут же взял себя в руки. Почему-то сейчас перед его глазами не ученик Альто, а воспоминание: когда-то, когда Одди было только три года, он впервые увидел сад. Желание сорвать один из самых красивых цветов появилось сразу. Но ему запретили, объяснив причину. Будучи уже с пониманием, Одди отказался рвать его самостоятельно. И больше такая мысль в голову не приходила. В тот день он запомнил пятое наставление от мастера Монпы: «Когда что-то хочешь сделать плохое для другого, но хорошее для себя – это не значит, что на самом деле оно принесет тебе хорошие чувства». И после, сам Одди второй раз в жизни сделал вывод: «Причина того, что нельзя делать – глубока, а значит, не стоит спешить проявлять реакцию для того, чтобы переступить черту».

Проглотив то ли злобу, то ли гнев, мальчик оценил ситуацию: сейчас Альто не специально ведет себя так, чтобы хотелось сделать ему плохо. Тем более, он объяснил свою причину увиливания от занятий. Но сам Альто не понимает, почему есть эта причина. «Вовремя я прочитал об этих эмоциях. Опять совпадение? И новое чувство, и новый урок тут же открылись перед моим взором. Дочитать бы, но я должен открыть ему глаза…» – пока Одди думал, его собеседник пожал плечами и отошел обратно к своей компании по интересам. Время для ответа упущено. Уже поздно продолжать разговор. Так бы подумал любой другой тактичный человек. Однако Одди помнит, что растет. И иногда просыпаются эмоции, которых раньше не было, а также мысли, неизвестно откуда берущиеся. Словом, разбираться даже в себе – дело тонкое и в основном долгое. Особенно, когда многого еще не знаешь. Благо, что Одди это знал. Поэтому действовать не спеша – то, чему когда-то обучил мастер Монпа, самое главное и частое свойство, используемое мальчиком. И разве при таких условиях время ответа упущено?

Одди подошел к столу мастера, взял мел и начал писать на доске: «Зачем ты выполняешь задание, ведь она все равно придет и расскажет нам всё, ни смотря на то, что говорила читать самим?». Все затихли с того момента, когда услышали характерные постукивания мелка по доске. Каждому было интересно.

– Одди, ты чего? – с недоумением спросил Альто, – Так не делают. Мы разговаривали вдвоем.

Мальчик проигнорировал его слова и обратился ко всем.

– Я хочу спросить у всех. Кто считает также?

Затишье среди учеников прервалось первым высказыванием в классе.

– Все, наверное. Потому что это – факт.

– Верно. Какой смысл читать то, что потом объяснят? – спросил кто-то из класса.

– Да-да, выслушивать то, что уже прочитал – скучно. – прокомментировал еще один ученик.

Одди снова побагровел. И снова себя успокоил. Он так и знал.

– А вы знаете, почему она так делает?

– Ясно же как день. Это ее работа. Совесть мучает, вот и наверстывает упущенное.

– Согласен.

– И я.

Неизвестно по какой причине, но Одди стало тяжело смотреть в глаза соучеников. Он опустил голову и сказал.

– Она так делает, потому что знает, что вы не будете читать всерьез.

– Правильно она знает. Вот только, раз ты начал эти разговоры, ответь: зачем же ей тогда говорить перед каждым пропуском занятий одно и то же? Результата же нет.

– Она… Потому что она… лелеет надежду на ваше благоразумие и самостоятельность. – Одди начал путаться в мыслях. Слишком много цепочек появляется от одной темы в его голове.

– Насмешил! И вообще, с чего это мы должны читать, если она обязана нам рассказывать и объяснять? Разве это наша вина, что она пропускает занятия? Наши родители что, для этого сюда отправляют? Для самообучения? Ясно же, что мы сами не поймем.

– Верно.

– Верно.

Одди пытался из роя мыслей взять хотя бы одну цепочку. Он оглядел каждого в этом помещении. Время для, проверяющего искренность, вопроса.

– Все согласны?