Сердца Крепости

– Да, мой Император. – Виктор улыбнулся старому другу.

– Тогда можем начинать. Выпускайте дух!

Мария передала матери сосуд с духом крепости и Агния, крепко держа его двумя руками, подняла над головой.

Ярко-красные искры побежали по стеклу, внутри, казалось, билось огромное сердце. Такое могло принадлежать лишь великану из древних легенд, или крепости – живому механизму со своими правилами и системой.

Виктор приблизился к жене и тоже положил руки на сосуд. Сердцебиение крепости участилось, засверкали вспышки. Теперь казалось, что в руках Володковских раскалённая лава и магма. Билось, дрожало, дышало ожившее сердце земли, сердце камня и железа.

За километры от поместья князей, далеко на юге, просыпалась ото сна крепость. Отваливался мох от кирпичей и камней, засверкали литым железом пушки на крепостной стене. По коридорам пронесся тяжкий вздох, солдаты выбежали из казарм.

– Просыпается, родимая!

– Глядь, как задышала!

Крепость дышала. Она раскидывала во все стороны потоки ветра и сырой силы, как ребенок тянулась ко всему, что её интересовало, дотрагивалась порывами ветра до стен, шевелила волосы людей. Крепость выбирала себе хранителя.

В Лазурной зале замерли люди. Сердце налилось кровью, жилы на сосуде взбухли, напряглись.

Сосуд распался тысячами искр, красные и оранжевые, золотые, коричневые, они закружились в вальсе вокруг императора, четы Володковских и Червинских, обняли Марию, полетели дальше. Они кружили по зале в странном, древнем как мир танце, огибали гостей, распадались на снопы и снова собирались в единый поток.

Александр стоял, не шевелясь, затаив дыхание и ждал.

Вот-вот… Я? Или нет? Другой?

В эту крепость он пришёл ещё мальчишкой, когда она была разрушена набегами степных племён. Видел своими глазами, как отстраивали заново башни, как чинили ворота и копали глубокий ров. Вместе с солдатами падал замертво на топчан после тяжёлого трудового дня и вставал на следующий день.

Он видел, как росла эта крепость, помогал ей сделать первые шаги и теперь с замиранием сердца ждал её выбора.

Искры окружили его. От них шло ровное тепло, как от печи в холодный зимний день. Они льнули к рукам, ластились, забирались под воротник, ерошили волосы.

Со стороны казалось, что Александр превратился в сияющий сноп искр. Они проникали под кожу, впитывались в кровь, наполняя его силой.

Жар становился почти невыносимым, разгорался внутри Александра, казалось, он растекается по венам и вытравливает кровь, заполняя собой всё тело. Он стиснул зубы и терпел, чувствуя, как сердце крепости сплетается с его собственным.

Крепость выбрала его.

– Я не сомневался, что старший сын хранителей столицы сам станет сердцем крепости. Поздравляю вас.

– Благодарим, Ваше Императорское Высочество!

Александр стоял ошарашенный силой, свалившейся на него. Одно дело – готовиться к этому, и совсем другое – чувствовать.

– Поздравляю тебя, Александр! – Император улыбнулся молодому человеку. – Я рад, что у Творской крепости будет достойный хранитель. Однако подумай, крепость старая, своенравная и только сейчас обрела хранителя. Тебе будет тяжело. Позволь дать тебе совет: присмотрись, может быть, найдется та, с кем ты разделишь жизнь и бремя.

– Благодарю Вас, Император, за Ваш совет, но в данный момент я…

– Ничего не говори, я всё понимаю. Я не тороплю, но прислушайся к моим словам.

Александр не стал спорить с монархом, и просто кивнул, хотя все равно каждый остался стоять на своем.

Император вскоре покинул бал, переговорив с ещё парой гостей.

Глава 5

Александр искал свою леди, но так и не смог её найти. Она будто растворилась в толпе гостей, как прекрасный призрак бала.

«Почему я вообще о ней думаю?» – Александр недоумевал, но при этом сердце было не на месте. Юная графиня понравилась ему, как бы он это ни отрицал. Впервые за двадцать восемь лет девушка оказалась настолько интересна ему, что он готов был говорить с ней ещё и ещё.

– Andrе скажи, а ты не знаешь графа Алябьева? – В итоге молодой человек решил спросить у зятя, который знал всё и даже больше.

– Хм, Александр, задал ты мне задачку… Слышал что-то, а вот что… Кажется, он как-то связан со второй Северской кампанией. То ли капитан корабля, то ли командовал штурмовым отрядом… Не знаю, прости. А что? – Андрей хмурил светлые брови в размышлениях, пытаясь припомнить фамилию дворянского рода.

– Нет, ничего, просто слышал о нём где-то… У него вроде ещё и дочь есть.

– Вот уж про что не уверен, так это про дочь. Может, и вовсе сын.

– В том-то и дело, что дочь… – В том, что Ксения – девушка, Александр был уверен. Вопрос в том, Алябьева ли она? И где находится их поместье?

В том, что он хочет найти её, молодой человек тоже был уверен.

Глава 6

Конь хрипел и задыхался под всадником, нещадно понукавшим его. Полы дорожного плаща запылились, во всей фигуре человека читалась усталость, но он продолжал гнать лошадь.

Впереди показалась крепость. Старая и обветшалая, она была как угасающая свеча, на конце фитиля которой ещё теплилось пламя. Серые стены покрылись мхом и лишайником, черепица на башнях тускло сверкала в лучах заходящего солнца. Западная башня покосилась, угрожающе накренившись вниз.

Вот-вот начнут поднимать мост. Всадник пришпоривает коня ещё сильнее и тот, как стрела, над которой только что тренькнула тетива, несётся вперед.

Уже скрипели старые, давно не смазанные цепи, когда копыта скакуна прогрохотали по деревянному настилу.

Всадник проскакал черед двор крепости и спешился у конюшни. Перебросив поводья подоспевшему мальчишке, человек одернул капюшон и поспешил к двери на заднем дворе, что вела внутрь замка.

Войдя, свернул в боковой коридор, а после – открыл неприметную дверь. Неслышно притворил её и откинул капюшон.

Сняв пропылившийся плащ, Ксения пообещала себе, что обязательно попросит прачку выстирать его. Не сейчас, чуть позже.

Оглядевшись, она уверенно подошла к стене и нажала известную лишь ей одной комбинацию. Скрипнул старый шкаф в углу. Ксения открыла дверцу и увидела, как нехотя задняя стенка отошла в сторону. Чихнув от пыли, она пробралась внутрь и заставила стенку вернуться на место.

Пробираясь и протискиваясь по тайным ходам крепости, Ксения прокручивала в голове разговор с дядей, бароном Старицким.

– Нет уж, Ксения. Мы с твоим отцом в одно время славно повздорили, и я поклялся, что не подам ему руки, что бы ни случилось. Так что, chеrie[14 - Chеrie – голубушка (фр.)], извиняй, как говорится. Раньше батюшке твоему думать нужно было!

Таким образом, помощи от дядьки не дождаться.

Оказавшись перед обветшалой дверью, она налегла на неё плечом и вставила ключ в замочную скважину. С третьей попытки он повернулся, и дверь заскрипела петлями.

Попав в дальнее крыло, она прошла через залу. Когда-то прекрасная, она теперь могла блеснуть лишь остатками былой роскоши. Запылились некогда сверкавшие люстры, зеркала потускнели, а паркет скрипел под ногами.